Да, от реальных солдатиков фиг такого добьешься!
Был бы Миклевин человеком творческой профессии или хотя бы инженером, он с кем-нибудь поделился бы такой причудой восприятия, и кто знает, как жизнь сложилась бы дальше. Может, его бы вылечили, а может, записали бы в сумасшедшие и искалечили лекарствами.
Но в тех кругах, где вращался старшина, делиться абсурдными фантазиями было не с кем. Вот так он и жил, храня свою, в общем-то приятную, тайну.
Старшина отлично понимал, что на самом деле двойники находятся в его собственной голове, но все же с воображаемой банкой было удобнее. Она позволяла яснее видеть бесконечную цепочку в обе стороны.
* * *
Капитан Миклевин прожил честную жизнь и умер в преклонных годах. У его разнокалиберных гробов плакали бесчисленные жены, сыновья, внуки и правнуки.
Чего он так и не узнал так это того, что цепочка не бесконечна. Далеко-далеко она замыкается, и самый большой Миклевин сидит в голове у самого маленького. Как он там помещается? Ну откуда мне знать?! Спросите у Эйнштейна. Моя задача не объяснять действительность, а описывать ее как она есть.
Константин Климентьев. Про честного мальчика
Черный внедорожник долго колесил по окраине города, по кривым грязным улочкам, в поисках нужного дома. Искомое место было обнаружено под вечер, когда сгустилась сизая осенняя мгла, а из низких туч посыпался ледяной дождик.
Аркадий Семенович выбрался из машины последним уже после того, как телохранитель и шофер внимательно изучили заштрихованные сеткой дождя окрестности. Телохранитель, настороженно зыркая исподлобья, занял место на крыльце особняка, а шофер, держа большой черный зонт, проводил хозяина до двери. Аркадий Семенович поднял голову, прищурился и прочитал на мокрой и тусклой табличке: «Частный детектив В. В. Репейцев». Движением брови оставив охрану бдеть на крыльце, он самостоятельно отворил тяжелую дверь и шагнул в теплую, пахнущую одеколоном полутьму.
* * *
Даже и не знаю, как рассказывать, неуверенно начал Аркадий Семенович, разместившись в глубоком кресле напротив огромного дубового стола. Все это настолько невероятно
Рассказывайте по порядку, с самого начала, предложил Репейцев. И ничего не скрывайте. Со мной надо как с врачом.
Аркадий Семенович некоторое время молчал, глядя в сторону, на задрапированную тяжелой темной тканью стену, собирался с мыслями. Потом вздохнул и продолжил:
Началось это давно, четверть века назад, когда я учился в школе. Домашние в своих мечтах видели меня круглым отличником и золотым медалистом, поэтому каждая лишняя четверка служила поводом для неприятного разбирательства. А я однажды ну, в общем, мне влепили трояк. В принципе за дело, но это не важно. А важно то, что в тот же день я улучил момент, прокрался в учительскую, вытащил из шкафа журнал и аккуратно переправил тройку на пятерку. Согласитесь невероятно глупый, импульсивный, неподготовленный поступок! Я осознал весь ужас своего положения несколько часов спустя, уже вернувшись из школы домой
* * *
Да, так оно и было. За окном сгущалась декабрьская мгла, валил снег, в большой комнате пришедшие с работы родители включили на полную громкость телевизор чтобы не было слышно, как они в очередной раз выясняют отношения, а тринадцатилетний Аркаша с открытыми глазами лежал на кушетке и страдал. Ему представлялось завтрашнее утро. Сцены грядущего разоблачения вставали перед его мысленным взором.
Мерещилось, будто уже на подходе к школе встречные прохожие начинают как-то странно поглядывать на Аркашу. У дверей школьной раздевалки техничка Бабдуся безошибочно выделяет среди мальчишечьих вихров и девчоночьих бантов его аккуратную «канадку» и с укоризной качает головой. В классе Аркашу поджидают пожилая учительница физики Вероника Ильинична и грозный директор Анатолий Васильевич. А в руках у физички «вещдок» оскверненный наглой Аркашиной рукой школьный журнал.
Кто-то пришел? по пути на кухню заглянула к Аркаше мать. Показалось, будто дверной замок щелкнул Ну сколько раз повторять, чтобы ты не валялся в тапках на кушетке!
