Смолки широко вздохнул.
Тут славно
Тогда приступим, деловито сказал Юрков.
Его поджарая фигура перегнулась через борт реалета. Он вытянул из-под сидения увесистую сумку, извлек скупо блеснувший кристалл и протянул его Смолину. Форма полупрозрачного кристалла смутно напомнила Смолину хрустальное, с гранями на боках яйцо, которым он забавлялся в детстве. Только это яйцо гораздо превосходило размерами ту старинную безделушку.
Да, немного великовато. Юрков перехватил взгляд. Обычное свойство экспериментальных образцов, ничего не поделаешь. Держите!
«Яйцо» оказалось неожиданно легким. Смолин неловко прижал его к груди. На ощупь оно было теплым и, несмотря на твердость, упругим. При повороте граней в его зеленоватой глубине мутно перекатывались неясные волны и вспыхивали точки фиолетовых огоньков.
Странный у него вид, пробормотал Смолин.
Еще бы, Юрков усмехнулся. Действуйте.
Как?
Очень просто. Выбирайте площадку. Где угодно. Неровности почвы, слабый уклонневажно. Станьте только, чтобы до ближайшего дерева или куста было метров десять. Все!
Смолин сделал несколько неуверенных шагов.
Может быть, здесь? спросил он, озираясь.
Прекрасно! Бросайте яйцо.
Прямо так?
Конечно.
Жаль портить такое место
Оно не будет испорчено. Бросайте.
Смолин осторожно опустил кристалл на землю. Светлый край облака, ослепительно просияв, коснулся солнца. Луг потемнел.
Теперь отходите.
Все из той же сумки Юрков извлек вороненую трубку с призматическим рефлектором на конце. Отступая к реалету, размотал витой шнур.
Дальше, дальше, иначе собьете.
Что?
Сейчас тут будет немного ветрено. Браслет снимитеможет испортиться. Юрков отстегнул свой наружный видеофон и кинул его на сиденье реалета. Кладите свой туда же, там он будет заэкранирован. Вот так, порядок. Начнем!
Перегнувшись через крыло, Юрков подключил шнур и, отступил от реалета на шаг, небрежно повел трубкой в сторону кристалла. В ней что-то зажужжало. Рука Юркова замерла.
Ничего не произошло. Сухо трещали кузнечики, зеленоватый овал кристалла мирно покоился среди ромашек. Он потускнел в траве и казался теперь обыкновенным булыжником, если бы не правильные затесы граней.
Затем что-то изменилось. Оболочка кристалла затуманилась, как при быстром вращении. То, что мгновение назад было камнем, оплавилось, потекло, вспухло рыжеющим сгустком.
Ага, сказал Юрков. Видите?
Сгусток, расплываясь и ширясь, принимал грибовидную форму. В нем бешено и безмолвно крутились дымные струи. Все это походило на атомный, в миниатюре, взрыв. Только бесшумный и без огненного в сердцевине всплеска.
В спину ударил тугой ветер, согнул вершины ближних берез, рокотом пронесся по опушке. Смолин пошире расставил ноги. Ветер мчал сухие листья, сор, былинки, они бесследно исчезали в темном грибообразном вихре.
Давайте присядем, предложил Юрков. Все это не гак скоро.
Он сел, не опуская трубку излучателя.
Джинн, а?
Что? прокричал Смолин.
Я говорю: джннн! Когда он вылезает из бутылки. Непохоже?
Нет, теперь это было непохоже. Теперь над лугом, опираясь на тонкую ножку, висела коричневая масса. Она клубилась, постепенно становясь угловатой. В ней проступали желтые и красноватые, быстро меняющиеся пятна. Воздух дрожал, преломляя очертания склоненных деревьев.
От массы отделились четыре отростка, дружно коснулись земли: взвился дымок.
Корневая фаза, прокомментировал Юрков. Воздух предоставляет нашему детищу азот, кислород, углерод. Прочие нужные материалы оно, как и подобает добропорядочному растению, берет из земли. А мой излучатель играет роль солнца. Правда, загорать под таким солнцем я бы не посоветовал Так, вот уже сегментарная фаза!
