— Мы можем произвести то, что вы хотите, но нужное для этого время и желаемая вами степень точности потребуют много денег.
Флинкс дал ей название местного банка и номер счета. Короткий разговор через машину позволил наконец старой женщине сморщить в улыбке лицо.
— Я рада, что помехи убраны с дороги. Денежные дела всегда заставляют меня чувствовать себя немного нечистой, вы понимаете? Э… можно мне спросить, для чего вы собираетесь их использовать?
— Нет, — дружелюбно ответил Флинкс, тогда как Пип лениво переместился у него на плече, — именно потому я и обратился к вам, в маленькую фирму с большой репутацией.
— Вы будете доступны для программирования? — неуверенно спросила она.
— Прямая передача, если понадобится.
Это, похоже, уладило дело, по мнению президента. Она поднялась и протянула руку.
— Тогда, я думаю, мы можем помочь вам, мистер.
Он пожал ей руку и улыбнулся.
— Пользуйтесь просто данным мною банковским счетом.
— Как пожелаете, — согласилась она, откровенно разочарованная.
Контраст между синевой океана и песчаными холмами Золотого Берега был мягким и поразительным. Один высокий гребень особенно густо усеяли широко размещенные, роскошные личные резиденции, старательно расположенные так, чтобы впитывать как можно больше широкого залива и обеспечивать благоразумное, поддающееся патрулированию пространство между соседями.
Один дом блистал своей скромностью. Его воздвигли подальше среди утесов, как топаз в золоте. Лишенный острых углов, он, казалось, составлял неотъемлемую часть покрытого травой крутого берега. Только просторные, свободной формы окна из стеклосплава намекали на прятавшееся за ними жилище.
Поблизости барашковые волны с геометрической правильностью атаковали берег, младшие братья более зрелых волн на юге. Там, в древней деревне, называвшейся Серферс-парадиз, многоцветные люди и немалое число адаптировавшихся инопланетян катались на прибое, несомые к суше в гладких мокрых зубах волн-камикадзе.
Флинкс теперь находился тут, но он смотрел, а не участвовал. Он сидел, расслабившись, на невысоком холме над пляжем, изучая самых недавних почитателей архаического спорта. Поблизости отдыхала взятая им напрокат машина.
В данный момент Флинкс наблюдал за смешанной группой молодежи, одни были старше его, другие — моложе. Они учились в одном из великих университетов, сохранивших факультеты в столице. Эта компания презрела доски в пользу более молодого и привлекательного телесного серфинга. Он увидел среди них множество молодых транксов, что было довольно естественно. Синяя раскраска самцов и густо-аквамариновая самок была почти невидима на фоне воды и четко показывалась только тогда, когда большая волна разбивалась в белую пену.
Телесный серфинг едва ли был для транксов прирожденной деятельностью, но он был, подобно многим человеческим видам спорта, с радостью воспринят ими. Они привнесли в него собственную красоту. Хотя транкс в воде никогда не мог тягаться с тюленьей гибкостью человека, когда дело доходило до скачки голышом на волнах, они намного превосходили людей. Флинкс видел, как их непотопляемые, с твердой оболочкой тела плясали впереди накатывающихся друг за другом волн, толкая вперед грудную клетку-б, чтобы дать воздуху достичь дыхательных спикул.
Иногда человек забирался верхом на спину друга-транкса для скачки вдвоем. Это не причиняло неудобств оседланному инсектоиду, так как тело у него было потверже и обладало почти такой же плавучестью, что и человеческие эллиптические доски. Флинкс вздохнул. Его отрочество было заполнено менее невинной деятельностью. Обстоятельства заставили его слишком быстро повзрослеть.