Однако поэт Ирина Лунева отнюдь не только лирик, но мастер такого разнообразного замеса, каких не много было в русской литературе. Сочетание лиризма и сатирических или юмористических ноток удел избранных.
Так сатирик по преимуществу, знаменитый русский поэт Саша Чёрный в своём единственном любовном стихотворении «Мой роман» об отношениях с юной парижанкой, тайком приходящей в его холостяцкую комнату, пишет:
Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус
Я отдал ей всё: портрет Короленки
И нитку зелёных бус.
Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу газель.
А заканчивается это великолепное стихотворение признанием поэта:
Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе три с половиною года
Зачем нам правду скрывать?
Ирина Лунева, сама того не подозревая, использует этот же симбиоз лирики и юмора в свойственной ей поэтической манере:
Спешу к любимой снова,
В желании дрожу.
Кто скажет против слово,
Ужасно накажу.
В окно украдкой, с краю,
Оскалилась луна.
А я тебя ласкаю
Бутылочка вина!
Вы, уважаемые читатели, надеюсь, успели понять: перед Вами сборник стихов большого самобытного поэта Божьей милостью, где Вас ждут радость и удивление от тех художественных открытий, которыми изобилует эта книга.
Король солнца, Людовиг XIV, писал когда-то на страницах понравившихся ему произведений: «Прочитал с удовольствием!»
Я бы написала то же самое на титульном листе сборника стихов Ирины Луневой.
Марина Степанова,член Международного сообществаписательских союзов,лауреат Международной премии им. С. В. Михалкова, кандидат филологических наук, литературный критикМонах и грешник
Горел закат неистово и яро.
Монах и грешник встретились у яра.
Глаза в глаза. Схлестнулись лёд и пламень.
Извечный спор. Нашла коса на камень:
Ты видел городов огромных прелесть?
Всё это мракобесие и ересь.
Технический прогресс берёт высоты.
О грешниках то дьявола заботы.
Спиртное кровь по жилам разгоняет.
Занятье слабаков и негодяев.
А знал в миру любовью восхищенье?
Монах угрюмо: «Это извращенье».
Коль женщина, любя, на всё готова?..
От блуда не отмолишься такого.
А как же, если требует природа?
Минуты две для продолженья рода.
В обители живётся очень скучно?
Нам, кроме Бога, ничего не нужно.
И посмотрели друг на друга строго,
Но каждого своя звала дорога.
Бродяга
Из ночи вырван месяц-зуб.
Зарёй окрашен чёрный дуб,
Скворцы в его укрылись чуб,
Дрожат от влаги.
У речки притаился сруб
Приют бродяги.
От бега выдохся простор.
Упёрся в корабельный бор.
Шаг путника тревожно скор
В клочках тумана.
Зовёт родительский укор
И плач баяна.
А ели шепчут: «Поспеши»,
Сметая сор с больной души,
И тихо падает в тиши
Роса за ворот.
Чеканит фразу мысль: «Прости,
За то, что молод».
Откроет дверь седая мать,
За всё готовая прощать.
Уютом будет сын дышать
Совсем немного.
Свободою с ума опять
Сведёт дорога.
Раненое небо
Ранили небо
Стрелы заката.
По голубому
Кровавые пятна.
Жаром пылает
Небо от боли,
Будто на рану
Насыпали соли.
Облако ватой
К ране прижалось,
Грустью багровой
Само пропиталось.
Вытащил сумрак
Стрелы из плоти.
Алые блики
Потухли на взлёте.
Ума рассужденья
Небеса
Обитель не беса!
Но с высот он на Землю пришёл.
Полюса
Добра, интереса
Горьким блюдом поставил на стол.
И вкусив
Запретного плода,
Оказались Вселенной сродни.
Старый миф,
Он что для уродов,
Чтоб не стали богами они?
Люцифер
И двое несчастных
За отвагу сужденье иметь,
Как пример
Над кармой не властных,
Вон из рая! Не вольничать впредь!
Так и всех,
Кто думать способен,
На Голгофу от страха ведут.
Вечный грех
Начало в утробе,
А за мысли гонение, суд.
Не хула,
Ума рассужденья
Неприемлемый вере закон.
Кабала
Неповиновенья
Жизнь в страданье.
Итог смертный стон.