Да ты не волнуйся так! убеждал меня Рафик. На микроуровне, в мире элементарных частиц, эта система работает.
Так это ж на микроуровне! возражал я. Это же совершенно другой аспект.
Кстати, фамилия того француза, который это дело со спутанными фотонами провернул, Аспект. Не упоминай его имени всуе, строго сказал он.
Рафик в свое время тоже вел сходные разработки. И как вы убедитесь, кое до чего допер. Однако денег на дальнейшие эксперименты ему не дали. Вернее дали, но не ему. И все потому, что удачливый соискатель был чьим-то племянником. Вот Рафик и устроил аутодафе. Спустился в вестибюль и поджег свою диссертацию. Попутно выгорел гардероб. Судили. Сел. Дали ему немного. И почти весь срок он уже высидел. Отрабатывая в то же время свою тему на мне.
Я же пытался уяснить практический, простите, аспект, принципа нелокальной связи:
То есть, что одна голова думает, то же самое думает и другая? Что делает один субъект то и второй, параллельно первому, выполняет?
Ну-у Конечно, не исключено что есть некая конкордантность, согласованность И даже наоборот, следует допустить он сделал неопределенный жест, покрутив растопыренными пальцами у виска.
Ты мне тут не делай пальцами! настаивал я. Ты скажи: если мне, например, приспичит отлить и я навещу гальюн, то, будучи в то же время на светской тусовке или в местах народных гуляний, я вынужденно совершу те же самые действия? Прямо при всех?
Боюсь, что первое время тебе будет не до гуляний, с некоторым сожалением сказал Рафик.
Или он использует меня втемную, или сам в своем темном углу не предвидит всех последствий задуманного, решил я.
А может, зря ты поджог учинил? И наоборот, правильно, что твои бредни не финансировали?
Сам-то за что сел? обиделся этот ученый.
За сканирование, молча согласился я. Используя якобы новейшее компьютерное обеспечение, а также похожий на кастрюлю блестящий цилиндр. Клиенты получали надежду на послесмертие. Хотя я не очень-то обещал.
Рафик сказал уже примирительно:
Пора, пора уже понять государству: если оно не финансирует наши проекты, то их финансирует мафия. Тем более, если весь проект укладывается в стоимость спортивного автомобиля.
Адвокат тут же начал обо мне хлопотать. Верней, начала. Звали ее Катя.
Вас освободят как ненормального, уверяла она. Нормальный бы не смог до такой кастрюли додуматься.
Я б ей мог возразить афоризмом насчет темных углов. И как назвать тогда тех клиентов, что доверчиво головы в мою кастрюлю совали?
Впрочем, не исключено, что после предстоящего эксперимента я еще ненормальнее, чем они, стану. В смысле, доверчивей.
Меня перевели в психушку, решетки которой были так же крепки, как и тюремные. Кое-какое медицинское оборудование для тестирования мозгов в ней имелось. А если чего и не было, то мы с Валерой отправлялись туда, где оно было. Причем на время выездов на места Валера пристегивался ко мне наручниками, чтобы один из нас не сбежал.
Нельзя ли на второго болвана взглянуть? как-то спросил я.
Это лишнее, заверил меня Валера. Он в искусственной коме, но даже если его оживить, пообщаться с ним не удастся: состояние ума у него младенческое. Он не то что ходить-говорить он и головку-то держать не умеет.
Сколько ж ему лет?
Соответствует вашему биологическому возрасту. Выращен ускоренным методом. Донор, у которого брали ткань, мне неизвестен.
Аппарат для сканирования не очень отличался от моей кастрюли. Только у Валеры с помощницей их было две. Даже мелькнула мысль, что я уже стал доверчивым. Что Валере незаметным образом удалось свести меня с ума. Манипуляции операторши Нины отличались от тех, что практиковал я. Например, мою бритую голову она чем-то смазала для пущей электропроводности. Сделала мне укол и пожелала всяческих сновидений. Я же ничего снотворного клиентам своим не давал. Совал в руки пакет тестов для определения IQ и рекомендовал листать. Сам же сосредоточенно пялился в экран монитора. Вся процедура занимала пятнадцать минут. Уделять клиенту больше времени за его сто долларов я себе позволить не мог.
