Весной, под конец учебного, девятого года на школу совершили набег «инкубовцы» так называли учеников спортивного интерната, потому что их одевали в одинаковые спортивные костюмы синего цвета с белыми тремя полосками в виде лампасов, у них были одинаковые рюкзачкимешки со звёздами голливудских боевиков, а вместо лямок пришита верёвка.
Я сидел в классе на уроке географии, когда услышал крики во дворе школы и звук бьющегося стекла. Я выглянул в окно, в школьном дворе была толпа «инкубовцев», они кого-то избивали и бросали камни в окна школы. Сначала мы все прилипли к окну, а потом побежали на улицу, похватав всё, что попадало под руку: стулья, вазы, портфели с учебниками. Мы выбежали в переполненный от других учеников коридор, потом на улицу, на крыльце лежал охранник и из его глаза торчал ржавый кусок арматуры, вокруг него и ниже по лестнице были кровавые отпечатки подошв с разнообразными рисунками. Я сбежал по ступенькам, в руках у меня был школьный стул, я начал махать им в разные стороны и громко кричать, периодически я попадал им по кому-нибудь, минут через десять боя «инкубовцы» убежали, посреди двора лежал Руслан без сознания и Кирилл с ножевым ранением в живот. Донёсся звук сирены, подъехали машины с ментами, две скорые, менты разговаривали с учителями, врачи положили на носилки Руслана, Кирилла и мёртвого охранника, загрузили их в кареты скорой помощи. Учителя нас начали загонять в здание школы, а врачи оказывать первую помощь пострадавшим, перематывать разбитые головы, порезанные руки и ноги, у меня был сломан нос, мне дали спонжики, я их вставил в обе ноздри, задрал вверх голову и пошёл в школу по окровавленным ступенькам.
Потом «инкубовцы» забили стрелку с нами в роще за кинотеатром «Октябрь», мы подготовились всей школой, взяли ножи, кастеты, дубинки, некоторые даже разжились огнестрельным оружием. Когда мы выходили с Гурамом из школы, к нам подошла классная руководительница и взяла под руки.
А вы пойдёте со мной к директору.
Произнесла классная сквозь зубы, она всегда говорила, не разжимая рта, а тут она даже не шевелила губами, напряжёнными от гнева. Нам ничего не оставалось, мы пошли на второй этаж в кабинет директора.
Послушайте, ребята, Обратилась к нам директриса, вас поставили на учёт в милицию.
Только нас? Спросил я. В кабинете никого больше не было.
Да, только вас двоих, из-за недавнего происшествия.
Что мы сделали?
Вы устроили драку! Крикнула классная руководительница, так же не разжимая зубы, это выглядело смешно.
Это не мы устроили, а те, кто напал на школу. Округлив удивлённо глаза, сказал Гурам.
Вы вышли на улицу и стали драться с ними. Ответила директриса.
Все вышли, почему мы виноваты? Спросил я.
Всё, хватит разговоров! Крикнула классная. Вы поставлены на учёт и в конце этого года либо вы сами уйдёте из школы, либо мы вас исключим.
Вы нас выгоняете? Гурам был сильно растерян.
Не выгоняем, но предлагаем вам уйти самим. Сказала директриса. Если не уйдёте, тогда выгоним. После небольшой паузы продолжила. И не говорите ничего родителям, иначе у вас будут проблемы.
Как мне объяснить, что я бросаю школу?
Я был зол, мне школа-то и не нравилась, не нравились учителя, одноклассники, все были злыми, закомплексованными и постоянно отыгрывалисьучителя на нас, мы друг на друге.
Скажите, что поступите в техникум, вот ты, Денис, поступи в музыкальное училище, ты же играешь на пианино и гитаре. Сказала классная уже мягким тоном, как будто пол минуты назад она и не сердилась вовсе.
Надеюсь, вы нас хорошо поняли и не будете портить себе жизнь? Спросила директриса.
Поняли. Гурам вышел и хлопнул дверью. Ну, пиздец. Нашли козлов отпущения. Сказал он мне уже в коридоре.
Да и похуй, мне всё равно не нравится эта школа, впустую время только тратим. Я пошёл вниз по ступенькам.
Проходя мимо кинотеатра, мы слышали крики и видели, как «инкубовци» разбегаются по улицам, а наши однокашники их догоняют, валят на землю и запинывают. Но нас это больше не касалось, через месяц начнутся экзамены, а потом мы навсегда уйдём из школы, у нас будет другая жизнь.
