Гутман! произнес Оуэн так, как будто это имя было непристойностью. Он не раз пытался втереться в доверие к восстанию, но я всегда знал, что его денежные интересы связаны с Империей. Его информация исходит прямо от императрицы. Когда вы следовали его советам, вы исполняли приказания Лайонстон, прямо здесь, на мятежной планете. Может ли кто-нибудь из вас сказать: «Конфликт интересов»?
Деньги не знают ни лояльности, ни политических интересов, ответил Нисон. Гутман всегда был нам добрым другом.
Могу поспорить, что был, процедил Оуэн. Его тон становился все холоднее. А когда по его ссудам придется платить, вы найдете деньги, выжимая их из своих должников. И Туманный Мир станет еще одной из планет, выжатой досуха для поддержания богатства Голгофы.
Он оглядел стол, встретив только скучающие взоры или индифферентные пожатия плеч.
Это бизнес, сказал Дэйли.
Это несправедливость, возразил Оуэн. А я поклялся кровью и честью положить ей конец. Что означает положить конец вам и вашей маленькой тепленькой системе. Может быть, я убью всех вас и посмотрю, будут ли ваши наследники более сговорчивы. Как бы там ни было, ваши деньги пойдут на поддержку восстания, как это и намечалось. Как собирался сделать мой отец.
Я так не думаю, сказал Нисон. Охрана! Взять его!
Со всех сторон распахнулись двери, и в комнату вломилась небольшая армия охранников, вооруженных мечами, секирами и даже несколькими дисраптерами. Оуэн произнес про себя слово «спурт», и знакомая сила наполнила его. Он был сверхъестественно бодр и быстр, как будто до сих пор он провел всю жизнь во сне. Он чувствовал, что может сделать что угодно, пойти на любой риск и победить. Оуэн с трудом подавил в себе это. Так говорил «спурт», а не он сам. В последнее время он слишком много и часто им пользовался, несмотря на вытекающие из этого опасности, а он их знал. Но он полагался на изменения, происшедшие с ним в Лабиринте, которые должны защитить его от этих уродующих побочных эффектов. Другого выхода не былоработу нужно было сделать. Кровь стучала у него голове, билась в руке, сжимавшей меч, звала его на битву, и он ринулся в битву с улыбкой, которая могла с тем же успехом быть оскалом.
Охранники двигались, как в замедленной съемке, когда он бросился в самую гущу, зная, что немногие обладатели дисраптеров не отважатся пустить их в ход из боязни попасть в своих. С нечеловеческой быстротой и силой Оуэн орудовал ярко сверкающим мечом, и брызги крови летели во все стороны. Шестеро за столом орали, выкрикивая проклятия и истерические приказы, но их заглушал вопль охранников, падавших под мечом Оуэна, как бараны на бойне. Он мелькал среди них смертоносным призраком, слишком быстрым, чтобы его можно было остановить или хотя бы парировать его удар, и его меч трудно было разглядеть. Казалось, он находился одновременно повсюду, рубя и кромсая, и люди перед ним выли от ужаса и боли. На пол упала отрубленная у плеча рука, и пальцы ее отчаянно вцеплялись в пустоту. Тела падали в кровавую кашу, пропитавшую ковер, и уже не вставали. Выстрел дисраптера опалил огромный стол от края до края, не попав ни в кого, но оставив длинный след горящей древесины.
Теперь Оуэн смеялся, хотя в этом звуке было мало веселого. По всей комнате, от края до края, свирепствовала битва, кровь плескала на стены так, что окрасила их кармином. Шесть самых влиятельных людей Мистпорта отступили от горящего стола и жались друг к другу в углу комнаты, глядя и не веря своим глазамодин человек уложил всю их частную армию! А потом все вдруг кончилось. Оуэн Охотник за Смертью стоял посреди мертвецов и умирающих, оскалившись словно череп. Он медленно огляделся. С его клинка стекала, капая на пол, струйка крови, запекшаяся кровь была на его одежде, и это была чужая кровь. Он даже не запыхался. Он обратил свою улыбку на шестерых повелителей Мистпорта, и те съежились от страха. Оуэн вышел из состояния «спурт», но ожидаемая усталость на него не свалилась. Он по-прежнему чувствовал, что может победить целый город, если будет надо. Чэнс выполз из-под горящего стола, под которым он нашел себе убежище. Оуэн протянул ему руку, чтобы помочь подняться, и Чэнс отпрянул назад. Он встал на ноги, глядя на Оуэна новыми глазами.