У Валеры с Ниной на меня уже неделя ушла. И еще сутки меня продержали в бессознательном состоянии, сканируя мою нейронную сеть и одновременно, без промежуточного носителя, импринтируя в того болвана, которому предстояло стать моим двойником. Покуда весь экзистенциал опыт моего прошлого не утвердился в нем.
Кажется, кое-что от того процесса осталось в моей памяти словно сон с быстрым движением глаз. Картинки вспыхивали и гасли, мысли всплывали и тонули вновь. Впрочем, все, что являлось и мельтешило, составляло ничтожный процент от моего «я». Основной процесс протекал бессознательно.
2
Я ожидал по пробуждении, что сейчас начнется самое интересное. Знакомство с двойником. Первый контакт. Объятия. Обмен впечатлениями. Интересно взглянуть на себя со стороны! Я даже волновался слегка. Однако явилась Катя. Получасом позже машина, конвой. И меня препроводили к месту дальнейшего отбывания.
А что мой двойник? спросил я, прощаясь с Валерой.
Вы первый его почувствуете. Во всяком случае, по идее должны.
Я продолжу о вас хлопотать, заверила Катя. Теперь уже вам недолго осталось.
Ну? Ты его еще не почувствовал? приставал ко мне Рафик первые два дня. Он в коме, тут же комментировал он мои ощущения, а вернее отсутствие их. Его будут постепенно из этого состояния выводить. Начнут, как только синаптические связи зафиксируются достаточно прочно. Я понимаю, время надо. Но, может, ты уже что-то чувствуешь? Совсем ничего?
На третий день я проснулся с посторонним для себя ощущением осязательного характера. Какие-то странные впечатления вплетались в картину вчерашнего дня. Одно из них было особенно острым. Словно мне всадили укол.
Да! обрадовался Рафик. Они тебя колют! Аналогом фермента протеинкиназы М-зета! Укрепляет связи между нейронами, более спокойно добавил он.
Кроме того, была горечь и сухость во рту, но скоро прошла.
Все правильно. Вначале пробуждаются контактные органы восприятия, комментировал Рафик.
На следующее утро мне припомнился запах недорогих духов. Как будто в камере, пока я спал, побывала женщина. Недорогая.
Так! Рафик торопливо активировал свой телефон. Нина! Какие у тебя духи? «Сонька», сказал он мне. «Золотая ручка». Говорит, что Витя их всем дарит. Вот и ей на днях подарил. Попробуй с ним разговаривать! велел он моей сиделке.
Скоро я стал обнаруживать в своей памяти голоса, не относящиеся к моему тюремному окружению. Я их идентифицировал, как принадлежащие Валере и Нине.
Дистантные органы заработали! ликовал Рафик.
Я даже выдал ему пару фраз, которые обычно произносят у постели больного озабоченные врачи. И одну более риторического характера. Что-то начет доброты, которая спасет мир. То, что эта фраза действительно имела место и принадлежала навестившему моего двойника заказчику, Рафик тут же установил.
Считается, что во сне упорядочивается информация, полученная за день, теоретизировал Рафик. В твоем случае от двух источников: от тебя и от параллельного тебе двойника. Происходит, некоторым образом, перезагрузка. Валера считает, что пора нам тебя будить.
* * *
Я, конечно, не сразу понял, где нахожусь. Тем более что меня окутывала такая плотная тьма, что я первым делом запаниковал. Я замычал.
Успокойтесь, подопытный! донеслось до меня, как сквозь вату в ушах. У вас на глазах повязка. Вечером снимем, а пока полежите так.
Я ужаснулся слову «подопытный». Подозреваемым приходилось бывать, потом сразу подследственным и поднадзорным, а теперь и подопытного сделали из меня? Я почему-то решил, что ко всем этим моим состояниям причастна одна и та же система органы внутренних дел. С органов внутренних дел мысль соскочила на трансплантацию внутренних органов. Я еще более ужаснулся. И еще отчаянней замычал. Этот ужас стимулировал кое-какие процессы в мозгу, и я тут же припомнил все, что произошло в действительности. Рафик сказал: будем будить. Я припомнил вчерашний тюремный день. Я припомнил, что припомнил, как в больнице вчера кто-то утешал меня добротой. Припомнил, что припомнил? Или припомнил то, что непосредственно рядом со мной, у моей больничной койки произошло?