Hаверное, он сейчас дома. Точно — я застаю его, и мы пару часов болтаем о том, какая разница между торговлей комплектующими в России и Украине, и о других тому подобных вещах. Время пролетает быстрее. Hаконец я покидаю его и возвращаюсь в гостиницу.
Уже почти три часа дня. Обедаю в местном ресторане, поднимаюсь в номер, удостоверяюсь, что все в порядке, принимаю душ и снова выхожу, чтобы бесцельно болтаться по улицам. Все это уже определенно мне надоедает.
Снова забредаю в какой-то парк. Прохожу по аллеям, встречая по дороге обычное для таких мест множество влюбленных парочек. Им здесь гулять, наверное, раз в сто приятнее, чем мне. В следующий раз пускай он приезжает ко мне в Киев, черт бы его побрал!
Выхожу из парка на пустынную улочку. Здесь тихо — почти нет транспорта. Слышу, как сзади едет машина, сбавляя скорость. Hаконец она совсем тормозит и останавливается в двух метрах впереди меня. Дверца приоткрывается. Еще не видя водителя, понимаю — это он. Сажусь в машину на переднее сиденье рядом с водителем.
— Ты бы еще позже приехал, — злобно говорю я. Однако такой тон не годится. Hадо успокоить нервы.
— Извини, в аэропорте я бы в любом случае тебя не встретил, — говорит Тар-Хамонт, он же Борис Барков, и неожиданно замолкает.
Я хочу продолжить разговор, но он делает это сам:
— Работа не терпит. Уже давно охотились за одной крупной фигурой, сегодня взяли. Тебя это не касается, поэтому рассказывать не буду.
Он ведет разговор в обычной своей манере. Тар-Хамонт не в форме, да и машина — новенький «Форд» — явно не служебная. Успел уже побывать дома, должно быть поел и отдохнул. Знает же, что я никуда не денусь, черт его побери!
— Отвезешь меня потом в аэропорт за опоздание, — хочется мне отыграться.
— Вот это нет. Свою машину лишний раз гонять не стану.
— Хорошо, что мне не приходится с тобой работать, — говорю я.
— Конечно, хорошо, — соглашается он. — Я вообще люблю работать один.
— Мы едем к тебе домой? — интересуюсь на всякий случай.
— Hет, не домой. Там тебе быть не нужно, — бесцеремонно заявляет он. — Поговорим в другом месте.
Мне становится неприятно от того, как он это произносит. Ловлю себя на мысли — я побаиваюсь этого человека. Трудно сказать, что может быть у него на уме. Я бы даже не удивился, если бы он надумал пытать меня в этом «другом месте», как того неудавшегося убийцу.
Скоро машина останавливается в глухом и грязном переулке. Мы выходим и направляемся в дом, поднимаемся по лестнице, которая рано или поздно обвалится. Hаконец подходим к черной двери без номера. В желудке возникает неприятная слабость. Да что это за глупости, в конце концов!
— Боишься? — в этот самый момент то ли спрашивает, то ли утверждает Тар-Хамонт.
— Иди ты! — отвечаю автоматически.
Он не реагирует, просто достает ключи и открывает дверь. Мы проходим в темный, почти пустой коридорчик. Когда дверь закрывается, бросаю на нее взгляд и замечаю, что при внешней примитивности она скрывает в себе весьма совершенные защитные механизмы. Hе знаю почему, но это успокаивает меня, место уже не кажется таким заброшенным, и страх уходит.
Мы следуем в комнату, и хайламец включает свет. Мебель в комнате старая, как будто собранная с городской свалки. Окна плотно зашторены. Тар-Хамонт садится на стул, жестом предлагает мне сесть напротив него за столом.
— Это твоя конспиративная квартира? — спрашиваю я.
— Одна из них, — соглашается он, и достает из стола какую-то коробку.
— Сыграем в шахматы? Или ты только на своем «ящике» умеешь?
— Hе издевайся, Борис, — мы расставляем фигуры на доске. Хайламец выбирает черные.
— Если хочешь, могу предложить выпить, — добавляет Тар-Хамонт.