Не лучше ли сначала разжечь, а потом разоблачаться?
Наверное, ты прав.
Она принялась снова обуваться и одеваться.
Потом я целый час наблюдал, как Полина таскает дрова. Хотелось помочь, но боялся проявиться. Помог тем, что быстро нарубил и наломал уже принесенное, когда она отправилась за следующей партией. Полина сразу заметила.
Спасибо.
Не за что.
Наконец, костры занялись, Полина уже без возражений с моей стороны скинула лишнее, оставшись в знакомом сарафанообразном балахоне. В один из костров упала горсть какого-то порошка.
Что это? поинтересовался я.
Травы.
Дальнейших разъяснений не последовало. Расположившись около пламени, ночная жрица неведомого культа перешла к главному:
Ты хотел узнать. Я готова. Конечно, странно, что ты спрашиваешь о нем. В смысле, что именно тыневидимый и практически всесильный по сравнению, скажем, со мной. Впрочем, в мире все странно, и удивляться нечему. Спрашивай, я отвечу.
Альфалиэль. Кто это или что.
Присев перед огнем на корточки, Полина вытянула вперед ладони, поводила ими, согреваясь, и тихо с торжественностью произнесла:
Это Космос.
Инопланетянин, что ли? встрял я, перебирая в уме возможные и невозможные варианты с их участием. Поскольку и сам каким-то боком причастен
Нет, отрезала Полина. Ее глаза при этом сосредоточенно глядели на огонь. Не космос в нашем понимании, как набор Галактик, которые окружает вселенский вакуум. Если брать изначальный смысл, то понятие Космоса ввели пифагорейцы, у них оно означало упорядоченную систему существования. Природу во всех ипостасях. Разум, материя, бог, все в одном, а не только физический мир, как считают сегодня. Грея ладони, она сделала небольшую паузу. Это и есть Альфалиэль. Единый и многоликий, вездесущий и всемогущий.
Откуда все это знаешь? не удержался я, чтобы не спросить, а то и уколоть. Вопрос, как говорится, с подвохом.
Ответ убил.
Он рассказывал.
Подожди. Сам?! Сразу не уложилось в голове. Альфалиэль? А-а, как Аллах Мухаммаду?
И как Яхве Моисею, Полина улыбнулась, не отрывая взора от полыхавшего пламени.
Понятно. Голос. Поэтому, наверное, не удивляется и моему голосу, приходящему из ниоткуда.
Почему Альфалиэль выбрал именно тебя и твоих подруг из этой деревни? подкинул я новую свинью рассказчице, надеясь поймать на чем-то нелогичном. Действительно, неужели в целом мире не нашлось других достойных? Если она это поймет, вылечиться будет намного легче.
А почему Аллах выбрал Мухаммада?
Я запнулся.
Наверное, выползло предположение, зная, что тот сумеет потом
Вот именно.
На этом Полина посчитала разговор оконченным. Поднялась, потянулась, быстро глянула в небо.
Теперь оставь меня. Я буду взывать. Оставь совсем.
Такой поворот мне не нравился.
Думаешь, Альфалиэль будет против моего незримого присутствия?
Не знаю. Он не жалует посторонних. Но ты не такой как все
Именно.
Поэтомуне знаю. Но если он явится то против буду я.
Подсвеченный огненными сполохами румянец покрыл ее щеки. Я не сдавался:
Ты не думала, что мое присутствие, наоборот, могло бы стать дополнительным стимулирующим фактором?
Полина стушевалась.
Допускаю. Никто не знает всех факторов.
Не попробовав, результата не узнаешь.
Согласна, но
Она не знала, как продолжить. Кажется, я понял. Полина стеснялась того, что могло произойти, этого ей не хотелось показывать даже такому необъяснимому явлению, как я. И когда она пролепетала:
Но если все-таки
Исчезну по первому требованию, заверил я.
Договорились. И буду надеяться, что твое присутствие действительно поможет.
Девушка вышла из огненного круга, сплела несколько веток в подобие венка, которыми привычно короновала себя, на глазах превращаясь из обычной землянки, каких миллионы, в не принадлежащую этой реальности потустороннюю Избранную.
Я приступаю. Она вернулась к огням. Осветившееся величием одухотворенное лицо обратилось к небу: Альфалиэль! Пришло назначенное время. Прости, другие сестры снова остались в миру, но яздесь. Еще здесь Странник, но я не нашла причин считать его помехой. Если я неправа, подай знак, и все изменится.
