И вот теперь луна убаюкивала её, погружая в своего вида транс, который нельзя было контролировать. И Гермиона проваливалась все глубже, приближаясь к точке невозврата.
Прежде!
Когда дверь с лязгом приоткрылась, впустив внутрь свет, Гермиона прищурилась, потому что привыкшие к темноте глаза болезненно восприняли перемену. Она сидела на полу возле самой двери, прижав колени к груди. На грязном лице появились дорожки от слез, пролитых за несколько часов, проведённых в одиночестве.
Пора? тихо спросила она у Малфоя, стоявшего перед ней с палочкой наготове. Подумав немного, он убрал её в карман и протянул девушке руку, помогая подняться.
Почему ты босиком? вдруг спросил парень, смотря на босые ноги Гермионы. Удивительно, но ногти на её пальчиках были покрыты ярко-зелёным лаком, хотя на руках не было и намёка на маникюр. Он всегда думал, что грязнокровка и понятия не имеет, что это такое. В школьные годы её руки всегда были покрыты пятнами от чернил.
Вторую потеряла, указывая куда-то в темноту, ответила девушка. Ладно, веди к Хозяину, пока он терпение не потерял.
Пропустив Гермиону вперёд, Драко пошёл следом, обдумывая, как она умудрилась во все это вляпаться. Он и сам не понимал, что заставляет его беспокоиться о бывшей однокурснице, доставлявшей в прошлом немало проблем. Малфой презирал её за происхождение, за дружбу с чёртовым Поттером, за любовь к неряхе Уизли. Она всегда была слишком правильной и рассудительной. Чересчур умной, во многом превосходящей его. Он ненавидел Грейнджер за то, что она всегда останавливала своих дружков, когда Драко вызывал их на конфликт. «Он этого не стоит, не обращайте внимания, шептала Грейнджер, спокойно взирая на него снизу вверх». Как же Малфоя бесило это её спокойствие. Он оскорблял её, она задирала нос, показывая, что слова не достигли цели, не вывели из равновесия. И вскоре ему надоело цепляться к ней. Малфой делал это скорее для поддержания формы, на деле удовольствия от оскорблений уже не было. Гермиона всегда всё портила.
И вот сейчас она шла впереди, босая, задрав нос вверх, словно он вёл её на приём к королеве, а не к Волан-де-Морту, который, несомненно, начнёт пытать её. Даже сейчас девушка не испытывала и тени страха перед тем, что ждёт её впереди. И он завидовал ей. Завидовал выдержке и воле, не позволившей Гермионе впасть в отчаяние. Любой другой на её месте уже бился бы в истерике, но в её глазах была только непоколебимость. Пусть её ждёт смерть, но молить о пощаде она не станет.
Открыв дверь в гостиную, которая была совершенно пуста, если не считать Тёмного Лорда и его верной Беллатрисы Лестрейндж, Драко впустил девушку, собираясь побыть снаружи, но Реддл приказал ему войти.
Встань рядом со мной, прошипел мужчина, вперев в Гермиону свой змеиный взгляд. Не боишься меня, да?
Нет, ответила Гермиона, смотря ему прямо в глаза. И Драко вдруг вспомнил, как она во «Флориш и Блоттс» сказала, обращаясь к его отцу: «Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит». Ведь догадывалась же, как Люциус относится к грязнокровкам, но промолчать не сумела. Девушка никогда не умела молчать, даже перед лицом смерти. Вы можете пытать меня, сколько угодно, но ничего не добьётесь. Я ничего не скажу.
А мне ничего и не надо, засмеялся Лорд, но глаза оставались холодными. Было в них что-то такое, заставлявшее внутренности сжиматься от ужаса. Твоя информация не представляет для меня никакого интереса, поэтому можешь оставить её при себе.
Грейнджер презрительно уставилась на мужчину, не понимая, что все это значит. Если он хочет ввести её в заблуждение, сделав вид, что ему не нужны знания о делах Ордена, а сам ждёт, что Гермиона принесёт их на золотом подносе, то глубоко ошибается. Она в любом случае будет молчать. И никакие психологические приёмы на нее не подействуют.
Знаешь почему? склонил голову на бок Реддл, когда молчание затянулось.
Нет, не знаю. Может, просветите меня? Судя по всему, эту тайну я унесу с собой в могилу, так что можете не бояться, что информация выйдет за пределы этой мрачной комнаты.