Ветер немного утих. Метрах в полутора от земли бесформенная масса образовала гладкое днище с пятью уходящими в почву опорамичетыре по углам, пятая, более толстая, оказалась точно в центре. Трава вокруг нее заиндевела. Сама масса заняла солидный объем пространства. Она явственно стекленела, хотя внутреннее кипение не стихало. Наметилась полусфераодна, другая, третья. Быстро, как в калейдоскопе, менялся узор поверхности. Внутри угадывался объем каких-то форм. Они то проступали наружу, то, сминаясь, уходили вглубь. Одна из полусфер вдруг протаяла. Словно кто взмахнул резцомтеперь это была стена, а в ней самое натуральное прозрачное, слегка выпуклое окно.
Ветер окончательно стих. Дом продолжал формироваться. Казалось, его изнутри лепят чьи-то проворные пальцы. В полной тишинелишь поодаль пиликнул осмелевший кузнечиктекли минуты. Юрков давно опустил излучатель и, рассеяно глядя по сторонам, жевал травинку.
Облако наконец сползло с солнца, к первый яркий луч отразился в хрустальных парусах окон, затеплил изогнутые стены, оттушевал тени, словно положив всюду последний аккуратный мазок.
Вот так! Юрков глянул на часы. И всего за семнадцать с половиной минут. Поздравляю вас с новым жилищем!
Да-а протянул Смолин. Вздернув подбородок, он озирал дом. Эмбриотехника, как погляжу, здорово шагнула вперед. Какая быстрота и четкость!
Стараемся. Юрков сдержанно улыбнулся. Впрочем, главное тут не скорость. Вообще классическая эмбриотехникауже пройденный этап.
Пройденный?
Ну, основной принцип, конечно, тот же, снисходительно разъяснил Юрков. Делать все, как природа, делать лучше, чем природа. Совпадают и основные приемы строительства. Зародыш, семя, клетка, в которой заложена вся генетическая программа развития организма, как в желуде скрыт будущий дуб. Питание, рост за счет, так сказать, местных материаловвоздуха, земли, воды, энергии солнца Излучателя то есть, но это несущественно. Словом, аналогия полная, кроме скоростиона в миллионы раз больше. Человек убыстряет все, к чему прикасается, разве не так?
Все, значит, и себя тоже? Смолин недоверчиво покачал головой. Однако вы не ответили на мой вопрос.
Терпение, терпение. Вы не только услышите, вы увидите ответ
Увижу?
Вот как этот дом.
Тогда почему бы не сделать это сейчас?
Во-первых, я должен сначала показать вам дом, а мы не можем переступить порог, пока там не установится термодинамическое равновесие. Во-вторых, мои предки не иначе были коробейникамилюблю щегольнуть товаром!
Товаром? Давно я не слышал этого архаизма.
Верно! Все же от того, придется ли вам эта хижина по душе, кое-что зависит. Так что сравнение, поверьте, не столь уж нелепо.
Долго вы будете говорить загадками?
Сначала уточним главное. Обожаю последовательность! Вы хотели уединенно пожить и поработать в красивой местности. Так? Так. Место вы одобрили, жилищевот. Нравится?
Смолин кивнул. Домик походил на изящную осененную березами раковину. Хотя он был приподнят над землей и опоры выглядели хлипкими, впечатления неустойчивости не возникало. Чем это достигалось, Смолин понять не мог. Не лесенкой же, которая спускалась от входной двери. Очевидно, все дело было в пропорциях.
Вычурным дом тоже не был. Он славно вписывался в пейзаж. В нем была естественность творения природы. Да, его создатели умели работать с размахом и вкусом.
Неловко как-то, пробормотал Смолин. Такоеи ради одного человека. То есть я понимаю, дом построен не только для меня, уедув нем будут жить другие люди. Но Это что такое?
Подполье дома внезапно озарилось мягким рассеянным светом.
Идемте!
Подхватив сумку, Юрков зарысил к дому.
Этот свет, бросил он на ходу, означает, что дом готов принять хозяев. Кстати, вы опасались, что строительство повредит луг. Загляните под пол.
Смолин нагнулся. Вся плоскость пола излучала теплый, солнечного оттенка свет. Под домом и вокруг него радужными капельками поблескивала густая роса. Если не считать этого, трава всюду была прежней, лишь центральную опору опоясывала жухлая кайма.
Она и там оправится, махнул рукой Юрков. Согласитесь, что наш домик ничуть не вредит природе.
Так, значит, этот свет возмещает затененной траве