Винсент КилпасторКнига Корешей
Дмитрию Коробкину, как одному из Корешей С благодарностью шлю эту
Инструкцию-путеводитель по американским тюрьмам
Винсент Килпастор
Идти лучше, чем бежать
стоять лучше, чем идти
сидеть лучше, чем стоять
Дао Дэ Дзин
Книга ЖУК
0
Только когда меня выперли в сел-блок А, где сидели местные уголовнички-американцы, я смог со стороны оценить мою «морскую прогулку» на борту затонувшего Мейфлауэра.
Два месяца в трюме Флауэра меня изменили. Я навсегда потерял Америку, но возлюбил весь мир. Депортация из смертельного приговора вдруг превратилась в новую возможность, реинкарнацию в другом теле и другой стране. Возможно именно такие встряски и спасают от жира и депрессии.
Шардон, Оухайообольшая деревня поселкового типа. Все поселковые типы друг друга знаюти шпана и менты. Все белые, с презрительным отношением к акцентам. Удалось разглядеть электорат Трампа вблизи.
В отсеке А кроме меня тихо жил Грутвышвырнутый сюда за пьянку и грубости в адрес сержанта черный обмоток. Тут же обитает Илиясерб из Боснии, ни слова ни знающий ни по-английски, ни по-русски. В его медленной отрешенной речи можно легко уловить славянские слова общего пользования. Я уверенчерез пару недель общения мы создадим словарь понятных слов и культурный обмен пойдет быстрее. Говорит Илья мало, будто отвешивает электронными весами кокс.
С Грутом у меня и раньше ничего общего не было. И дело даже не в Сьерра-Леоне, откуда его импортировали в нежном возрасте. Грут намного младше, любит рэп и не читает книг. Из-за того что я читаю книги, свято верю будто я интеллектуал и эрудит.
Недостаток общения и одиночество правильные ингредиенты чтобы привести в порядок бортовой журнал Мейфлауэра. Просыпаюсь в три часа ночи, отжимаюсь от пола, пью кофе и бросаюсь лопатить обрывочные заметки сделанные в бараке и на бегу. Скучаю по корешам и от этого восстанавливать их портреты удовольствие изысканное.
К шести утракогда поезд метро подходит к подъёму и автодверь отъёзжает в сторонуу меня почти готова следующая глава рукописного черновика «Книги Корешей». Больше нигде у меня не было такой производительности, как в одиночке Шардонской каталажки. Ни интернета, ни социальных сетей, ни новостей, ни забот о хлебе насущном.
Возможность встретить знакомцев с Мэйфлауэра была только во время походов в клуб страдающих раком яичек и на сессии гаражного правосудия.
Позавтракал с аппетитом и двинул на очередной суд с сержантом Баталия. Добрым и лысым. Он всегда стоял за спиной во время скорых судилищохранял от посягательств маленький монитор и вебкамеру размером с кабачок. От этого сержант невольно знал мою историюработу с ВВС США в Афгане, семью, детей и, хотя ему это не было положеноявно сочувствовал. Как и всякий зык, антенны которого постоянно прощупывают окружающих охранников на предмет
отношения и симпатии, я не мог не воспользоваться добрым расположением сержанта.
По дороге в гараж мы остановились у Джей 100 официального названия иммиграционного барака «Мейфлауэр», я затёрся во внутрь вместе с Баталиейхотя это было грубое нарушение правил внутреннего распорядка. Большое Ноу-Ноу. Встав за широкой спиной Баталии, я ловко показал «фак ю» Джону Кошке и поздоровкался с остальными гребцами. Большинство еще подчищало завтрак с подносов и не спалокак принято утром.
Приятно повстречать старых друзейкак на свиданку сходил.
-Патель! Пааатель! - возвыл Баталия к новенькому индусуя такого уже не знаю. Поймали после моего переезда в сектор А.
Патель, очевидно уже крепко спал. Тогда я решил разбудить весь барак и снова очутиться в центре внимания электората. Решил блеснуть своим сербским. Недавно ходили с Илией на прогулкустарый серб оказался неплохим баскетболистом.
Там, на стене, я обнаружил живехонького комараредкость в стерильной электронной тюрьме. Мы с Ильей наблюдали комара, даже не помышляя его убивать. В тюрьме ты становишься сентиментально нежным ко всем формам жизни, кроме человеческой. Убить комара было все равно что пойти в зоопарк и выпустить обойму в ученого индийского слона.
Я ткнул пальцем в сторону комара и спросил Илию «как это по-сербски?». Илья по-буддистки восхищенно полюбовался кровососом и тепло произнес: «комарец».
