Определить вклад выживших в бою бойцов Иван не мог, он просто не видел, кто и что сделал в бою. Можно было отметить расчёт пулемёта, это без всякого сомнения. Их заслуга огромна, в организации завязки боя при выходе десанта из хутора. Подавление пулемёта, это тоже их заслуга. Что касается определения, сколько немцев, кроме пулемётчика на их счету, то это неизвестно. Пусть бойцы сами определятся, кто из них достоин награды, а Ивану и своего хватит, если отдадут.
Иван точно знает, что главный врач присвоит сержантов будущим водителям, после получения водительских документов. Это тоже вполне хорошее поощрение. Таких бойцов двое. Четверо бойцов изранены и ни на что не претендуют. Остаётся один легкораненый боец, который свою СВТ содержал в порядке, а как он повёл себя в бою, это только он сам может оценить. Особисты бумаги все про ход и исход боя собрали, вот им и решать эффективность каждого бойца и его вклад в победу. На три парашютиста, что убил Иван в этом бою, никто покушаться не будет.
Вот улягутся страсти, и через неделю Иван даст пояснения и уточнит подробности, что он знает. Что касается текущего момента, то он сейчас «самый больной в мире человек»! Контузия всего мозга!
Ваня, пойми простую истину, не могут одиннадцать немцев убить восемнадцать бойцов НКВД, это не считая двух взводов, от которых в живых осталось десять человек. Ты это понимаешь?
Понимаю, товарищ капитан. Так погибли ведь люди от бомб, а не от стрелкового оружия. На две трети погибли! Под бомбами!
Ваня. Это как в лесу пикировщики появились у десантников? Это ведь упущение! Ты знаешь, что за упущение в работе полагается?
Товарищ капитан госбезопасности, ничего я не знаю и хочу просто лечиться. Болеть и лечиться. Вы забудьте про всё. Не было ничего, а погибли все на постах. Там все погибли и ничего мне не надо. Дайте подлечиться! Мне больше ничего не надо. Слышите? Ничего не хочу, хочу лечиться.
Да, это понятно, что тебе и того что дали хватит. А ты о других подумал? Думаешь, как за себя подшустрил, так и всё? О других можно забыть? Выходит так?
Товарищ Соломин, вы не могли бы пригласить на наш разговор товарища главного врача. Уверен, что он вам прояснит все не вполне ясные для вас моменты о его решении написать на меня представления.
Не понял.
А что тут понимать? Вы, товарищ капитан госбезопасности, ясно указали, что я шустрил, что у вас сомнения в правильности представлений меня на награды и видимо на звания. А это уже касается главного врача, члена Военного совета и возможно когото другого или других. Значит, нужно поставить людей в известность. Что шептаться по углам? Нехорошо!
Вот, значит, как? Дружба, выходит, закончилась?
Дружба, это хорошо, но табачок врозь! Странная у нас дружба.
Бодаться решил?
Нет. Лечиться, хочу. Я, конечно, понимаю, что любой особист, друг, товарищ и брат любому жителю страны советов, особенно, как я, раненому и контуженному. Возможно, это такие лечебные процедуры.
Лечебные процедуры у нас, тебе Ваня, не понравятся. Не так ты болен, чтобы тебя немного в НКВД полечить. А жаль, очень жаль.
Капитан Соломин отошел к окну и несколько минут смотрел, молча во двор госпиталя. Судя по всему, капитан решал нечто из области неприятного лично для себя. Потом он развернулся к Ивану.
Ладно. Главному врачу я сообщу о твоём желании его видеть. Не самая плохая мысль. Что касается прочего, то мне приходится делать то, что я делаю. Проще все проблемы решить через фронт. Что касается тебя лично, то лучше не попадайся мне больше на пути. Сгинь вообще, куда подальше с моих глаз. Попросись у главного, он это поможет тебе организовать. Всё понял?
Так точно, товарищ капитан госбезопасности, всё понятно, даже вопросов нет.
Тогда бывай, товарищ старшина Ковалев.
Главный врач навестил Ивана в тот же день. Пришлось Ивану дать полный обзор разговора с Соломиным, без личных выводов и пояснений. Выводы и без Ивана такие люди могут сделать. Главный врач, как ранее капитан, подошел к окну и принялся изучать видимый пейзаж. Потом он дал Ивану прочитать бумагу о бое на хуторе и просто попросил Ивана подписать эту бумагу. Иван подписал.
Как это понимать, Иван Иванович?
