Годится. Дальше мы будем жить здесь.
Всего несколько часов назад они потеряли абсолютно все, а он уже уверенно говорил про будущее.
Кто-то простонал:
Это бесполезно... Мы для них пустое место, как будто и не существуем вовсе.
Жалоба была вполне уместной, но мальчик даже не повел бровью.
Правильно, не существуем. И мы сделаем так, чтобы это было не «как будто».
И он поведал остальным свои план:
Мы исчезнем, станем призраками, которых не должно существовать, о которых никто не знает, его бездонные черные глаза поблескивали в темноте пещеры. Мы выживем любой ценой: будем убегать и прятаться до тех пор, пока кто-нибудь из наших потомков не доживет до окончания войны. Все равно мы бессильны, так давайте же примем волю павших и дадим шанс тем, кто придет после нас. Ашшейто «по воле павших». Кто хочет, пусть идет со мной, огласили пещеру слова тринадцатилетнего подростка, уже дважды потерявшего свой дом.
Мальчик с черными глазами, сам похожий на призрака, дал отчаявшимся людям надежду в жизни и смысл в смерти.
* * *
С того дня, как тринадцатилетний Рику взял в свои руки судьбу поселения в более чем тысячу человек, минуло пять лет. С тех пор количество людей увеличилось до двух тысяч, а погибло всего сорок восемь. Корон видела, что это поразительно низкое число. Но Рику этого не осознавал, или же осознавал, но тяжесть собственных поступков все равно мучила его совесть.
Все эти сорок восемь человек пали смертью храбрых во время вылазок. В их прежнем поселении из-за нехватки провизии каждый год от голода умирало вдвое больше, а уж при случайных столкновениях с другими расами разом погибали сотни, если не тысячи. То, что они продержались целых пять лет с таким малым количеством жертв, было настоящим подвигом Рику. Именно поэтому односельчане безоглядно подчинялись ему и вверяли в его распоряжение свои жизни. В тяжелые минуты им случалось об этом забыть. Но, вспомнив, они вновь благодарили его и просили прощения, как Марта. Все понимали, что Рику наравне со всеми подставляет косе смерти свою шею и что на этой шее висят почти две тысячи жизней.
* * *
Когда Рику наконец вышел, Корон изо всех сил постаралась сделать вид, что не замечает его запачканные кровью руки.
Рику, ты молодец... Ты сделал все как надо. Поверь словам сестры.
Не надо меня утешать. Я пошел мыться, ровно ответил Рику.
Корон не выдержала и обняла его. Всему есть предел: возможно ли быть путеводной звездой для двух тысяч человек в этом сумасшедшем мире? Невозможно, а значит, рано или поздно ее приемный брат Рику сломается...
Корон...
Не Корон, а Короннэ. Что?
Как думаешь, сколько еще это будет продолжаться?
Среди людей бытовала поговорка, что не бывает вечных дождей и бесконечных ночей. Но хоть кому-нибудь доводилось видеть ясное небо без падающего с него черного пепла? Кто-нибудь видел солнце, якобы скрытое за смертоносными тучами? Когда-нибудь это должно прекратиться, ведь ничто не вечно. Но для человечества эта война уже превратилась в вечность.
* * *
Они не знали, когда всему этому придет конец... Ой! Ой-ой-ой! Ты... ты чего?! обеспокоенно воскликнул Тет, прервав рассказ.
Так... нечестно-с... Ты специально рассказываешь мне эту ужасную историю, чтобы я расплакалась и проиграла-с... роняя слезы, прохныкала Идзуна.
И... Извини! Я не думал, что ты так расстроишься! смутился Тет, а про себя подумал, что редкие собеседники так проникаются его рассказом. «Ничего удивительного», вот самое частое, что доводилось ему слышать от них в ответ. Ведь даже спустя шесть тысяч лет после войны расы продолжали презирать друг друга. Девочка, искренне опечаленная этой историей и назвавшая ее «ужасной», в отличие от них не была испорчена.
Извини... но это все правда. Таким уж был мир во время Великой войны.
Иван... помер-с...
Да, он умер. До появления Десяти Заповедей, чтобы убить иманити, демонии хватало одного прикосновения, Тет немного понизил тон, а звервольфу укуса. Люди были самыми слабыми созданиями на планете.
Я бы такого никогда!..
