Теперь каждое личное желание на уход рассматриваться будет внимательно. Уйти из мастерских теперь можно практически через трибунал и никак иначе. Решит генерал штат мастерской добавить, значит, возьмём, но только не задохликов и не дураков. Кроме того не все горят желанием работать в мастерской, что скрывать. Такой работник и даром тут не нужен. Это на будущее, чтобы понимали. Так сложилось, что военные комиссариаты прислали тех, кто имел некоторое образование и явно не кондиционный вид для бойца Красной армии. Здесь на месте пришлось работать с тем, кого прислали. Дальше такого уже не будет. Отбор будет жёсткий и под жёсткие требования к кандидатам. Воспитывать и учить азам работы времени больше нет.
Это не значит, что обучать дальше никого не будут, про это Иван даже не заикнулся. Будут учить. Обязательно будут учить всех всем смежным профессиям. До уровня середнячка за пару месяцев многих можно научить, что и как надо делать. Только лучше пусть человек освоит две, может три профессии хорошо, а одну из них и на отлично. Остальные потом можно подтянуть по желанию, применяя понятное стимулирование морковкой и пряником в виде премий и поощрений. Как известно, Россия страна большая и на мастеров богата, но Кулибин в ней уродился всего один. Так что ничего страшного не случится, если все вначале освоят хорошо одну профессию.
Пять броневиков прибывших на ремонт, привели в нормальное состояние за день до августа месяца. Машины были совершенно «убитые». Однако шасси были нормальные, без изъянов, а прочие нужные запчасти пока были в наличии. Повторение, это основа при обучении, когда через голову и руки знания вбиваются в человека навсегда. Понятие «навсегда» относительное и требует периодического, в идеале ежедневного повторения. Прискорбно осознавать, но с течением времени многое забывается, но стоит один раз напомнить, что надо делать и знания возвращаются.
Начало августа не радовало новостями с фронтов. Июнь уже заложил череду неприятных сводок, но то было давно и далеко, а август заставил осознать свою причастность к кавказскому побережью Чёрного моря и всем здравницам на минеральных водах и грязях. Иван дал команду снять всю броню с шасси, а вместо брони оборудовать подобие кузова и кабины. Всё из досок. Самым трудным было убедить генерала, что надо заняться вывозом из городов всего нужного порту имущества. Пока есть возможность официально, а потом как получится. Уголь, дрова, отопительное оборудование для казармы и мастерской нужно завозить в порт любым способом, зима придёт как обычно.
Генерал был не против, тем более, что складские помещения были в наличии, а с отоплением в зиму не было пока никакой определённости. Фронт катился не только по степям к Сталинграду, но и упёрся в предгорья Кавказа. О каком отопительном сезоне могла идти речь, если нет пушек, снарядов, даже стрелковое оружие в дефиците, а против танков опять в ходу бутылки с коктейлем Молотова и бег на длинные дистанции по пересечённой местности в объятия заградотрядов и позже в переменный состав штрафных частей.
Дело отопления помещений, это проблема самих жителей этих самых помещений. Основная проблема произвести отъём нужного порту таким образом, чтобы не приписали паникёрство и пораженчество. Стали, вначале обхаживать хорошо знакомых начальников госпиталей и главных врачей. Это на них висит вся материальная часть. Вначале груз сомнений тронулся, а с каждым следующим днём, имеющееся сопротивление вывозу материальных ценностей уменьшалось и вскоре сошло на нет. А чему собственно сопротивляться, если учреждения уже эвакуированы? Все ушли и уехали подальше от фронта. Это ведь не фронтовые медсанбаты, а тыловые госпитали.
Пятьдесят километров в один конец по горным дорогам, а потом с грузом обратно, это не фунт изюма. Два часа в один конец и два часа под погрузкой и выгрузкой. Потом следующий рейс. Двенадцать часов две ходки, а потом обслуживание техники с текущим ремонтом и заправкой ГСМ. Бойцам ФЗО хорошо, у них есть смена в течение дня, а вот всем прочим водителям складов, это двенадцать часов за рулём и потом техобслуживание машины. Двадцать машин и восемьдесят тонн грузов ежедневно, при расходе шестисот литров бензина в сутки. За семь дней смогли вывезти в округе небольшой эшелон имущества. Восьмой день стал последним в перевозках.
