Вот, значит, как! А ты Ваня, не из НКВД случаем? Это там вроде ефрейтор старшине равен?
Это вы про моего товарища? Ну, да. Он из особого отдела, вроде охраны сейчас и присматривает, чтобы чего не так не было. А я из сапёров, два топора, неужели не видите?
Вижу. Но верится с трудом. Бойкий ты парень. И это, не обижайся, ты сам себе на уме. Трудно тебя понять получается. Слова вроде все понятные, а если задуматься, то и не совсем. По делам, если судить. Вот, значит, как!
Да. Это возможно. А что вы от человека с пробитой головой, у врачей лечащегося, хотите? Бывает, что мысли разные путаются. Тут всякое бывает. Иногда лезет всякая белиберда на язык. Сам пужаюсь.
Странно голова у тебя болит, вон, сколько всего сегодня у тебя нашлось. Вот это и не понятно. Вот, значит, как!
Это двое суток назад всё нашлось. Я тогда немца пристрелил на дереве. Немцы по мне из пулемёта стреляли. Потом мы на пост НКВД сообщили о немцах. Выстрелы вы тут должны были слышать.
Вот, значит, как. Вроде было такое дело. Ну, так война идёт и это, вроде, как обычное дело. Вот, значит, как!
Это так. В общем, в лес никто не пошел за пулей тогда. Зато сегодня я осмотрел то место, вот и нашел. Поэтому и говорю, что мне интересно, а другие внимание не обратят и мимо пройдут, если вообще, дойдут. А ведь немцы тут рядом. Десант похоже. Очень похоже!
Вот, значит, как! Дела. Тут дело такое, хутор у нас в лесу в три подворья. А почитай уже неделю, никого оттуда нет. Вот, значит, как!
Так война, да и далеко может, что не находишься.
Может и так Ваня, только Вот, значит, как. Ходили они сюда. Наши тоже туда ходят породственному. Тут не так и далеко. Вёрст, значит, то есть километров семь. Может, глянешь? Вот, значит, как!
Да если там немцы, то их там больше десятка при пулемётах, да они нас покрошат как капусту. Надо в НКВД сказать, пусть проверят
Проснулся Иван неожиданно. Луч солнца проник через щель в тыну и разбудил. Иван аж взвился с дубочков. Это же надо такому с ним случиться! Вышел после разговора с пасечником во двор, чтобы обдумать разговор и вроде присел на дубочки под тыном. Значит, присел, если с них встал. Дальше ничего не помнит. Нет, помнит, что положил Светку на колени и откинулся на тын. А вот потом и ничего больше не помнит. Новости сложились с прошлыми знаниями и мозг отключился. От чего так произошло? Бац! И здравствуй утро!
Солнце, это уже не рассвет, а восход. Как же так? Командир уснул на посту! Непорядок! Впрочем, всё вроде обошлось, Светка в руках и голова на плечах, а признаваться в нарушении караульной службы Иван не будет. Это лишнее, только надо проверить, живы ли бойцы. Оказалось, что живы и довольно потягиваются ото сна. Правда, глазами лупают и странно смотрят на Ивана. За завтраком всё же спросили, что это было? В том смысле, что старшина всю ночь на посту за всех отдувался и выспаться дал, как никогда не высыпались с начала войны.
Пришлось сочинять полуправду с элементами подозрений местных жителей о десанте врага. Хорошо, что солнце только и успело оторваться от края земли. Это хорошее время, чтобы совет держать, что дальше делать будем? Поедем и посмотрим или сообщим и в Киев от греха подальше. Решили, что не дело отнимать хлеб у местных. Поставим в известность и с чистой совестью поспешим на Киев, даже с перегрузом часа за три сможет ЗиС запчасти довезти. До прилёта люфтваффе с бомбами часа два в запасе есть и этого должно хватить для выезда из опасной зоны.
Так и сделали. Первый пост встретил информацию в целом, адекватно. Общее впечатление подпортил местный капитан, который начал наезжать, что трусы, мол, и могли бы сами проверить, ведь не пешком, а на машине. На что Иван ему пояснил, что у машины перегруз и хорошо бы до Киева без дозаправки доехать, а лишние пятнадцать километров по лесной дороге, это не по шоссе. Кроме всего прочего, если там немецкие парашютисты, то там аж два пулемёта, а один точно есть. Трусы или нет, но не идиоты точно, чтобы подарить врагу транспорт и три трупа от одной очереди. С чем и уехали.