«...не сделала-с», собиралась было сказать Идзуна, но запнулась. Тет в очередной раз восхитился искренностью и сообразительностью этой девочки. Она быстро поняла, что не может с уверенностью утверждать подобного: ведь в прошлой игре против Элькии она вела себя не лучше. Однако чутье подсказывало Идзуне, что такое положение дел было несправедливым.
Так неправильно-с... Нехорошо-с...
Да, ты права. В те времена мир словно сошел с ума.
Девочка назвала вещи своими именами: мир тогда был неправильным, нехорошим, плохим. Ни один ребенок не воспримет подобное как нечто само собой разумеющееся, разве что тот, кто не в своем уме.
Ну, ладно, хватит, пожалуй, мрачных разговоров! Давай промотаем время чуть вперед! попытался немного развеять грусть Идзуны Тет, вытирая ей глазки. Ты знаешь, кто такие экс-макины?
Высшие десятого ранга-с... Машины-с. Я не тупая-с, шмыгая носом, пробормотала Идзуна.
Молодец! Умница! не прекращая играть партию, Тет погладил ее по голове. Да, экс-макины это Высшие-машины, живые механизмы. Их создал древний-предревний бог, который затем впал в спячку и был забыт даже самими экс-макинами.
Деда рассказывал, что любой прием работает против них не больше одного раза и что во время войны только крылатые и экс-макины могли убить бога-с. Он сказал, что «путаться с ними себе дороже-с».
Какая же ты умница! Дай еще поглажу! довольно улыбнулся Тет и снова провел рукой по шерстке девочки. Так вот, однажды Рику встретился с одной такой экс-макиной!
Идзуна, как ошпаренная, подскочила и отпрянула от Тета, по-кошачьи выгнув спину. Тот продолжал:
Да-да, юноше по имени Рику не повезло наткнуться на экс-макину, и та его атаковала. Да так быстро, что ни один человек даже моргнуть бы не успел.
Ты... Ты обещал больше не рассказывать грустного-с!
Не-ет, я лишь сказал «хватит мрачных разговоров» и «промотаем время чуть вперед»!
Я тебя не слушаю-с!
Да хватит тебе ушки затыкать! Экс-макина использовала «Лауб Апокрифен» атаку, скопированную у эльфов, так называемую «вакуумную бритву», рассекающую врага на куски!
А-а-а-а!!!
Эта «бритва», разметав черный пепел, подбросила Рику в воздух и исполосовала его плащ и все снаряжение!..
Ла-ла-ла!!! Ничего не слышу-с! Ничего не слышу-с!
Экс-макина склонилась над изодранным в клочки Рику...
А-а-а-а!!!
...поцеловала его и сказала: «Братик, я больше не могу терпеть. Сделай меня женщиной».
Воцарилась долгая пауза.
Затем Идзуна непонимающе спросила:
А... его разве не разодрало на клочки-с?
Нет! Оказалось, что на клочки разодрало только его снаряжение и плащ! Сам Рику остался цел и невредим!
Идзуне впервые в жизни захотелось кого-то придушить.
Глава 2.1 × 1 = Безрассудность
«Так... Нужно сообразить, что происходит. Я Рику, восемнадцатилетний девственник... Ну, да... Стоп. Это тут при чем?! Стоп-стоп-стоп! Мысли путаются, вопросы так и лезут... Тихо, Рику, тихо... Надо успокоиться! Что это все значит? Ситуация... не поддается объяснению. Но предчувствие у меня наисквернейшее. Так, отвечать на вопросы будем по порядку: Что произошло?, Что происходит?, Что произойдет дальше?. Остальное потом. Проверить замок на сердце... На месте, несмотря на потрясение, хотя держится еле-еле. Значит, нужно как можно скорее взять ситуацию под контроль».
<Анализ>. Оценка ситуации, проговорило тем временем чудовище в облике обнаженной девочки, усевшееся ему на грудь.
* * *
Рику начал лихорадочно размышлять.
Он отправился на лошади к руинам, указанным на гномьей карте. Судя по всему, это были остатки эльфийской крепости, уничтоженной крылатыми одним ударом. Любая информация об эльфах была для людей очень ценной ведь знаний о них было крайне мало. На полях сражений практически не попадались какие-либо эльфийские артефакты, поскольку те колдовали без использования магических инструментов и даже без реагентов.