Посмотрим, Федор Александрович, Посмотрим. Если я окажусь не прав, я перед вами извинюсь, не стал спорить обкомовец. А сейчас давайте уже закончим с этим студентом и пригласим следующего. Время не резиновое, а у меня есть еще и другие дела.
Согласен, надо заканчивать с Чапырой, поддержал председатель экзаменационной комиссии. Итак, товарищи, слушаю ваше мнение об оценке.
Я свое мнение уже высказала и его не изменю. Студент Чапыра защитил свою дипломную работу на "отлично", первой высказалась Любовь Михайловна.
Более чем "неудовлетворительно" Чапыра не заслужил. Я свое согласие на положительную оценку не дам! мстительно высказалась Вера Степановна.
Это не объективно, товарищ Меркушева, попытался ее образумить председатель, но та уперлась.
Тем не менее это мое мнение, как члена экзаменационной комиссии! заявила она.
Марк Артурович? председатель посмотрел в сторону обкомовца.
"Хорошо". Снижаю на бал из-за неподобающего поведения студента, объяснил он свою позицию.
Вадим Андреевич? председатель перевел взгляд на моего научного руководителя.
Было видно, что внутри Рогачева сейчас идет нешуточная борьба.
"Хорошо", наконец, решившись идти в кильватере у товарища из Обкома, ответил он.
Осталось высказаться мне, произнес председатель экзаменационной комиссии. По моему мнению, студент защитился блестяще и даже сумел продемонстрировать нам свои теоретические познания, так сказать, на практике, на этом месте председатель усмехнулся, с меня"Отлично". Значит в итоге получается оценка "хорошо".
Почему это "хорошо"? вновь возмутилась Меркушева, получается "удовлетворительно".
Вера Степановна, объясняю, тяжелый вздох и председатель вновь продолжил, "хорошо" в связи с вероятностью обжалования оценки "удовлетворительно" по причине необъективности и личной неприязни одного из членов экзаменационной комиссии. Студент Чапыра сегодня нам уже доказал, что не боится отстаивать свои права в том числе и путем обжалования неугодных ему решений. Вы хотите скандала? проникновенно спросил он ее.
Казалась, Меркушева сейчас взорвется от переполняющей ее злости и возмущения.
Не дожидаясь ответа, председатель продолжил:
Товарищ, Чапыра, поздравляю вас с защитой дипломной работы на оценку "хорошо".
Спасибо, искренне поблагодарил я его и еще троих членов экзаменационной комиссии, обойдя взглядом Меркушеву, словно пустое место.
О месте вашей будущей работы, узнаете через пару дней. Информация о дате, когда состоится Комиссии по распределению будет вывешена в нашем корпусе на информационном стенде, сообщил председатель, бросив нетерпеливый взгляд на дверь, и я послушно попрощался.
Глава 6
Двери, что я толкнул, выходя из аудитории, на что-то напоролись Сразу же послышались женские взвизги и быстрый топот удаляющихся ног, причем далеко не одной пары ног.
Что здесь происходит?! вслед за мной выскочила секретарь экзаменационной комиссии.
Она строгим взглядом обвила раскрасневшихся от неожиданности студенток, особым вниманием одарив парочку, что, морщась, потирали ушибленные уши и лбы.
У самой стены, прикрытая от взора секретаря худосочной фигурой Алексея сидела на корточках Елена Голдобина и со страдальческим выражением лица, массировала голень.
Мужская часть курса с невозмутимым видом стояла у окна и курила. Лебедевой не наблюдалось.
Секретарь начала говорить о регламенте и очередности, завладев вниманием студентов, и я, воспользовавшись моментом прошел к лестнице, что вела со второго этажа. Желание удовлетворять любопытство сокурсников, я не испытывал, да и вообще устал я что-то, а мне еще в травмпункт ехать.
Татьяна нашлась буквально сразу, как я вышел на лестницу. Девушка заняла стратегически верную позицию на лестничной площадке между первым и вторым этажами. При моем приближении, она спрыгнула с подоконника.
Рассказывай! потребовала она. Было видно, что Лебедева очень нервничает, но старается не показывать слабость.
Нормально всё, разрулил, успокоил я ее.
Что разрулил? не поняла она фразы. Юров зачем приходил? не терпеливо спросила она.