Немцы вплотную приблизились к санаторной зоне, поэтому для вынужденного сопровождения колонны, пришлось использовать бронеавтомобиль. Шасси для него сварили из частей разбитых машин, таким образом опробовали самопальный стенд. Трансмиссию и прочие агрегаты собрали с бору по сосенке. Начали общую обкатку.
Люди в загоне и некоторые уже выдохлись. Это пришло в голову Ивану на утреннем построении. Если первые дни форму после пыльной дороги старались вечером постирать, а утром успевали даже погладить, то сейчас строй выглядел грязным и не ухоженным, кроме самого Ивана и экипажа его бронеавтомобиля. Спеклись пацаны сопливые, коекто даже очки консервы не протёр от вчерашней пыли.
Внимание, бойцы! Пыль стряхнуть или переодеться в комбинезоны. Очки «консервы» промыть водой и вытереть насухо. Грязную свою форму сложить по десяткам, надеюсь, что она у вас подписана. На всё десять минут.
Упущение командира, то есть своё лично, Иван осознал. Мог ведь найти человека четыре или пять из местных женщин для приведения формы в порядок. РККА не Вермахт, где солдату форму стирают другие. Тут Красная армия и здесь все стирают форму сами. Могут и другие постирать, но это уже другой вопрос. И выходит, что его надо решать. Последний день, он трудный самый. Последний день в мыле, поту и пыли, а потом кто его знает, что порт и склады ждёт. Нет усиления, нет подкрепления. Легче сказать что есть. Что есть? Ничего! Забыли все про порт, не до него сейчас. Немцы давят танками и героический отпор Вермахту и его союзникам генералы требуют, а вот обеспечить не могут.
Оказалось, что постирушки товарищи специалисты мастерской обеспечат по своим личным каналам, а командир может с чистой совестью и лёгким сердцем сопровождать колонну в город. Иван не стал расспрашивать, а поспешил занять первое место в колонне, даже не устраивая проверки, как все его подчиненные выполнили приказ. В город машины въедут серые от пыли. Тут никуда не денешься, а утренний воспитательный нагоняй, это проформа, чтобы люди чуток взбодрились и не расслаблялись. Пусть люди знают, что командир видит всё и посильно участвует в их жизни, не только как командир, а и как старший товарищ.
Сегодня день особый. Сегодня грузить на машины можно всё, что попадёт в руки. Практически это мародёрка. Граждан конечно никто трогать не будет, а вот учреждения, это сколько хочешь и конечно, даже пожалуйста! Цель сегодня Иван сформулировал конкретно простую. Демонтировать и вывезти из своего бывшего госпиталя санатория, котельную и пищеблок. Они единый организм и вместе их забирают. Ну и оборудование санатория, как самое лабораторное, так и кабинетные механизмы и посуда. Что не говори, а чтобы клизму поставить тоже нужно приспособление.
Как ни странно, но всё медоборудование было упаковано и подписано, правда, без подробностей. Куча ящиков со стандартным чёрным оглавлением «медоборудование» и рюмка с двумя стрелками рядом. Что ходить по этажам и кабинетам с лабораториями, если вот оно стоит, только грузи. Приказал грузить, тем более, что конкурентов нет и не предвидится. Пока парни занимаются лёгкой разминкой мускулов, Иван решил проверить ближние адреса местных врачей. Профилактически, так сказать. Чтото гдето бухало, хорошо, что пока не в городе, но, тем не менее, посмотреть и проконтролировать ближние окрестности следовало.
Получилось, что реконгсценировка была оправдана. У своего дома рядом с вещами и фикусом сидел Ипполит Илларионович со всем своим семейством, а именножена, сын с женой на сносях и кошка с собакой.
Разговорились. Оказывается, вчера обещали забрать и вот никак не едут, а там гремит гроза и не понятно, что делать. Может вещи пока в дом занести? Шутить изволит Ипполит Илларионович. Понимает, что это не гроза и что ожидать уже машину без толку. Скоро в городе будут немцы. Это он может жену сына не хочет тревожить, вот и толкует про грозу. Иван не стал вдаваться в подробности, а приказал бойцу срочно пригнать машину к дому доктора, загрузить вещи и людей.