Ты ничего не помнила! гневно воскликнул Блейк. На этот раз он потерял терпение. Назревал конфликт, разрешить который в данный момент мы оба не могли, не знали, как. Отчасти он был прав. Но я не могла смириться.
Ты солгал мне, когда я спросила, задала конкретный вопрос.
Я не лгал, Дез. Попытки не увенчались успехом. Все пошло не так. Мария, она Да, я знал, что ты беременна. Я чувствую тебя лучше, чем ты сама. Тогда в горах я догадался. И вытащил тебя из этой чертовой машины. Ты могла потерять ребенка. И я перенес в тебя в лабораторию.
Ты извлек ее из меня, а потом выбросил обратно. Украл мою дочь, а я? Как же я? Я стрела память, потому что винила себя в твоей смерти и гибели родителей.
Черт, Дез. выругался Адам, в гневе сжимая кулаки. Ты уже ничего не помнила, когда я пришел в себя после ранения. Что мне оставалось делать?
Только не говори мне о сложности выбора. Не сейчас. Ты ни черта не понимаешь, холодный, бесчувственный. - я осеклась, не сумев подыскать еще один оскорбительный эпитет. Адам смотрел на меня с нескрываемым раздражением. Подумать только! Я еще его и бешу! Внезапно я вспомнила о случайно брошенных Блейком словах. А что пошло не так? Ты имел в виду Марию? Что с ней? Она больна?
Адам опустил глаза, напряженно сжав челюсти.
Она не больна. Просто немного отстает в развитии.
Что значитотстает?
Оденься, ради бога. Я не могу говорить с тобой, пока ты голая. рявкнул Блейк. Присмирев, я послушно отправилась к кровати и завернулась в одеяло. Снова встала перед ним, требовательно глядя в глаза. И тогда он заговорил.
Мария не говорила до трех лет, и не проявляла особых способностей до недавнего времени. Я пытался обучать ее, но девочка смотрела на меня с недоумением, предпочитая игры с куклами. Все сошлись во мнении, что она обыкновенный ребенок, не смотря на совершенство ее генов. Я не мог объяснить в чем причина, но. Той ночью, когда ты исчезла, застав нас в дальней комнате. Дез, ты напевала песенку, помнишь? Что-то про чайник.
Да. Я слышала ее каждую ночь, что провела в лаборатории. Иногда мне казалось, что я сама ее пою, но мне постоянно вторил другой голос.
Это Мария. У вас с ней связь. Она изменилась с того момента. Я понял, что ты нужна ей. Мы оба нужны.
Адам исподлобья взглянул на меня. Я чувствовала, как окаменело мое сердце.
Поэтому ты пришел за мной. - прошептала я.
Милая. он протянул руку, чтобы дотронуться до моей щеки, но я резко отпрянула, гневно зашипев.
Нет, никогда не трогай меня.
Я бы в любом случае не бросил тебя, Дез. настойчиво произнес Блейк. Я криво усмехнулась.
Но ты бросил меня. Шесть лет назад. Ты бросил меня.
Ты сама не веришь в то, что говоришь.
Я ни во что больше не верю. Полчаса назад, мне казалось, что мы голос мой сломался, глаза предательски заблестели. Неважно. Я не хочу. я тряхнула головой, отворачиваясь от него. Мы должны вернуться. Мне нужно увидеть дочь.
Хорошо. Ты ее увидишь. холодно отозвался Адам.
Дай мне десять минут. Я оденусь и приведу себя в порядок.
Да, я подожду тебя в гостиной. голос Блейка прозвучал глухо и безжизненно.
Адам окликнула я его. Он обернулся в дверях. Мрачно взглянул мне лицо. Ты хочешь дать людям свободу?
Да. Адам отрешенно кивнул.
Ты лжешь. Свободы не существует. Ни в одном из твоих миров.
Это не так, Дез. он горько улыбнулся. В тебе говорит обида.
Я никогда не буду свободна с тобой. И мои дети тоже. Мы можем только притвориться, что счастливы. Как и те другие, против которых ты борешься.
Не ты, Дез, не я, не они, а мы. Мы боремся, наши дети. Наша свобода, если мы действительно ее захотим. ответил он и вышел, хлопнув за собой дверью.
Я вздрогнула и закрыла глаза. Я не понимала, о чем он говорил.
Дезире, как я рад снова вас видеть! воскликнул профессор Розмунд, двинувшись нам на встречу. Я растерялась, заметив слезы на глазах старика. Он порывисто взял мои руки и крепко сжал в своих. Мы так волновались. Мы все. Вы снова с нами. Теперь все наладится. Все будет хорошо.