Выдвинулся из-за спины Баталии и гаркнул по-русски так, что с мест повскакала вся команда Флауэра:
ПАТЕЛЬ! Комарец тебя раздери! Оглох чтоль, вставай, сукин котсуд у тебя! Бегом в гараж!
Баталия похоже уловил слово «гараж» и сделал вид, что злится на мой неполиткорректный выбор слов.
-Минуточку, минуточку - глядя в бумагу застрявшую в его ручищах как простынка между перинамиМинутку, джентльмены, похоже- баба этот Патель-то! - и дальше уже в рацию на плече: «Поднимите мне мисс Патель из женского барака».
В гараже я уже как дома. Быстренько присел перед инопланетной установкой, смело глянул в камеру и сказал:
- Хэллоу!
Качество видео довольно поганенькое на 128 мгб/с, но даже в этой мути я заметил, что адвокат мой изменился до неузнаваемости. За последние две недели, он сильно располнел и обрил башкувидимо его впечатлил бычий вид Баталии. Заметив меня, адвокат сказал: «Упс», а прокурор сказал голосом гоголевской нечистой силы:
-Где же Патель? Приведите мне господина Пателя
-Ваще-та Патель это женщинаоткомментировал я
-Спасибонедовольно буркнул прокурор
Вышел в коридор ждать своей автоматной очереди. Там уже молился бледный Рон Бернард. Он сжимал маленькое пластиковое распятиеиз тех что иногда протаскивают через шмон католики. Я уселся рядом и пожал ему рукунеделю не виделись.
Наконец, привели Патель. Она оказалась невысокой миловидной девушкой с косой а-ля Тимошенко. Я не сдержался и внимательно глянул на ее жопу в зелёную полосочку.
Расчикались с Патель резвоминут за десять и выкликнули меня. Глянул мертвому экрану в лицо. В суде никто не обратил на меня внимания. Тройка чекистов обсуждала свои только им понятные бумажные нюансы.
«Графство Жевага, прием!» - раздался четкий голос за кадромобладатель голоса явно избегал зрачка камеры. Жевага, как слышишь меня, приёмповторил настойчивый голос
-Хьюстон, у нас проблемытихо сказал я, но чувствительный микрофон перекинул комент за сорок мильв небоскреб федерального суда.
Судья Элисон Браун нежно засмеялась. В ней жила фрейлина, вынужденная терпеть реальность маленького городка и мужа купеческого сословия.
Жевага, Жевагапередайте И.Се, что его суд откладываетсяу нас нет бирманского переводчика.
Хорошо передамответил я, хотя тюрьму округа Живага официально не представлял.
-Это они со мной вообще-та говорятпожурил сержант Баталия.
Суд в тот день был короткий и радостныйадвокат сказал, что жена моя работает с фирмами-ростовщиками насчет выкупа и выйду яне сегодня- завтра.
Браун отложила суд еще на неделю. Я вернулся в отсек А на крыльяхпытаясь не расплескать по дороге радость. Всем рекомендую отсидеть неделькупережить радость освобождения. На сегодняшний день я отсидел два месяца в округе, дваздесь в Живаге. Четыре месяца. Треть года. Ну и годок выдался.
Пока я был на процессе «Граждане США против Винсента» - в отсек поймали негра. Постаралась полиция Бичвуда. Бичвудзвучит как название бомжатника, но нет же нет! Бичвуд это много дорогих домов, торговых центров, теннисных кортов, гольф-клубов и соляриевздесь в основном гнездятся зажиточные евреи из СССР. Поколение выросшее в США от зубных врачей сбежавших из СССР. Теперь это владельцы зубных клиник. Бичвуд богатый, белый и крайне разборчивый со знакомствами.
А этот негрила, уже успевший обмотаться одеялом теперь похож на тарантинового Джанго. Не стоило ему в Бичвуд, право слово. Штаны спустившиеся до половины жопы, давно не мытые волосытипа тех, что у белых растут исключительно на интимных местах и безграмотная речь с блатным акцентом. Английский язык стал международным только потому что люди договорились придерживаться определенного стандарта.
Джанго сходу начал мучать мой организм с расшатанными в гараже нервамидавай, говорит, в шахматы станем играть. Некоторым людям мерещиться, что меня посадили в тюрьму единственно чтоб скрасить их досуг. О том, что предположение ошибочно я и объяснил указанному Джангомягко, раза три сказал с нотками последователя Ганди в голосев шахматы я не играю, спасибо.