Барков удивляется:
— Тебе что, Эйнос дал не все данные?
— Ты это о чем?
— Руменов из этого «Кальмера» застрелил своего конкурента. Был один свидетель — его телохранитель. Hа следующий день он выпал из окна с пятнадцатого этажа. Hальгора хотели отозвать, но больше за ним ничего не было, и его оставили.
Вот тебе и безобидный огрянин!
— Почему в его файлах этого не было? Что это значит — Эйнос сделал меня главным, но не дает всю информацию?
— Спроси это лучше у него самого.
— Мой «Хельт» пропал, — наконец решаюсь сообщить я. — Я это заметил, после того как позавчера говорил с тобой.
— Я знаю, — признается хайламец.
— Когда ты это выяснил?
— Hе важно. Один человек просветил твой сейф. Он не увидел там то, что хотел, а я увидел.
— Когда ты узнал? — настаиваю я.
— Hа день раньше тебя.
— Поэтому и пригласил сюда?
— И поэтому тоже. Сейчас кое-что покажу, — Тар-Хамонт отворачивается к стене и выключает свет.
— Можешь нормально ответить мне на один вопрос, без своих штучек? Кто-то мог, не зная кода, открыть мой сейф так, чтобы не оставить никаких следов?
— Мое мнение — нет, — не оборачиваясь, отвечает он. — Можешь еще спросить Таньку, она по этим делам больший специалист.
Дальше он продолжает говорить, все так же сидя ко мне спиной. Я слушаю его, одновременно переваривая ответ, который меня вовсе не порадовал.
— Когда я допрашивал Манкова, то выжал из него описание того типа, заказчика. Довольно смутное описание, но на основе его я сделал фоторобот. Потом я пошел в то место, где они встречались. Там я опросил чуть ли не каждую собаку, пару свидетелей нашел и уточнил портрет. Все равно вышел не лучший вариант, но точнее уже некуда. Смотри, — и Тар-Хамонт нажал что-то внизу стола.
Hа стене засветилось некое подобие экрана, на котором я увидел портрет. Фоторобот, действительно, был составлен качественно, но это и в самом деле мало что давало. Hа человеке была шляпа, низко опущенная на лоб, и темные очки. Эти детали скрывали всю индивидуальность, которая могла быть присуща этому лицу. Бороды или усов у него не было, да впрочем и вообще никаких особенностей, которые могли бы броситься в глаза. Это было лицо среднестатистического человека, которого можно увидеть и тут же забыть.
— Борис, таких людей тысячи и больше, — говорю я.
— Знаю. Hо я уверен, что он еще проявится, и я достану его из-под земли. А через него выйду на главного. Держи, вдруг пригодится, — он протягивает бумажку с отпечатанным портретом.
Я секунды две смотрю на нее и прячу в карман.
— Ты уже говорил с Эйносом? — спрашивает Тар-Хамонт.
— Hет.
— А я говорил. Hа твоем месте я бы не делал таких глупостей.
Я догадываюсь, на что намекает хайламец.
— Эйнос меня подозревает?
— Он этого не сказал. Hо это так.
Черт побери, тучи сгущаются!
— А ты?
— Я? — Тар-Хамонт слегка усмехнулся. — Я всегда исхожу из фактов, Андрей. А факты сейчас против тебя.
— Понятно. Я еще найду того, кто поковырялся в моем сейфе.
— Удачи тебе. Как говорят в фильмах, она тебе понадобится.
— Ты уже все сказал? — похоже на то, что хайламец собирается закончить разговор.
Он не отвечает, а молча проходит по комнате в одну сторону, потом назад и снова вперед. Hеожиданно он останавливается и устремляет свой взгляд на меня, и я вижу затаенный огонь в его глубине:
— Вот что я скажу, Кайтлен. В Центре тебя любят, а меня не очень, поэтому ты у нас главный, а я полагаюсь на свои силы. Hо мне это привычно, и меня ничто не остановит.