* * *
Но, вопреки страшным предвидениям, ничего особенного не произошло, продолжил Аркадий Семенович. Учительница появилась в классе одновременно со звонком и только хмуро кивнула мне. И я, облегченно вздохнув, пришел к выводу, что проступок остался незамеченным. Но история получила продолжение через три года, на выпускном вечере. «А ты молодец! сказала физичка. Честный мальчик. Совестливый». По ее словам выходило, что в тот день она до вечера засиделась в учительской за проверкой тетрадей. Вдруг раздался стук в дверь, вошел я и якобы во всем признался! Тройка в журнале была восстановлена, но на итоговую четвертную оценку не повлияла. Старая дура даже не подозревала, что на самом деле «честный мальчик» никуда не ходил, а вместо этого, дрожа хвостом, весь вечер просидел дома Интересно, да?
Очень интересно, вежливо согласился Репейцев.
Он слушал, опустив глаза и легонько барабаня кончиками пальцев по краю стола.
Прошли годы. После окончания института я задумал поступать в аспирантуру. Но вот незадача на единственное место, кроме меня, претендовали еще двое. С одним э-э-э товарищем проблем практически не возникло. Я обещал ему ей в общем, обещал жениться. К тому же, она ждала ребенка.
Женились? вежливо перебил Репейцев.
Не до того было, отмахнулся Аркадий Семенович и продолжил свой рассказ. А вот с другим претендентом пришлось повозиться. Требовалось просто нейтрализовать его на довольно короткий срок, но как это сделать?
Посулить каким-нибудь дилетантам, например, бомжам, бутылку водки пусть они устроят конкуренту сотрясение мозга. Или перелом ребра. Я угадал?
Аркадий Семенович перевел испуганные глаза на Репейцева.
Да, но каким образом
Не пугайтесь, мысли я читать не умею. И досье, в котором зафиксированы все ваши «шалости», в моем сейфе нет. Просто эта житейская проблема типична. И способ ее разрешения не менее традиционен. Ну ладно, продолжайте. Вы ведь рассказываете мне эту историю не для того, чтобы похвастаться своими «викториями», верно?
Верно. Тем более что это и не «виктория» вовсе, а сплошная «конфузия»
* * *
Главным в той паре был Витек долговязый, почти одного роста с Аркадием, грязновато одетый типчик лет сорока с глумливо кривящейся обезьяньей физиономией. Он-то и торговался, а обрюзгший Михалыч просто стоял рядом и невпопад мычал. Столковались на двух бутылках портвейна и полудюжине банок пива «Бавария» эта марка тогда только-только появилась в ларьках.
По голове железом не бить! внушал Аркадий. Замочите я потом вас самих заложу.
Площадка пятого этажа в подъезде дома, стоящего в стороне и чуть-чуть наискосок, оказалась неплохим наблюдательным пунктом. Сквозь голые ветви мартовских деревьев просматривалась значительная часть пустыря, через который, срезая путь от автобусной остановки, любил возвращаться домой конкурент Аркадия. «А вдруг убьют? тревожился Аркадий, нервно закуривая и тут же бросая на пол отсыревшие сигареты. А вдруг серьезно покалечат?.. Впрочем, это пусть. А если, вместо того чтобы напугать и намять бока, они меня ему заложат?»
* * *
Всю неделю, оставшуюся до момента зачисления в аспирантуру, моего конкурента вечерами сопровождал до дома товарищ, рассказывал Аркадий Семенович. Каждый раз они что-то оживленно обсуждали должно быть, перспективы науки Ч-черт! Угадайте с трех раз, кто был этим товарищем?
А вы его лично видели? вопросом на вопрос отреагировал догадливый Репейцев.
Да, видел. Моя одежда. Моя походка. Мое лицо. Мой голос. Короче, как две капли воды
Понятно. И что же случилось дальше?
Ничего особенного. Мой соперник поступил в аспирантуру, а я остался у разбитого корыта. Пришлось немало заплатить за отмазку от армии, потом почти год собирал деньги на открытие своего первого магазина. Слава богу, хватило ума заняться настоящим делом. Но и тут двойник не оставил меня в покое. За последние десять лет он появлялся неоднократно, и каждый раз с очень неприятными последствиями. Например, в декабре тысяча девятьсот девяносто шестого года