Да, мистер Розмунд. растрогано проговорила я, оглянувшись на Адама. Его лицо хранило непроницаемое выражение. Он был зол, хотя все причины для гнева были только у меня.
Очень быстро вокруг нас образовалась толпа сотрудников лаборатории. И каждый жаждал лично поприветствовать меня, пожать руку и выразить радость, что мои злоключения, наконец, остались позади. Удивительно, но всеобщее радушие на время успокоило мое израненное сердце. Я почувствовала себя дома, среди родных и близких людей. И они все хорошо знали меня и, кажется, любили, в то время, как я помнила только имена и лица. Вернувшаяся память не сохранила данных о моих действиях во время "провалов", устраиваемых Адамом Блейком. Но эти знакомые незнакомцы проявляли непритворную привязанность и доброту, которая не могла оставить равнодушной. Может быть, Адам и не лгал насчет свободы. Сейчас мне было легко среди радушных искренних людей. Так неужели дело все-таки во мне и зацикленности на собственном "эго"? И мой эгоизм ослепляет и не дает увидеть очевидных вещей?
Покончив с церемонией затянувшегося приветствия, Адам самолично проводил меня к комнате Марии. У дверей я замерла в нерешительности. Я слабо представляла, каково этобыть матерью. Но осознавала себя таковой. И уже любила ее.
Она знает, кто ты. Адам ободряюще улыбнулся, его ладонь прошлась по моей напряженной спине. Он толкнул дверь. И я вошла. А он остался снаружи. Этот момент принадлежал мне. Мне и Марии.
Белокурая девочка с двумя аккуратно заплетенными косичками, сидела на краешке кровати и смотрела в иллюминатор, за которым простиралась водяная пустыня. Она резко обернулась, услышав шаги в комнате, и встала на ноги, расправляя подол очаровательного голубого платьица в белый цветочек. В голубых глазах мелькнули радость и узнавание.
Ты вернулась, мамочка? тихо спросила она. Маленькие ножки в белых нарядных туфельках шагнули ко мне. Мое сердце встрепыхнулось, словно раненная птица, спазм сковал грудную клетку, в горле образовался комок. Ты больше не злишься на меня?
Я отрицательно покачала головой и сжала в ладонях протянутую ручку. Нежное симпатичное личико, так похожее на мое, доверчивое, совсем еще детское и наивное.
Я вовсе не злилась на тебя, Мария. пробормотала я, едва дыша от волнения. Слезы застилали глаза, когда я обнимала, крепко сжимала в объятиях хрупкое тельце дочери.
Не плачь, мамочка. Все же хорошо. маленькие ручки гладили меня по волосам. Ты не будешь кричать на папу? Он не сделал ничего плохого.
Нет, я не буду. всхлипнув, пообещала я. Мария заерзала в моих руках, но я никак не могла от нее оторваться. Мой взгляд скользил по комнате, в которой выросла моя дочь. Словно в темнице. Хорошо обустроенной темнице. Красивая цветная мебель, игрушки, куклы, смешные детские рисунки и поделки, платье с кружевами на вешалке на дверце шкафа, фотографии в рамках мои фотографии. Так много.
Прости меня, милая. Меня так долго не было. прошептала я, отпуская девочку. Она взяла мое лицо в ладошки, и поцеловала в лоб, потом достала из кармана белый платочек и вытерла слезы с щек.
Всего-то несколько дней, мама. Мария лучезарно улыбнулась. Ничего страшного.
Я говорю о годах, тех годах, что ты провела здесь без меня.
Мария сморщила свой маленький лобик и удивленно насупилась.
Но ты часто навещала меня и играла со мной. Когда папа привозил тебя. Он сказал, что у тебя важная работа, и ты не можешь пока постоянно жить с нами.
Я играла с тобой? изумленно переспросила я.
Да, часто. Ты не помнишь?
Конечно, помню, милая. снова обнимая дочь, проговорила я.
А сейчас ты поиграешь со мной?
А во что ты хочешь поиграть?
О, это так чудесно. Совсем недавно папа научил меня новой игре. Мы складываем кубики и рисуем картинки, но без карандашей и красок. Он рассказывал, что вы с ним тоже так играли в детстве.
Мне показалась, что я перестала дышать и четко осознавать реальность. Я чувствовала себя минным полем, готовым вот-вот взорваться. Мне хотелось рыдать от боли и смеяться от счастья. Как это возможно? Уместить в одном человеке ураган эмоций. Но я особенный человек. И моя дочь так похожа на меня. И на Адама.