Вот видите! Сам признался...
Старик промолчал.
Зато старших почитали, пятую заповедь не забывали,заговорила старуха.И бог все давал: и хлебушка людям и корма скотине. Вчера на ферме корова пала, а сегодня, гляди,другая; а к весне ни одной не останется. Потомуне свое, так и относятся. Лишь бы день до вечера...
А почему так?спросила Женя.
А потому,ответил старик,что мужику перестали верить. Планы пишут за нас, что сеять, как сеять, где сеять, сколько сеятьрешают без нас. Прислали председателя, а он ячменя от пшеницы не отличит. Пройди-ка вон на ферму, погляди, как скотину содержим! Там наша Дарья. Она тебе и расскажет...
Хорошо, я пойду. Только я еще к вам приду. Буду вас, дедушка, агитировать.
Зайдешьхорошо, мимо пройдешьплакать не будем и вслед не побежим. Агитировать нас нечего. Агитируют языком. Ты делом агитируй...
Женя зашла в коровник. Дарья Юркова разбрасывала под ноги коровам залежалую солому. Некоторые покорно жевали, другие с беспокойством топтали ногами. В хлеву было холодно и грязно; замерзшие комья навоза лежали под ногами, на подстилке, висели на взъерошенной тусклой шерсти животных.
Здравствуйте, тетя Даша. Была у ваших. Послали сюда. Я новая учительница... Вы чтоодна за ними смотрите?
Приставлено много, да попробуйвытяни... Да и как винить? Работаем много, а толку мало...
А почему мало?
А потому, что нету настоящей головы. Прислали председателя, а он на этом месте дурень набитый. Да и такой назад в город смотрит. Все ему чужое, ни к чему душой не прирос. Разве настоящий хозяин до этого допустит? А гостей у него со всех волостей. Все приятели да прихлебатели. Им и сметанка, и медок, и гуся, и порося... А скотину разве этим накормишь? Кожа до кости. Разве такая растелится? Сил не хватит. Кормить нечем. Хоть сама под нос им ложись. И легла бы да есть не будут...
Тетя Даша, надо что-то делать... Война! Кончится, все пойдет по-другому...
Женя стала гладить потянувшуюся к ней корову.
Сами знаем, что война. Как бы не такая беда, кто б терпел. То обидно, что мы вроде бы и не люди. Хозяин он, а ты гляди из его рук... Пусть бы хоть распоряжался с умом, а то и ума не видно.
Женя вместе с Дарьей Юрковой вновь вернулась к ней на квартиру. Оказалось, что за хорошие показатели ее назначили заведующей, и это повышение заставляет ее почти круглосуточно работать на ферме. Другие, кому положено, на работу не выходят.
За скотиной гляжу, а свой ребенок запаршивел. А люди в торговлю ударились. Тащат в город и семечки, и яички, и мясо. Да и тащить не надодома находят. Директор школы наменял отрезовнадолго хватит; что надо и чего не надовсё у него найдется...
Дедушка, ну а что вы нам посоветуете?обратилась Женя к старику Юркову.
А ты спроси у председателя. Ему с горы видней...
Нельзя же так, дедушка. Не чужое ж это все?
Чужое не чужое, да и своим не стало...
А, вы возьмитесь, оно и станет...
Старик ничего не ответил, только с еще большим усердием принялся за починку обуви.
Женя подсела к старику, уставилась, подперла голову кулачками.
Дедушка, скажите! Вы же знаете! Вы же всю жизнь вели хозяйство. Я не уйду, пока не скажете!
Старик молчал и торопливо орудовал шилом, Женя следила за его движениями.
Ну, говорите же, дедушка. Ведь коровы же голодают. Разве вам не жалко? Мычат! Я ни о чем другом не могу думать, пока не накормим.
Старик швырнул в угол и другой катанок.
Надо начальника с головою. Надо мужика уважать. Надо, чтоб была честность...
В тот же день, по настоянию Жени, было созвано партийное собрание: председатель колхоза, Агния Петровна, Женя, Дарья Павловна Юркова; пригласили Милягу, беспартийного.
Юркова сделала доклад о положении на ферме. Говорила она три минуты: кормить нечем, скотина отощала, начался падеж, до весны не дотянем...
Что же вы предлагаете?спросила Агния Петровна.
Спросите его, что он предлагает,кивнула она в сторону председателя.