Заняться ему нечем, вот и шляется по чужим защитам, зло бросил я. А что? У меня тоже нервы.
Ты сдал? поинтересовалась Татьяна странным тоном, который я не сразу смог расшифровать, а потом до меня дошло, что девушка не только за свою шкуру переживает. Неожиданно.
Сдал, кивнул я, на четыре.
Поздравляю, Татьяна слабо улыбнулась.
Ты сдашь на пять, уверил я ее.
Лебедева пожала плечами.
Про драку что сказали? напряженно спросила девушка.
Сказали что драки не было.
Как не было? непонимание и удивление отразились на ее лице.
Говорю же, разрулил.
Сверху послышались голоса и Лебедева замолкла на очередном вопросе.
Убери руки! Я сама дойду! возмущался женский голос.
Леночка, у тебя же нога, упрашивал мужской.
Я поднял голову и встретился глазами с Голдобиной. Она с гневным видом хромала по направлению ко мне. Следом семенил Леха, нерешительно пытаясь поддерживать девушку под локоть.
Чапыра, что ты там про меня наговорил?! начала она с наезда.
Ты же подслушивала, приподнял я бровь.
Да ничего не было слышно, только бухтение и иногда крики этой Меркушевой, возмущенно посетовала Лена.
Про тебя никто не спрашивал, успокоил я ее.
Что совсем? не поверила она. Как-то это странно.
Ничего странного. У тебя же папа, и я выразительно посмотрел на потолок.
Ааа, протянула Голдобина, успокаиваясь и светлея лицом. А Юров чего пришел? все-таки уточнила она, буравя меня подозрительным взглядом.
Он чисто по мою душу, вновь успокоил я ее.
Ааа, вновь протянула она, допрыгался значит. Это тебе наказание Чапыра, за всё что ты сделал! Будешь знать, как по девкам бегать, припечатала она и, мазнув по Лебедевой неприязненным взглядом, величественно развернулась и похромала наверх.
Как сдал-то? шепнул мне Алексей, я показал ему четыре пальца. Он показал мне один большой и побежал за своей зазнобой, которая уже требовательно его звала.
Алеша, но помоги мне, куда ты там пропал?
"Это точно, пропал парень", посочувствовал я ему, а вслух спросил:
Тань, я пойду. Хорошо?
Иди, девушка отвернулась в сторону окна.
И я пошел. Вот только на душе было как-то муторно. Наверно, надо было ненадолго задержаться, наговорить ей чего-то многословного, ободряющего. Поддержать. Или не надо?
Сбежав по ступенькам с крыльца, я заглотнул в себя свежего воздуха, и бодрой походкой направился в сторону общаги. Прежде чем ехать в город, нужно было переодеться, а то переться по жаре в костюме, причем довольно уродливомдвойное мазохистское удовольствие. Мои новые шмотки тоже не эталон высокой моды, но в них хотя бы будет комфортно.
Чапыра! услышал я в спину.
Да что же это такое? посмотрел я в небо.
Меня нагонял товарищ Юров. Пришлось притормозить.
Если ты думаешь, что я это так оставлю, то ты очень сильно ошибаешься! этот товарищ начал тоже с наезда.
"Надо было Ленку Юрову передать, а не бедолаге Лехе", пришла мне идиотская мысль.
Я тебе такую характеристику напишу, что тебя с ней даже в колхоз не возьмут!
Пиши, спокойно ответил я.
И напишу, сбавил тон комсомолец, злость в его взгляде поделилась местом с подозрительностью.
Ну, я пошел? спросил я, разворачиваясь.
Куда? скорее по инерции, чем это было ему действительно интересно, спросил Юров.
К журналистам, охотно ответил я.
Каким журналистам? комсомолец явно не догонял.
Начну с местных, а потом может и до Москвы доберусь. Как пойдет, поделился я с ним своими ближайшими планами.
Зачем тебе журналисты? прищурился он.
Как зачем? изобразил я удивление. Сенсация же пропадает!
Ты сейчас о чем? Не пойму я тебя что-то.
Объясняюжурналисты любят истории из жизни, в которых простого человека гнобят властьимущие. А у нас с тобой как раз такой случай. Вот им радость-то будет.