Флинкс избрал самого старого, какого только смог найти, действуя по теории, что занятые в такой профессии более пожилые люди были более склонны чрезмерно болтать, а в остальном заниматься своим собственным делом. Водителем Флинкса был седогривый патриарх с большими вислыми усами. Он был стройным и жилистым, как и большинство местных. Женщины отличались единообразной кукольной красотой и, похоже, старели прыжком, от четырнадцати к восьмидесяти годам без всяких промежуточных возрастов.
Некоторые из них уже посматривали на Флинкса несколько заинтересованно, к чему он начинал привыкать, по мере того как становился старше. Сейчас, однако, для этого не было времени.
— Что у вас на уме для сегодняшнего путешествия, сэр?
— Я всего лишь гость, приехал сюда повидать своих родственников в Сингарадье. Прежде чем меня захлестнут дяди и тети, я хотел бы посмотреть остров, не обремененным семейными разговорами. Старые храмы… и новые.
Старикан и глазом не моргнул, лишь кивнул и завел мотор. Экскурсия оказалась столь же основательной, как и старик — болтливым. Он показал Флинксу громадные пляжи в Куте, где накатывались огромные буруны Сунда Бали, не ведая, что Флинкс ночью раньше одолевал эти самые волны. Водитель отвез его к большой научно-исследовательской океанографической станции в Сануре и широко раскинувшейся территории Церковного Университета на окраинах Денпасара.
Он показал ему разные филиалы научно-исследовательских институтов Церкви, построенных все как один в старом балийском стиле, насыщенном железобетонными скульптурами, выстроившимися вдоль всех перемычек и стен. Он провез его через древние рисовые чеки, покрывшие террасами игрушечные горы — самые прекрасные на всей Земле, настаивал старик, даже если фермеры в своих широких шляпах ездили теперь больше на маленьких механических культиваторах вместо водяных буйволов.
Прошло полдня, прежде чем Флинкс дошел до того, что заметил:
— Это совсем не похоже на то, что я ожидал от штаб-квартиры Церкви.
— Ну, а чего вы ожидали? — спросил старик. — Воспроизведения в более крупном масштабе Анклава Содружества в Брисбене? Купола из черных и бронзово-зеркальных металлов и шпили километровой высоты, украшенные мозаикой?
Флинкс откинулся на потертую спинку старого сидения рядом с шофером и принял застенчивый вид.
— Я, конечно, никогда не бывал в столице, но я видел репродукции. Полагаю, что ожидал увидеть здесь нечто похожее.
Старик тепло улыбнулся:
— Я не специалист по мышлению Церкви, сынок, но для моей фермерской души она кажется собранием хороших, не любящих сложности людей. Университет — самое большое церковное здание на острове, лаборатория астрофизики в четыре этажа — самое высокое. — Он на время смолк, пока они ехали над речным ущельем.
— Почему, по-вашему, — спросил он наконец, — Объединенная Церковь несколько веков назад решила расположить свою штаб-квартиру на этом острове?
— Не знаю, — честно ответил Флинкс. — Я не думал об этом. Полагаю, для того, чтобы быть поближе к столице.
Старый шофер покачал головой:
— Церковь находилась здесь задолго до того, как Брисбен сделали столицей Земли. Для путешествующего с духом Гаруды в качестве спутника ты, сынок, кажешься довольно невежественным.
— Духом Гаруды? — Флинкс увидел, что шофер смотрит на сонную голову рептилии, выглянувшую из-за пазухи комбинезона. Он бешено заворочал мозгами, а затем расслабился.
— Но ведь Гаруда — птица, а не змей.
— Я вижу в твоем приятеле дух, а не облик, — объяснил шофер.
— Тогда хорошо, — признал Флинкс, вспоминая, что чудовищная птица Гаруда была, несмотря на свою устрашающую внешность, добрым созданием.