Думаю, что так лучше будет. Очухаюсь немного и хочу сразу комиссоваться, голова
Не спешите. Придётся вам немного поработать механиком в гараже, даже на больничной койке. За новых водителей спасибо, как и за запчасти и дела ратные. Через месяц я постараюсь вам младшего техника присвоить, механику полагается по должности такое звание. Что касается Соломина, то держитесь от него подальше. Переведём мы вас в общую палату.
К моим парням можно?
Вот и славно, так и сделаем, а в гараж наведайтесь, как сможете, так сразу и проведайте машины и людей. Держите руку на пульсе дел в гараже. Так согласны?
До конца августа без проблем, готов работать в гараже.
А потом какие планы?
В санаторий бы на минеральные воды, промыть бы организм от шлаков.
Интересная мысль. Санаторий после таких контузий, вполне хорошее решение. Значит, работаете в гараже механиком до конца августа. Потом видно будет. Мне нужно, чтобы одну из полуторок в скорую помощь переоборудовали. Подумайте.
А что думать? Трясти надо! Долго груши околачивать на койке не пришлось. Палату сменили, коллектив появился большой и понятное дело, естественно, разнообразный на проблемы. Раненые они и есть, как все раненые с болью и терпением. В первую неделю после контузии Иван встать на ноги так и не смог. От такого положения дел Иван впал в отчаяние. Жутко неприятно было, лежать, ворочаться, уметь при этом шевелить руками и ногами, но не ходить. От приёма наркотиков отговорил лечащий врач.
Как он пояснил Ивану, текущее состояние организма однозначно уже спровоцировано приёмом наркотика в первые часы после контузии. Результат налицо. Стоит ли обострять наркозависимость? Надо немного переждать и дать организму, в частности мозгу, овладеть функциями управления телом. Измученный болью мозг под действием наркотика потерял чувствительность к боли и теперь не может понять, что же случилось. Вот пройдёт время и всё нормализуется, а пока придётся пользоваться уткой и как можно больше спать. Не стоит насиловать мозг чрезмерными нагрузками, это ведь достаточно хрупкий орган.
Неизвестно до какого времени мозг Ивана приходил в себя, просто находясь в состоянии покоя, но помогли Микола и Тимоха. Иван сразу попросил своих друзей помочь ему встать на ноги. Для этого надо делать вот такие процедуры, и Иван расписал массаж и позы из йоги или той неврологии, которая ему была известна. Будь он один, то ничего бы у него не получилось, поскольку при вертикальном положении тела, всё глазом видимое начинало колебаться и раскачиваться. Хорошо, что в глазах не увеличивалась кратность предметов, но ориентация вестибулярного аппарата исчезала напрочь. Со временем это состояние усугублялось подташниванием и началом спазм в желудке. Тогда Иван сразу просил уложить его и дать отдохнуть от нагрузки.
Ничего страшного не происходило, но иногда после таких процедур Иван просто отключался и засыпал, оставаясь абсолютно без всякого понимания и осознания происходящего в палате. Четвёртый день принёс изменения. Иван не отлетел в спасительную темноту забвения, а весь мокрый, как вылезший на берег пловец откинулся на кровать, вытирая пот полотенцем. Шум в ушах впервые не перерос в звон, а шум мерного прибоя не раскачивал кровать. Иван начал самостоятельно растирать и массировать пальцы рук, уши и всю поверхность головы.
Вечером пятого дня Иван решился попробовать встать на ноги. Утро показало, что сидеть на кровати, поставив ноги на пол, вполне возможно. Не совсем комфортно, но возможно. В обед Иван попробовал, при подстраховке, сидя выпрямлять и сгибать ноги, разводить их в стороны. Потом он сидя потянулся. Терпимо, только липкий пот, опять выступивший по всему телу говорил, что пока рано давать нагрузку. До самого вечера в голове крутилось противостояние желания и сомнения. Конечным итогом стало решение сделать попытку. После решитьстоять или не стоять, вот в чём вопрос.
Слишком на многое замахиваться Иван не стал. При страховке его поставили на ноги, и он попереминался с ноги на ногу некоторое время. Приседание далось очень трудно, что и не удивительно, поскольку все кости скрипели и щёлкали, а встать на ноги без посторонней помощи было невозможно. Главное было в том, что полностью перестало шатать и раскачивать. Топчась на одном месте, Иван сделал поворот и сел на кровать. Вроде получилось. Это нормально, что липкий пот опять выступил по всему телу, главное в том, что не штормит и не бросает из стороны в сторону, как пьяного на автопилоте.