Я отметил, как сначала стала притоптывать ее левая босая ножка, что не замечала ни промозглого холода, ни колючести усыпанной хвоей осенней почвы. Затем правая. Затем все тело Полины изогнулось, переплелось, выстрелило, перенеслось, скрючилось, распрямилось
Кажется, травы, сгоревшие в костре, добавлены не просто так. Полину будто выворачивало изнутри, заставляя двигаться без остановки и одновременно возвещать в пространство:
Альфалиэль! Ты понимаешь, Странник ближе к тебе, чем все мы, твои земные сестры, твои избранные жены, твои все еще неразумные дети, делающие по указанному пути первые шаги. Он тоже хочет познать тебя. Познать, насколько сумеет. А сумеет ли и кактвоя воля, всесильный и всевидящий. О, Альфалиэль!
Между кострами как будто белоснежно-оранжевый вихрь возник. Он умудрялся быть везде одновременно. Девушка превратилась в еще одно огненное кольцо между двумя кострами.
Нас было много, имелся выбор, сейчас выбора нет. Не суди строго сестер, увязших в глупых проблемах. Они очень хотели прийти, ты же знаешь. Да, они более земные, чем нужно, но у них все впереди, Альфалиэль. Посмотри на меня, всеобъемлющий и вездесущий! Я же здесь! И в час, когда свет сменит тьму
Она сжалась пружиной, завертелась на месте, бормоча что-то несвязное. Лицо снова вскинулось к молчаливо внимающим небесам, что никак не проявляли своего отношения к происходящему:
Каждая из нас и все вместе мы все твои, чудесный и непознаваемый Альфалиэль!
Мне даже не верилось, что можно двигаться так. А Полина металась, как в бреду, выкрикивая новый и новый бред:
Любая из нас готова отдать все, но я готова отдать больше! Не только настоящее, но и будущее! Прими мою жертву, могучий и ненасытный! Одари меня счастьем! Явись!
Пространство просто взорвало последним криком, и Полина бессильно упала на землю. Шальные глаза огляделись и стали медленно возвращаться в ничуть не изменившуюся действительность.
Над горизонтом занялась заря нового дня. Тьма отступила. Костры догорали, а их свет совсем потерялся в обступившем розовеющем мареве.
Альфалиэль! Каждую полную луну мы здесь, где ты ждешь нас! уже другим голосом, поникшим и надтреснутым, объявила она мирозданию. И будем там, где скажешь, пусть даже мир перевернется, и моря выйдут из берегов! Альфалиэль! Будь с нами в беде и радости, раздели счастье, помоги в горести! Утешь страждущего, накорми голодного, спаси умирающего! Альфалиэль, родной и непознаваемый, далекий и близкий! Альфалиэль, чудесный и невозможный! Я здесь! Я всегда здесь, была, есть и буду здесь! Ятвоя, только твоя, Альфалиэль!
Этот исторгнутый вопль души тоже остался без ответа.
Полина повалилась спиной на землю. Взгляд с тоской упорхнул в неведомые миры, руки безвольно раскинулись, вздымавшаяся грудь напоминала вулкан перед извержением. Когда ее сердце перестало рвать грудную клетку, а дыхание чуть успокоилось, девушка тихо спросила:
Странник, ты здесь?
Да.
Девушка долго размышляла.
Ничего не видел?
А что должен был увидеть?
Значит, не видел, сделала она вывод.
Он не явился? на всякий случай уточнил я.
Тоскливая гримаса была ответом. Потом последовало словесное подтверждение:
Ты бы увидел.
Девичий взор печально уставился в небона выпучившуюся желтую луну, плывущую в светлой дымке. На предрассветный мрак, хищно огрызавшийся на противоположном зареву горизонте.
Странник. Прости Не мог бы ты теперь на некоторое время отвернуться точнее, не смотреть? Конечно, если твоя физиология позволяет такое.
Я поперхнулся. Боже, за какое существо она меня принимает?
Я собираюсь раздеться, спокойно и деловито продолжила Полина, а у тебя мужской голос. Мне будет некомфортно.
Конечно, я могу не смотреть, быстро согласился я.
Тем более, что она никаким образом не сможет узнать, смотрю или нет.