Во дворе. За спортзалом. Через пять минут, выговорил Филипп достаточно громко, обводя взглядом всех троих. Развернулся и направился на выход.
* * *
Марку было невозможно страшно, когда Родион отвел его в комнату, а сам направился на «стрелку»
Родион не ходи! Они побьют вас! Марк вцепился в пиджак альфы.
Все будет в порядке, успокаивающе погладил тот мягкие волосы.
А вдруг с тобой что-нибудь случится? Их трое!
Не случится. Я вообще не собираюсь принимать участие в драке.
Но
Марк, позвал альфа по именив комнате им некого было опасаться, а время поджимало. Нужно успеть к началу и проследить чтобы никто не нарушал правила Филипп сам может постоять за себя, ты же видел, как он покрошил альфу гораздо старше себя?
Омега кивнул.
А у Филиппа только разбитая губа, и то, это получилось случайно, уворачиваясь, он не вписался в угол полки. Поверь, риска нет, поцеловав омегу в лоб, Родион вышел, прикрыв за собой дверь, и поспешил на улицу
Он слукавил. Риск есть всегда. Невозможно предугадать миллионы вариантов и случайностей. Один из троих прихватил ножвидимо, они тоже наслушались о вчерашней драке.
* * *
«Глупо. Очень глупо», подумал Родион, подойдя к мудаку сзади и выбив нож. Он действительно пришел только для того, чтобы убедиться в соблюдении правил, ну и получить немного зрелища, зная, как дерется Филипп: осмотрительно, продумано, грубо, нанося точные удары, стремясь вывести врага из строя. Но все же ему не удавалось до конца обмануть Сокольникова.
Друг видел, каким неистовым пылом сияют его глаза.
Филипп получал удовольствие, упивался превосходством и чужими страданиями. Страданиями тех, кто решил стать у него на пути, и причины никогда не имели значения. Или ты убираешься прочь, или теряешь зубы.
Поэтому, как только оружие оказалось недосягаемо для нападавшего, Родион снова шагнул в сторону, туда, где увеличивающаяся толпа собралась поглазеть на захватывающую схватку, грозящую превратиться в избиениетрое против одного, рискуя быть пойманными и наказанными.
Но искушение пересилило страх, согнав пару десятков ребят к глухой стене за спортзалом.
Наблюдая, как увесистый жилистый кулак просаживает грудную клетку, как челюсть едет набок, выплевывая кровь и зубы, как неестественно отлетает голова от удара, Родион напрягся. Он словно бы сам очутился на небольшом пятачке против троих.
Ему до скрежета зубов хотелось кинуться вперед, освежив костяшки свезенной кожей
Но эта схватка принадлежала Филиппу, и тот вполне справлялся. Вмешайся Сокольников лишь ради развлечения, друг бы не понялон никогда не отбирал чужой кусок мяса. К тому же, Родион прекрасно понимал к чему нужна эта демонстрация силы
* * *
Когда все закончилось и Родион взялся решить вопросы с тремя разбитыми туловищами, Филипп поплелся обратно. Несколько синяков, боль справа, должно быть, трещина в ребре, на перелом не похоже. Но это нисколько не помешало отыскать сучку по запаху.
Лекс не собирался наблюдать за тем, как от альфы оставят мокрое местобрезговал. Но все же переживал, надеясь, что эта неприятность скоро закончится, Филиппа вывезут люди в белых халатах далеко и надолго, и чертов альфа отвалится от него наконец. Поэтому, чтобы не позволять волнению испортить прекрасное настроение, он собрался немного поплавать, посчитав, что к тому моменту, когда он закончит плескаться, его прекрасный план воплотится в жизнь.
В предвкушении он не услышал, как мягко пискнула дверь раздевалки, как плавно скользнул замок в пазуху. Сессия была полностью закончена, и студенты уже стали разъезжаться, поэтому Лекс оказался единственным в послеобеденный час, кто оказался в небольшом прохладном помещении подвального этажа.
Снимайхрипло раздалось позади.
Вздрогнув, Лекс обернулся. Расширившиеся от ужаса глаза не могли передать и толику животного страха, накатившего удушливой волной.
Филипп, выглядевший потрепанным, усталым и злым но живым, закрыл собой узкий проход между железными ящиками, запирая омегу в ловушке.