Второй пост, встречал старшину Ковалёва лицами командиров со следами пьянки, ввиду раннего времени и позднего очень неспешного утреннего построения. Мухи на солнце двигались намного резвее. Даже новости о местонахождении, возможном, группы парашютистов врага ничего не изменил. Почти ничего. Из одной из палаток вылез командир от НКВД и строя многоэтажные конструкции, раскрашеные как куличи из песка и столь же долговечные, подошел к Ивану.
Задолбал как дятел, ты старшина своими россказнями мою службу. Убрались немцы от дороги, сам понимаешь искать их трудно. Нет у меня людей! Мне, согласно приказу, тут надо быть.
Товарищ командир госбезопасности, я всё понимаю. Просто сигнал поступил, а так это или нет мне не ведомо, но довести надо.
Доносчику первый кнут! Машину с запчастями отпустили, а вот старшину Ковалева оставляли, как возмутителя спокойствия и чтобы можно было кого предъявить в случае чего. Бумагу в родной госпиталь написали с указанием причины задержки и приписали, что следует позвонить по некоему телефону и передать информацию о немецких парашютистах. Чтото накарябали на осьмушке и передали тому, кто приедет после получения звонка.
Увильнуть от участия в операции Ивану не удалось. Командир от НКВД в звании лейтенанта, что обнаружилось после одетого кителя, приказал Ивану заняться взводом охраны дороги, поскольку лейтенанта он отослал в Коростень. Эта новость внесла дополнительную сумятицу в расстроенные ряды охраны и откровенное игнорирование командира «на час». Судя по настрою, все бойцы ждали кухню, а пока устроили перекур, чтобы легче было ждать.
Получился парадокс, бойцы устроили перекур, чтобы передохнуть во время отдыха. Поскольку в планы командование Ивана не желало посвятить, то оставалась одна проверенная целыми веками и военными поколениями командирская мудрость, из подчинённого надо выбить всю дурную энергию, иначе быть беде от безделья. Разброд и шатания, в виде массовых действий без команды уже появились. Это у генералов равно отсутствию связи с нижестоящими штабами, а у командиров на самом низу, это самодеятельность подчинённых. Вот наглядный пример, стремление сачковать во время отдыха!
Против общей массы идти не стоит. Для этого есть более изящная форма управления. Как не крути, а всякое управление начинается со знакомства командира с подчинёнными. Первыми, с кем познакомился старшина Ковалев, были командиры отделений. Пара, тройка фраз и зашевелились остальные красноармейцы, выстраивая три шеренги отделений в одну линию. Вчера старшина и бойцы друг друга видели, общались и делали общее дело, но, то вчера. Вчера они были просто знакомыми, а вот сегодня они командир и подчиненные. Всё временно, но по опыту Иван считал, что познакомиться надо. На «всякий случай» и на некое «вдруг» стоит составить общее впечатление. Пусть должность командира просуществует часа два или три, но надо соответствовать.
Для начала поделить на тех, кто тебе глянулся, и кто с тобой не совместим, просто не нравится. Изза чего? Да кто его знает. Ну не лежит у тебя, как говорят, сердце к человеку и всё. Симпатия, девка ветреная. Вот, вроде, она была у командира, а показал ты ему своё оружие и всё, симпатия исчезла, а появились иные отношения, вплоть до ненависти как к врагу советского народа. А как иначе, если ржавчина рыжеет на всех внутренних частях твоего оружия? Ах, да. Конечно, на патронах ржавчины нет, там ведь не железо, а медный сплав, поэтому там зеленеет патина.
Понятно. Сверху чешуя, а внутри оружие вычистить и все патроны проверить. Контроль на командирах отделений, срок час.
Вроде обычные и незамысловатые слова, а все работой загружены по самое «немогу». Винтовку за один час, даже самую всеми позабытую вычистить можно, а вот патроны легче поменять, чем вывести патину. Только и это не самое интересное в чистке оружия. Как не крути, а при чистке сразу видно, кто знает устройство оружия, а кто лишь пытается вспомнить для чего оружие нужно и из чего оно состоит, если его удастся разобрать. Это при условии, что собирать вычищенное оружие не надо.
Странным образом, две трети оружия во взводе были СВТ. Из них в нормальном состоянии были только четыре штуки, у всех командиров отделений и одного бойца в преклонном возрасте. Все прочие бойцы своих «Светок» не жаловали и никакого явного внимания к ним вообще не проявляли. Хроническая, клиническая и грустная картина была у Ивана вначале. Немного позже, впечатление у Ивана улучшилось, когда он понял, что бойцы врага типа Вермахт, панцерваффе и люфтваффе решили шапками закидать. Боялись немцы шапок, поэтому и припасли для всех прочих команду «Мютце, ап!», особенно для пленных в лагерях.