Тот, очевидно, думавший о чем-то другом, очнулся, оглядел присутствующих и, придя к выводу, что он тут сильнее всех, накинулся на Юркову:
К ответу тех, кто лето здесь просидел. Я с осени приставлен. К разбитому корыту. Ты тут сидела! Почему не запасла кормов? Судить буду. А теперь какой выход? Половину скотины забить и сдать государству, а другуюколхозникам, кто в силах прокормить. А по весне пусть вернуткто приплод, а кто скотину.
Вот он какой у нас хозяин,сказала Юркова.Ему ничего не жалко, потомулегко досталось. Дай волювсе растранжирит. А взятки с него гладки. Прилетел с попутным ветром, с ним же и улетит. Ручки в брючки да в другой колхоз. Край большойна его век хватит... сметанку слизывать...
Как это прилетел с ветром?!возмутился председатель.Меня партия поставила. А за падеж скота ты мне ответишь! Куда летом глядела?
Я-то глядела куда следует. Я их тут всех годовала; своих детей забывала, а за ними смотрела; всех подняла. И теперь сутками от них не выхожу. А тебя не видно. Да ты и не знаешь, как к скотине подойти. А до тебя другой был, такой же. Ему говорили поставить стога повыше, а оннет! Вот сено и уплыло. И он уплыл... в другой район... Порядок наводить. А партия ставит вас, чтоб дело делали, душу вкладывали, ночей недосыпали...
Я свое дело делаю. Я в партизанах был, боролся за Советскую власть. Тайгу эту вдоль и поперек излазил...
Председатель вышел из себя. Миляга молчал. Он тоже еще не определил, где сила, какую погоду принесли с собою две женщины, молодая и старая, появившиеся в деревне в середине учебного года.
Я тебя заставлю отвечать!кричал председатель.Вчера скотина пала, ты мне на ее место поставишь свою.
Надо будетпоставлю.
Совещались долго. Агнии Петровне стало ясно, что Кульков не хозяин, но пока что неотложная задачадобывать корма. Решили на другой же день послать Милягу в соседний колхоз, не пострадавший от наводнения, просить взаймы овса, сена; организовать резку, запарку и подсаливание соломы; утеплить хлева; школе взять шефство над молодняком; обратиться за помощью в райком партии: там должны знать, где есть излишки и где недостача...
Вечером следующего дня Миляга вернулся ни с чем: соседний колхоз не располагает излишками.
Женя возмутилась:
Не может быть! Миляга плохо просил. Агния Петровна, я поеду сама! Как же так? Я им докажу...
К удивлению Агнии Петровны, Женя вернулась с кормами. Вслед за нею везли воз сена, десять кулей овса.
Агния Петровна, вы знаете, как он просил, Миляга? Там и не поняли, зачем он приезжал...
Вот как!.. Ну, а ты как просила?
Я? Я их заставила...
Даже... заставила?.. Как же это?
Ах, не опрашивайте!.. Было всего. Они хитрые: молчатни да, ни нет; а потомвсе согласны... А когда согласились, я заплакала, а они засмеялись. А в коридоре один сказал:
Молодец, дочка! Вот так и действуй... Где зубами, где когтями. Иначе нас не проймешь...
На следующий день Женя снова была у старика Юркова. Разговор произошел на дворе, старик старательно утеплял хлев для своей коровы.
Дедушка, а я вчера была в колхозе «Знамя». Помогли нам кормами...
Неужто помогли?опросил он, откладывая работу.
Помогли...
Штука! На них это не похоже.
Похоже, дедушка. Все же хотят победы.
Победы хотят. Под немцане дай бог. Залютует...
А я пришла вас пристыдить: невестка передовой человек, а вы отсталый элемент.
Слово «элемент» взорвало старика:
Какой илимент! Я человек. У меня есть понятие...
Понятие, дедушка, есть у всех, толькокакое? Вы вот для своей коровы хлев утепляете, а колхозные дрожат. Вот подгоню к вашему двору и пусть мычат: «Холодно, дедушка, холодно...»
А ты сделай так, чтобы все заодно. Я принес ношу, а он еще больше. Тогда и я силов не пожалею. Разве так работают? Бывало, утром недоспишь, ночь прихватишь. А теперь, на покос идутроса высохла, с покосаполдничать рано... Мужика приучили, что за него думают. Надо, чтобы он сам думал и сам отвечал. А он вроде батрака. А на батраках далеко не уедешь. Дарья трудится, а Кульков транжирит. Ты покажи мне, что труд мой на пользу идет, и я горба не пожалею. А ежели труд идет прахом, у кого будет охота...