- Это ведь ты? - гордо спросил тамошний сержант показывая найденный им мой файл.
- На фотке-то вроде я, но обвинения против меня в корне ошибочны. И фамилия моя не так пишется. Так что, вроде и не я это.
- Судье расскажешьвяло отмахнулся сержантвсе к судье.
Меня увели в камеру наполненную неграми всех возможных размеров и оттенков черного. Негры сидели, лежали и ходили друг у друга по головамтак много их там было. Белый был только я. Уровень переполненности евклидовой городской совсем не отличался от таштюрьмы 90-х.
- Смари-ка, смари, Абусалам, один негр ткнул в меня пальцем - твоего лоера посадили. Негры заржали. Потом кто-то спросил меня о чем-то, но с таким густым негритянским акцентом, что я нихрена не понял и покраснел с досады. Вот тебе филологическое образование, выскочка.
- Я русскийобъяснил я им. Наверное, депортируют теперь.
- Ссука!сказал кто-то визгливым фальцетом Преснякова младшегоВот ведь сууука какая, уже русских начали отлавливать. Мало им наших братьев, вампирам ненасытным.
На полу лежала стопка журналов, которые никто не читал. Журналы были «белые».
- А можно мне журнал почитатьспросил я по русской камерной традиции обо всем спрашивать разрешения, чтоб не влезть в дебри в первые же дни.
- Читай ежели грамотныйответил старый негр. У него под подбородком был замызганный галстук-бабочка, будто его забрали прямо из консерватории.
Я читал журналы до вечера, из-исподтишка наблюдая нравы негров. Негры не обращали на меня никакого внимания. Абдусалам рассказывал историю как вышел из зоны и начал честную жизнь и его негде не брали на работу, потому что он судимый и негр.
Потом подошла очередь на квартирку в проджектсэто такие в США современные геттонегров локализуют дешевой квартплатой в специально отведенных хрущобах строгого режима. Потом, если понадобится быстро окружить и упаковатьони все там скопом, очень удобно.
«Переехал я, пацаны, в проджекс -почитай прям из приюта для бездомных в даунтауне переехал. Жесть. В лагере и то больше комфорту было. Стены тонкиекулаком можно пробить. Все-все слышно. Я столько рэпа написал в зонедумал запишу альбом. А у меня соседний апартмент слеватрэп. Справа тожетрэп.
Трэп значит «ловушка», а на сленгебарыжная яма.
Вечером выдали чаумакароны с фаршем из протертой индейки, вываренную в компоте грушу и пакетик с сухим напитком кул-эйд.
- Что это за отраваголосом уальдовского Алжернона Монкрифа из спектакля «Как важно быть серьезным», спросил Абусалам
- Чикен паприкашгрустно ответил тот, что из консерваторииЭто ведь вы, русские, называете баланду «паприкаш»?
- Не. Это венгрыу этих вроде «гуляш» или этот, как его, «борщц»
Жрать не хотелось и я даровал свой паприкаш неграм-этнографам. Потом нас обмотали цепями и повезли в окружную. Было бы похоже на фильм «Джанго освобожденный», но в цепь с неграми затесался маленький очкарик-статист и испортил хороший тарантинов дубль.
После неудачного штрипования, я вырвался из общего потока. Бросил работу. Сразу заметилвсе норовили попасть на шоссе одновременното есть с точностью до минуты. В отдельной машине с отдельным стаканом кофе, каждый злой как собака в пробке, дергается в ужасе представляя как разозлится на очередное опоздание босс.
Я пошел в другую от пробки сторону и дорога моя была свободна. В кафеюшнике, доставал старенький комп потому что недавно понял, что главное не ценник, а контент.
До выборов нового президента оставалось три месяца. Если сфокусироваться и писать по тысяче слов в денько дню выборов у меня будет первый черновик готового романа. Это немного некрасиво перед женой и детьмиписать роман, вместо трех смен у станка, чтобы заработать на Диснелейнд, где рублевый бутерброд стоит пятнадцать, но после передоза в школе, я поменял приоритеты.
Подам пока на документывдруг дадут аусвайс, смогу пойти куда-нибудь получше чем ночные половые забавы Шебастьяна. Рассматривать будут минимум три месяцавот и совесть заткнется. От голода не умираем, а новый кошмарный кашемировый джемпер с блютус два ноль, пока не нужен.
