Очень удобная фраза, яростно подумал Флинкс. Человек ли, транкс ли, не имеет значения, всегда готовы охотно искать прибежища в абсолютах. Почему предположительно разумные существа так боялись разума? Он уставился, неизмеримо подавленный, в передний иллюминатор. Вселенная работала не на эмоциональных принципах. Он никогда не мог понять, как это удавалось людям.
— Будь по-вашему, — пробурчал Флинкс. — Будем придерживаться более непосредственных забот. Расскажите мне о мироблюстительной станции, которая предположительно помешает нам высадиться на эту планету.
Раздался свистящий звук, когда большая порция воздуха была выжата через дыхательные спикулы — транксийский вздох.
— Более вероятно, мироблюстители. Где-то от одного до четырех их должно находиться на синхронизированной орбите вокруг планеты. Я не уверена, потому что под Эдиктом находится так мало миров, что эта тема редко поднимается в дискуссиях. Поэтому, конечно, и нет какой бы то ни было информации о самих этих мирах. Нахождение под Эдиктом, говорят, ситуация, обсуждаемая больше как возможность, чем как факт.
— Я бы предположила, — заключила она, подходя к пульту и праздно глядя на приборы, — что нам просигналят или каким-то образом перехватят и прикажут убираться.
— А что, если мы проигнорируем такое предупреждение?
Она по-транксийски пожала плечами:
— Тогда нам, вероятно, сдуют футляры для крыльев.
Тон Флинкса стал саркастическим.
— А я думал, что Церковь — межвидовый поставщик мягкости и понимания.
— Совершенно верно, — отпарировала она. — И всем доставляет много утешения и уверенности знание, что декреты Церкви соблюдаются. — Ее голос поднялся. — Вы думаете, Церковь может поставить целый мир под Эдикт из-за каприза какого-нибудь Советника?
— Не знаю, — ответил он, ничуть не взволнованный. — Мы, вероятно, получим шанс выяснить…
Без предупреждения, из ниоткуда появилась летающая крепость. В одну минуту они были одни в свободном космосе, заходя на орбиту к четвертой планете ничем не примечательного солнца, а в следующую — судно с шестью точками, выступающими с его главных осей, сравнялось с ними в скорости и крейсировало рядом с ними. Этот корабль во много раз превосходил размерами их маленькое судно.
— Автоматическая мироблюстительная станция двадцать четыре, — любезно сказал механический голос через громкоговорители. Трехмерный экран не взял никакого изображения.
— Неопознанному судну класса 16-Р. Именем Церкви и Содружества вы настоящим уведомляетесь, что планета, к которой вы приближаетесь, находится под Эдиктом. Вам предписывается свернуть со своего нынешнего курса и вновь запустить свой КК-двигатель. Никаким судам не разрешено ни спускать челнок на четвертую планету, ни оставаться поблизости от этого солнца.
— У вас есть тридцать стандартных минут после окончания этого уведомления для перепрограммирования своего навигационного компьютера. Ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае не пытайтесь приблизиться на сканирующее расстояние к четвертой планете. Не пытайтесь подойти ближе, чем на пять планетных диаметров. С отказавшимися выполнить вышеупомянутые правила поступят соответственно.
— Вежливый способ сказать, что она разнесет нас на мелкие кусочки, — сухо заметила Силзензюзекс. — Теперь мы можем вернуться?
Флинкс не ответил. Он был занят изучением плывущей рядом с ними массы металла. Что она была в высшей степени быстроходной, намного быстрее, чем это маленькое судно, было уже продемонстрировано. Несомненно, даже пока он думал, что делать дальше, на мостик было наведено оружие различной разрушительной силы.