Вечером мы поехали в рок бар «Цеппелин», там выступала группа «Три с половиной», в которой играл на соло-гитаре мой дядя, а на бас-гитаре Джон. Мы сильно напились, подрались с кем-то, потом поехали ко мне домой и говорили всю ночь о том, что случилось и придумывали, что нам теперь делать.
Мы сдали последний экзамен, пошли с одноклассниками в кафе возле школы отмечать, напились. Вано предложил накуриться, сказал, что у него есть хороший афганский гашиш, я, Гурам и Талыч согласились. Мы пришли на стройку, он достал из щели в стене, завёрнутый в фольгу кусочек гашиша, раскрапалил, забил в сигарету, наслюнявил кончик косяка, прикурил и передал Гураму, потом Гурам передал мне, я затянулся, закашлялся, у меня сразу закружилась голова, я передал Талычу. После второй затяжки воздух стал густым, мысли спутались, я не понимал, где нахожусь и что происходит. Вано рассказывал анекдоты и сильно смеялся, Талыч тоже пытался шутить, но не мог довести мысль до конца. Я сидел, смотрел на них и думал о своём будущем«Какое оно будет? Что будет со мной? Сначала родители развелись, а теперь из школы выгоняют. Как же так получилось? Почему я стал таким?» думать было тяжело, мысли давили и сменяли одна другую. «Это всё дурацкая школа» решил я сам для себя«если бы не она, я бы не сидел сейчас обдолбанный на стройке».
Бля, пацаны, мы сейчас утонем. Сказал Гурам, он сидел на бетонной плите, сильно расставив ноги в разные стороны и наклонившись вперёд. Мы умрём, сильный шторм. Он начал раскачиваться в разные стороны.
Пиздец его накрыло! Крикнул Вано и засмеялся.
Гурам, попей воды, тебе станет легче. Талыч протянул ему бутылку с водой.
Бля, наш корабль тонет. Гурам начал пить, потом его стало сильно тошнить. Вано смеялся, а я и Талыч пытались прийти в себя, но это было очень сложно, мы были во власти наркотика.
Спустя пару часов Вано ушёл. Мы взяли с Талычем Гурама под руки и повели на остановку, он постоянно падал, что-то бубнил невнятное, мы его поднимали и вели дальше. Остановили маршрутку, загрузили Гурама, сами сели и поехали в сторону его дома. Вышли из маршрутки, дотащили до двери в квартиру, позвонили в дверь, открыла его мама. Гурам упал на четвереньки и пополз в свою комнату.
Что случилось? Его мама сильно напугалась.
Напился. Ответил я и мы с Талычем поехали по домам.
Летом поступили с Гурамом в техникум на программистов. При поступлении у меня были сильно расширены зрачки атрапином, не знаю зачем, но потом мне выписали очки. Которые я так и не стал носить, я ничего не видел, лишь мутные очертания и экзамены вступительные сдавал устно.
В сентябре началась учёба, в первую же неделю весь первый курс собрал Сэм, за общежитием, что располагалось напротив академиион учился в этой шараге когда-то и «держал» её. Когда мы с Гурамом зашли за здание, то увидели в пустынном и пыльном дворике общаги всех сидящих на корточках, в центре стоял Сэм, он размахивал руками и говорил, что за каждого из нас любому жопу порвёт, что нам надо держаться всем вместе, и за всё это каждый должен ему в неделю всего по десятке. Он назначил Вову, рыжего парня смотрящим за общаком нашей группы, мы с Гурамом угорали, но остальным было не до шуток, все загрузились.
Через неделю, когда пришло время скидываться, к нам подошёл Еврей, он был авторитетом в шестом микрорайоне и нашим одногруппником, половина лица у него было обожжённой, а вместо уха просто отверстие среди блестящего шрама. Он сказал, что подтянул Ванчопу и тот всё решит за весь первый курс, поэтому мы все всего раз по червонцу скинемся и отдадим ему. Мы скинулись по чирику, а после пар в условленное время пошли за общежитие. Все так же сидели на корточках, а Сэм с Евреем в центре общались, приехали здоровые мужики и начали наезжать на Еврея размахивая ножами, я и Гурам стояли в стороне, мы уже знали, чем кончается такая хуйня. Мы увидели, как возле общаги остановилась маршрутка, оттуда вышли несколько парней, подошли к нам.
Салам-Олейкум, поздоровался один из них с намиГде тут тёрки?