Все что нужно реально сейчас это тема для романа.
Я думал написать о проклятии индейского вождя Текумце, который проклял всех последующих белых вождей так чтоб каждый избранный в год с окончанием на нольпрезик умирал насильственной смертью, а последний белый вождь должен быть уничтожить и самые Cоединенные Штаты.
5
Перевели в кливлендскую окружнуюзаведение для истинных гангстеров, до жути переполненное неграми. Если бы Иван Голунов или Пуси Райоты сюда загремели, им бы показалось, что они в ЮАР. Нужно было, чтобы я испугался и сразу выдал явку с повинной выдал или заплатил выкуп.
Обстоятельства бросившие меня на шконку в Кэндиленде нелепы и чудовищны. От этого, наверное, я впервые в жизни веду себя в тюрьме развязано и нагло. Разведки боем не будет, будет чечетка на минном поле. Дерзить по поводу и без повода хочется каждому встречному. Евклидские менты сбросили меня в округе с радостным облегчением, будто удалили больной зуб.
В округ я вписывался во второй раз и вел себя как опытный рецидивист. Напрочь вынес мозг каптерщику-негру, злобно уличив его в поддержке Трампастрашное оскорбление для большинства черных. Под шумок протащил неположенную футболку, нагло вывернув картинкой внутрь прямо перед неодобрительно цокающим ефрейтором. Влез к нему в каптерку и сам выбрал матрас по-новее, пригрозив, что напишу жалобу в Москву, в Кремль, если он не даст мне разместится тут с максимальным комфортом.
Каптерщик был вне себя от радости, когда я от него отъебался. «Айм ёр френд» - твердил он, айм ёр бест френд!
Большинство негров, как цыганеглаз да глаз нужен. Сделал он меня всёж таки под занавес, бест френд, когда я уже расслабон поймалвыдал оранжевые кроксы разного размера. Левый был на пол размера меньше, чем правый. Поэтому весь срок в Кэндиленде, я проходил походкой склонной к побегу гейши.
Дальше на очереди была медсестрица. На стандартной вписке в американскую тюрьму нужно задумываться над каждым вопросомвы ведь сейчас закладываете основу будущей отсидки.
Если сказать, что кумарите по герычупропишут лекарства для соскока на десять дней, а потом отменят, а если скажите, что сидели на приписных антидепрессантах, то будете торчать в сонном розовом тумане до последнего дня срока.
Сейчас приторчать нельзяк сожалению. И хоть в виду обстоятельств ареста мне абсолютно безразлична дальнейшая судьба, вдруг я все же вздумаю побороться с делюгой и сломать суд, хоть из спортивного интересатогда понадобится трезвая голова и никаких лишних записей в графе «фармакологическая история». Последние полгода я не пью ничего крепче кофе. И чувствую себя пре-вос-ход-но.
Фамилию им сказал с двумя последними «фф» - как Смирноффи вуаля я снова несудимый-первоход пока не придут пальцы с Евклида, и опять жеесли вообще придут пальцы с Евклида.
Следующий вопросголубой ли я. Если сказать «да» отправят в сектор к геям, тут нет петушатниковпросто гарем. Девушки шумно живут своей эмоциональной жизнью. Только что не рожают. Если открыто голубые идут в общий сектор с черно-белыми, их обязуют информировать нескольких окружающих, так как раньше в автобусе показывали проездной.
Типа, у меня проездной, я хей-хоп лалалэй, гляньте-ка.
Болезни плохие? Нет таких. Окай. Аллергии нет. Закатай-ка рукаввлепим реакцию на туберкулез в предплечье. А вот тут уж хер вам. Вспомнил, у меня аллергия как раз на эту херь. Раздуется и чесаться будет потом, как курва.
На самом деле у меня, скорее всего туберкулез. Меня из-за этой реакции манту турнули с американской военной базы в прошлой жизни. Видимо сказались последние годы на строгаче в прядильном цеху. Частично по этой причине я особенно не газовал с гринкарточками и легализацией. Там обязательная медкомиссия, где мигрантов бесцеремонно изучают как скот на рынке. А тубика пендосы бояться как чумы. Спеленают и вышлют без суда из следствия. Или заставят ходить всю жизнь с марлевой повязкой на роже.
- Вы отдаете себе отчет, что за отказ от реакции Манту вас могут поместить в штрафной изолятор?