У них не было шансов. Ты перерезал их, как скотину. Бога ради, что ты такое?
ЯОхотник за Смертью, и ты этого не забывай.
Он повернулся к шестерым, забившимся в угол. Мало кто из них решился встретиться с ним глазами. Оуэн неторопливо двинулся к ним, небрежно ступая по неподвижным телам. Под его ногами хлюпал пропитанный кровью ковер. Стэйси, адвокат, посмотрел на Оуэна с плохо скрываемой ненавистью.
Тычудовище, но тебе все равно нас не победить. У нас деньги. Мы можем нанять еще людей. Мы можем нанять целую армию, если это будет нужно.
Давайте сюда вашу армию, сказал Оуэн. Пусть приходят. Вас они все равно не спасут.
Ты не можешь нас убить, выдавил Нисон. Если мы умрем, затеется такое дело о наследстве, что деньги завязнут надолго. Возможно, на годы. И никто их не сможет тронуть.
Меня ничто не остановит, произнес Оуэн. Ни вы, ни закон, ни вся эта проклятая Империя. Ваш день кончен, со мной пришла ночь.
Ты сумасшедший! воскликнул Дэйли. Прямо как твой отец!
Мой отец стоил сотни таких, как ты! повысил голос Оуэн, откладывая меч в сторону. Злость кипела в нем, и он хотел сделать это голыми руками. Внутри него снова ревела сила «спурта» и, видимо, что-то еще. Не обращая внимания на огонь, Оуэн схватил длинный тяжелый стол, оторвал его от пола и разорвал пополам. Бросив на пол зиявшие зазубринами куски, он двинулся на шестерых тайных хозяев Мистпорта. Те с криком бросились к двери. Чэнс за ними. Они бежали через приемную, зовя на помощь, а Оуэн шел за ними по пятам.
Теперь он был больше чем человекпочти разъяренная стихия. Его разум проносился бурей по коридорам и комнатам, сметая все на своем пути. Падали стены, летели осколки кирпичей, рассыпалась в пыль известка. В полах и потолках разверзались огромные дыры. Дерево вспыхивало и горело резким неестественным пламенем. С криками бежали люди, а за ними каменным градом осыпались потолки. Волнами вздувались покрытые коврами полы, поднимаясь и лопаясь в нескончаемом землетрясении, и за всем этим шел Оуэн Охотник за Смертью, молчаливый и беспощадный, круша огромный Дворец Гильдий, как сокрушит когда-нибудь Империю, которую тот представлял.
Несколько храбрых охранников пытались его остановить, но были сметены в сторону. Двери срывало с петель и выкидывало из дверных проемов. Лопались окна, шрапнелью летало битое стекло. Рассеянные ветром бумаги летали в воздухе, словно испуганные птицы. Коробились стены, и повсюду били фонтаны из разорванных водопроводных труб. Трещали и искрились оголенные провода. Казалось, что все здание воет от боли, медленно разрушаясь. И Оуэн Охотник за Смертью шел сквозь крики и хаос, и думал он, что это хорошо. Какая-то храбрая душа выпалила в него из дисраптера, но энергетический пучок, не причинив вреда, отскочил в сторону. Ничто сейчас не могло ни повредить его, ни остановить.
Он достиг последней двери, той, через которую вошел во Дворец Гильдий. Вылетевшая из проема дверь упала перед толпой собравшихся поглазеть, что здесь творится. Они переговаривались и кричали, глядя на рушащийся Дворец. Но когда Оуэн шагнул на улицу, все внезапно замолчали и отступили. Они почувствовали в нем и вокруг него силу, колебавшую воздух, подобно биению гигантского сердца. Оуэн мысленно просканировал то, что осталось от здания, убедился, что внутри никого не осталось, а затем обрушил его окончательно одним переворачивающим движением. Улицу наполнил гул рушащейся каменной кладки. Из пустых оконных и дверных проемов повалил дым, и в один момент здание, бывшее одним из величественнейших дворцов Мистпорта, стало всего лишь грудой камней. Медленно наступила тишина, нарушаемая только приглушенными звуками оседающих развалин. Здания вокруг стояли совершенно неповрежденные. А сотворивший все это один человек стоял и смотрел на то, что совершил его гнев. И думал он, что это хорошо. Оуэн медленно вобрал в себя выпущенную силу и заглушил ее. И снова стал просто человеком.
Вот тут и прибыла стража. Все десять человек. Они остановились поодаль, внимательно рассматривая место происшествия. Оуэн улыбнулся им.