Спустившись на нижний этаж, где располагалась слабоосвещенная купальня, я нашла колонку, по которой вода из подземных источников под горой поступает прямиком в замок. Применив силу, наклонила кран, и вода с шумом хлынула в кувшин, наполняя его до краев.
Обратно пришлось идти медленнейвсе-таки кувшин был нелегкой ношей. Каменные львиные и волчьи головы угрожающе скалились со стен! Нет! Это всего лишь игра света, теней и замковых сквозняковтонкий обман зрения и ничего более! По-детски показала язык своим ночным страхам и прибавила шагу.
В комнате срочно занялась уборкойвот где пригодилась разорванная сорочка! Потом сброшу все в туалетное отверстиетак и скроются все следы ночного преступления!
Вернувшаяся Оллирь помогла мне заново застелить кровать, и мы дружно выдохнули.
Кто? шепнула она.
Эрт Глесс, вполголоса ответила я.
Тварь! также беззвучно, но эмоционально отозвалась подруга, яростно сверкнув глазами.
Отчего Оллирь так отреагировала на это сообщение, я зналатитулованный мерзавец был одним из тех, кто неоднократно насиловал мою подругу. Что же, я отомстила за нее! Подруге не повезлоу нее не было никакого дара, а у меня он был! Все рожденные за Разломом обладают магией в той или иной степени. Я родилась сильной целительницей, а Ган придумал байку и рассказал ее своей любовнице. Согласно выдуманной лжиесли я стану женщиной, то потеряю свой дар! Беккитта безоговорочно верила Ганнверу, потому что у него тоже был дар. И он заключался в умении убеждать. К сожалению или к счастью, магия брата действовала только на женщин и была бесполезна против мужчин. Если бы не это обстоятельствоменя бы уже давно отдали для постельных утех представителям высшей знати, а то и рыцарям.
Я обняла Оллирь, выказав ей тем самым свою поддержку, и она устало улыбнулась, а после мы распрощались до утра.
Закрыв за ней дверь и придвинув для верности сундук с вещамитак, по крайней мере, я услышу, что ко мне кто-то вошел, легла в кровать и заставила себя закрыть глаза. Сон шел неохотно, но Хранитель ночи Игвейн сжалился надо мной и заключил в свои спасительные объятия.
Утро встретило меня радостным пением птиц за окном, головной болью и недосыпом. Впрочем, последний был и оставался моим постоянным спутником уже на протяжении шести лет, с тех самых пор, как Кровавая королева напала на Ар-де-Мей, явив миру свой истинный облик. А ведь до того дня люди юга утверждали, что твари водятся только на севередемоны перед Разломом и все остальные за ним, на другом берегу огненной реки Меб. Знали ли жители юга, кто станет ими править? Змея из рода са'арташидемонов бездны! Поначалу жители южных краевЗолотого берега, Цветущего Дола и прочихистово сопротивлялись юной владычице, но вскоре были вынуждены сдаться на ее милость, и тогда Беккит по морю достигла берегов Ар-де-Мея и ступила на его вересковые пустоши
Дверь без стука отворилась. И ко мне вошел один из рыцарей, одетый в золотой плащ, отмечающий принадлежность воина к личной гвардии самой королевы-змеи. Я с отсутствующим видом осталась сидеть на стулетолько короткие ногти до боли вонзились в ладони.
Ледышка, позвал меня вошедший, идем! Золотая королева желает видеть тебя и ждать госпожа не любит! объявил мужчина с грубым, словно высеченным из камня, лицом.
Поднялась, расправила складки на сером шелке платья и смело шагнула навстречу неизвестностикто его знает, зачем меня вызывает к себе на аудиенцию Беккитта! Проигнорировала похотливый взгляд очередного самца, только приподняла бровь, давая понять, что мне не по нраву, когда меня вот так хватают за руку.
Под самим платьем были лишь атласные трусики, а корсет, пусть даже и тонкий, воспитанницам королевы надевать запрещалосьтовар должен быть на виду, ну или почти на виду! Легкий шелк невесомо струился по телу, мягко очерчивая его женственные формы. В Золотом замке все леди носили подобные наряды, потому как и нравы, и погода позволяли делать это! Одежда должна раздевать, а не одевать, тканьбыть невесомой, как крыло мотылька, чтобы каждый взволнованный вдох был заметен окружающим
Руку я вырвала и, гордо выпрямившись, направилась в нужном направлении. Дорогу знала превосходнообычно с утра королева-змея часто вызывала своих воспитанниц-пленниц к себе в малую трапезную, где расспрашивала нас о том, о сем.