Снимай, глуше повторил он, неспешно оглядев темно-синий слитный купальникомегам не разрешалось выходить в бассейн в плавках, и потому каждый студент имел форменный купальник, в котором письменно обязывался посещать спортивный комплекс, построенный неподалеку от главного и соединенный с ним длинными крытыми переходами.
Я буду кричать, Лекс опасливо глянул за широкое плечо альфы.
Снимай тряпку и кричи. Я не против.
Филипп был уверен, что никто не придет, понял омега. Значит, знает наверняка, что кроме них здесь больше никого нет. И Лексу нечего было сказатьальфа жив и почти здоров. Они одни. Ему не уйти.
Злобно зыркнув на ненавистное чудовище, омега стал неосторожно стаскивать купальник, гордо вздернув подбородок. Он не доставит тому удовольствие снова сорвать с него вещиунизить! И уж точно не услышит от него ни единого звука.
Трансформер знал, что он в ловушке, и не только в этом давящем помещении с низкими потолками.
Он в западне.
И нет возможности защититься от альфы законными методами, потому что тот пообещал ему, насилуя в первый раз, что стоит ему раскрыть рот и все тут же узнают, кто он такой.
Тогда он решил, что другие альфы отобьют у него всякое желание вытаскивать член из брюк но этот долбаный урод разбил троих! И сейчас Лекс получит сполна. За те оскорбления, что открыто бросал при всех, за того слабака вчера и троих, как оказалось, червяков сегодня.
Он видел это так же отчетливо в глазах альфы, как и осознавал тот простой факт, что ему не сбежать. Не сегодня.
Откинув эластичный кусок ткани в сторону, Лекс замер, глядя на альфу с таким же презрением, как и тот на него. Он ни за что не опустит взглядпошел он нахрен, бл&дская мразь!
Развернись, скомандовал альфа.
Голос его звучал все так же тихо, но Лекса не обмануло видимое спокойствие.
Он повернулся спиной, выпуская Филиппа из виду. Стало не по себе, и омега усилием воли задавил страх, рвавшийся наружу.
На колени.
Прикрыв глаза и сглотнув, он выполнил требование, стараясь унять предательскую дрожь, рождавшуюся из глубины его существа.
А дальше Дальше он почувствовал теплую шершавую руку на шее, сжавшую горло и заставившую склонить голову. Наклониться. Согнуть спину. Он услышал смачный плевок, крошечные мокрые капельки коснулись кожи. Вязкие влажные звуки тихо всхлипнули позади, а затем скользкая рука грубо схватила за ягодицу, оттянув ее в сторону.
В следующее мгновенье твердый член альфы врезался в сжавшуюся сухую дырочку, заставив омегу прогнуться от выстрела боли, вспыхнувшей белыми пятнами перед глазами.
Лекс до крови закусил губу, слезы огнем брызнули из глаз, пока сзади его таранил Филипп, совершая каждый бросок вперед резче, глубже, жестче
Бо-о-ольно-о-о-о!!!
Лицо омеги искривилось, он жадно втягивал воздух, пыхтя от напряжения и молясь, чтобы мерзкий уд*, разрывающий его задницу, наконец остановился. Но толстый кусок плоти врывался в его тело снова и снова. Филипп драл омегу, не заботясь, сколько выдержит парень. Терзал кровившее очко так, словно перед ним дешевая проститутка, видевшая все на своем веку.
Он кричал.
Как же он кричал
Рука сдавила тонкую шею сильнее, дышать стало тяжело. Омега впился одной рукой в пятерню альфывторая рука все еще поддерживала его на четвереньках, не давая упасть.
Взгляд бешено метался по кругу. Ящики, окно, ящики
Воздух закончился, и легкие жгло обжигающей пустотой.
Будешь е&аться с кем попало? прохрипел не своим голосом Филипп.
Лекс оторвал вторую руку, в отчаянии цепляясь в хватку на шее. Боль, слабость, ужас тащили его все дальше, все глубже в темноту, сердце отчаянно заходилось, слезы застили глаза, ржавый вкус собственной крови из прокушенной губы наполнил рот.
Нет, еле выдохнул он.
Так тихо.
Его не слышно.
Он умрет.
Сдохнет.
А член альфы все так же неистово врезался в растерзанное колечко, доставая омегу до почек. Его белые руки отчаянно хватали воздух.
Нет! безумно прорыдал Алексей на последнем дыхании.
Хватка ослабла. Кислород рванул внутрь.