Драко едва успел подавить смешок. Самоубийственная храбрость Гермионы восхищала его все больше. Он всегда знал, что гриффиндорцы сумасшедшие люди, готовые влезть в петлю ради другого. Но чтобы настолько. А однокурсница так и нарывалась на Круциатус.
Да как ты смеешь? завопила Беллатриса, ненавидевшая насмешек в адрес Хозяина. Подскочив к девушке, она отвесила ей затрещину. Голова Гермионы дёрнулась в сторону, из губы потекла кровь, но Гермиона даже внимания не обратила, продолжая смотреть в упор на Лорда.
Белла, властным голосом произнёс Реддл.
Но мой Лорд, обиженно произнесла женщина, глядя на мужчину, грязнокровка посмела оскорбить вас.
О нет, нисколько, засмеялся он, крутя волшебную палочку длинными пальцами. Мне даже нравится эта непокорность. Так даже интереснее, не находишь? Какой толк от трусливых людишек, падающих в обморок и умоляющих о смерти? А тут столько эмоций, железная выдержка. К нам в руки попал крепкий орешек. Наверное, даже Гарри Поттер был бы менее храбр.
Беллатриса нахмурилась, не понимая веселья Лорда, но спорить не стала. Отойдя на несколько шагов, она заняла свое место и замолчала. Ей не понравилось, что Реддл поощрил грязнокровку, обвинившую его в трусости.
Гермиона молчала, даже не потрудившись стереть кровь, которая капала ей на воротник. Она была готова ко всему, но преклоняться перед врагом не станет. Её не заставят умолять о снисхождении и помиловании. Даже под пытками Гермиона не опустится до этого.
Так значит, хочешь знать? вернулся к прерванной теме Лорд.
Пожалуй, согласилась она.
В хвалёном Ордене Феникса завелась «крыса».
Хвост уже давно верно служит вам, других крыс мы не держим.
И тут её пронзила боль. Словно раскалённые ножи воткнули в тело, заставляя Гермиону извиваться и кричать. Она не помнила тот момент, когда упала на пол. Боль была настолько сильной, что терпеть, не было мочи. Сжав зубы, Гермиона постаралась не издать больше ни звука, но не получалось. А потом все прекратилось.
Вот чего не люблю, так это ехидства, произнёс Реддл, глядя как девушка с трудом поднимается с колен. А оно, кстати, было совершенно не к месту. Ведь среди вас предатель.
Кто? голос её не слушался, но Гермиона все равно не выглядела напуганной или опустившей руки. Было ясно, что сражаться она будет до конца.
А вот этого я тебе не скажу, покачал головой Волан-де-Морт, продолжая улыбаться. Гермиону уже начинала раздражать эта его улыбка. У тебя будет полно времени, чтобы догадаться самой. Успеешь перечислить в уме всех членов Ордена. Конечно, не факт, что ответ будет верен, но мы сможем играть в «горячо-холодно» каждую нашу последующую встречу.
Какая неслыханная щедрость, выплюнула Гермиона и снова оказалась на полу, корчась от боли, причинённой Круциатусом.
Хм, крутя палочку в руке, произнёс Реддл, чувство самосохранения отсутствует напрочь. Забавно. Кто бы мог подумать, что все будет так интересно.
Можете написать диссертацию на тему: «Поведение грязнокровок в неволе», несло Грейнджер, видимо, Круциатус действовал на нее как-то неправильно. Она наоборот должна была заткнуться, а не нарываться на новую пытку.
Экзекуция длилась ещё дольше обычного. Гермиона уже не кричала, закусив губу до крови. Драко стоял, сжимая кулаки, не в силах помочь девушке. В голове билась одна мысль, которую он надеялся передать Гермионе, но, похоже, она его мыслительные волны не принимала.
«Заткнись, идиотка, молил он про себя, глядя на извивающуюся от боли Грейнджер. Просто заткнись».
Беллатриса же наблюдала со свойственным ей садистским удовлетворением. Она с огромной радостью пытала бы грязнокровку сама, но Реддл не позволял даже приближаться к девчонке. И это раздражало Пожирательницу больше всего на свете.
Гермиона кое-как поднялась, дрожа всем телом. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы стоять прямо. Но ноги упорно требовали принять горизонтальное положение.
Запри её! приказал Драко Тёмный Лорд, потеряв к девушке всякий интерес.
Шевели ногами, приказал Гермионе Малфой, слегка подталкивая Гермиону к выходу.