Сегодня меня пригласили одну, что, определенно, настораживало. Рыцарь довел меня до трапезного зала и, шутовски поклонившись, распахнул узорчатую дверь. Яркий свет, струящийся из трех распахнутых окон, высветил всю нелицеприятную картину, открывшуюся моему взору. По привычке отвела его, продолжая медленно брести к длинному столу, покрытому ажурной скатертью и уставленному блюдами с едой и золотыми кубками, инкрустированными самоцветными каменьями. Лишь на секунду взор зацепился за обнаженную спину Фронапервого любовника Беккитты. Его крепкие ягодицы в данный момент ритмично двигались вперед-назад между раскинутых ног королевы. Она стонала, откинувшись назадзрелище успевшее набить оскомину всем обитателям этого замка. Порой место Фрона занимал Ган, а иногда они вдвоем «трудились» над телом Кровавой королевы.
Сейчас брат сидел на подоконнике, прислонившись к одному из оконных откосов, уперев левую ногу в другой, а правой свободно болтая в воздухе. В руках Ганнвер держал кубок, медленно попивая из него какой-то напиток и равнодушно глядя за окно. Узрев меня, он невозмутимо отсалютовал кубком и предложил:
Вино будешь, Ледышка?
Нет, ровным тоном отозвалась я.
Лимонад? Ган спрыгнул с подоконника, и я кивнула:
Если можно
Кузен, двигаясь по залу с ленивой грацией, подошел к столу, наполнил один из кубков освежающим напитком и направился ко мне. Стоя спиной к Фрону и Беккит, которые все еще были увлечены друг другом, Ган передал мне кубок и подмигнул. Я на это никак не отреагировала, сделала глоток, а затем вздрогнула, так как Фрон внезапно зарычал, словно дикий зверь, заставляя меня содрогнуться от отвращения. Пока кричала королева я, отвернувшись в сторону, пила лимонад крупными глотками и смотрела на задумчивого Ганнвера.
И вот со стороны стола послышалось шевеление, а после ненавистный голос произнес:
Повернись, Ледышка, мне нужно видеть твое лицо!
Исполнила требование Беккит без лишних споровсейчас я была не в том положении, чтобы отстаивать свои права. Здесь у меня были только обязанности!
Подойди! зеленые змеиные глаза, блестящие в свете солнечных лучей, как самые дорогие изумруды, впились в мое лицо, наверняка бледное.
Ум-м? Беккитта, не отрываясь, смотрела, как я приближаюсь к креслу, в котором она сидела.
Фрон тоже наблюдал за моим приближением, одновременно с этим объедая куриную ножку. Устал бедняга! Захотелось плюнуть в его масляную физиономию.
Стой! последовал очередной приказ королевы-змеи.
Я замерла в трех шагах от стола. Беккит продолжала разглядывать меня, а потом вдруг изрекла:
Ган!
Да, Золотце! с показательной готовностью отозвался он.
Подойди к нашей Ледышке! опять потребовала Кровавая королева.
Ганнвер, чуть помедлив, повиновался и остановился напротив меня. Я буквально кожей ощущала исходящие от брата волны ярости и напряжения, в то время, как внешне он оставался абсолютно спокоен.
Сними с нее платье! велела в очередной раз Беккитта, и я увидела, что губы Гана сложились в тонкую линию и побелели.
Я сама, пискнула, чтобы не позволить кузену сорваться и испортить все, чего мы с таким трудом добились за эти пять лет проживания в Золотом замке.
Сложностей с раздеванием не возникловсего-то и нужно было, спустить бретели с плеч, а там платье само соскользнуло к ногам. Ганнвер смотрел на дверь за моей спиной и лишь сильнее сжимал зубы, а в его серых глазах все ярче разгорался красный огонек, показывающий, насколько кузен разозлен. Я обеспокоиласьесли дать этому огоньку заполнить всю радужку, то Ган потеряет контроль над своей магией. Это чревато тем, что он превратится в чудовище, коих много за Разломом.
Это южане считают, что за огненной рекой Меб нежить существовала во все века, и только мы, северяне, ведаем, как обстоят дела на самом деле! Любой из жителей Ар-де-Мея может превратиться в чудовище, и это значит однокаждый представитель нежити когда-то был человеком.