- Один раз, когда нашла.
- Хоть здесь догадалась! Больше не смей. Запомни: заживающие порезы, вещие сны, особое чутьеэто еще не обда. В диадеме заключена сила, которая сейчас тебя просто сожрет.
- Когда же мне можно будет ее носить?удивилась Клима.В двадцать два года?
- Это лишь одно из условий. Привожу полный список: тебе, как ты правильно заметила, должно исполниться двадцать два, ты должна знать формулу власти, обладать изрядным количеством постоянных союзников и опять-таки, перед надеванием провести определенный ритуал.
Клима прикусила губуона рассчитывала в ближайшее время примерить диадему на общем собрании всех членов организации. Теперь от заманчивого плана придется отказаться.
- Откуда я узнаю формулу власти?
- А для этого тебе дан кулон. Ты, я понимаю, его не расшифровала?
- Не смогла.
- Я тебе больше скажуникто не сможет. Формула одна, но для каждой обды толкуется по-своему и открывается в нужное время. Когда ты начнешь действовать, письмена постепенно станут тебе понятны. Ах да, еще: кулон лучше всегда носить на теле, а диадему без него вообще не стоит надевать.
- Спасибо за советы, - проговорила Клима.Они и впрямь мне пригодились. Дай еще один: я чувствую, что тайна становится явью, что пора заявить о себе открыто. Но в то же время я чувствую, что пока не готова. Как мне быть?
Никому другому, особенно Гере и Выле, не решилась бы Клима признаться в своих колебаниях. Но Тенька был другой. Не верный подданный, не надежный телохранитель, не заглядывающий в рот советчик, а друг. Да, пожалуй, Теньку Клима могла бы через какое-то время назвать своим другом. С ним было легко и понятно, не существовало барьеров и пропастей. Тенька странным образом располагал к себе, ему невозможно было вратьон видел ложьи хотелось говорить правду, какой бы она ни была. А главное, Клима догадывалась, что ее чувства взаимны.
- В жизни каждого человека, - начал издалека Тенька, - должна быть большая и великая цель, ради которой стоит жить. Так говорил Эдамор Карей. Но по-моему, кроме большой цели, должно быть еще множество маленьких, промежуточных, так сказать. Иначе жизнь превращается в манию. Согласись, ты получишь гораздо большее удовольствие и меньше измотаешься, если пойдешь скажем, в другой город, не через дремучий лес, где нельзя делать привала и нужно постоянно быть начеку, а через населенную местность, останавливаясь переночевать в гостиницах и восстановить силы перед новым рывком. Большую цель определяет судьба. А маленькие ты находишь сама, как бы прокладывая последовательный маршрут. С картой ведь сложнее заблудиться. И когда ты достигнешь своей великой цели, то не почувствуешь себя опустошенно, а оглянешься вокруг и двинешься дальше, найдя новую цель. Так вот, когда ты определишь свою главную цель и пути к ней, ты перестанешь колебаться и спрашивать себяготова ли я? Ты будешь уверена в том, что делаешь и куда идешь.
- Моя цельпрекратить гражданскую войну, - принялась рассуждать Клима.Для этого я должна стать обдой.
- Это все великие цели, - покачал головой Тенька.Подумай о небольших.
- Ну Чтобы стать обдой, надо знать формулу власти. Чтобы знать формулу власти, надо действовать
- Вот ты и ответила на свой вопрос, - довольно констатировал Тенька.Выходи из тени, заяви о себе, собери как можно больше союзников. И удача улыбнется, у тебя ведь есть талант, я вижу его в твоих глазах.
========== Глава 3. Ристинида Ар ==========
Разве знали в детстве мы,
Веря в Божий свет, -
От тюрьмы да от сумы
Нет зарока, нет
Н. Добронравов
Структура Ордена проста. Во главе стоит наиблагороднейший из господ, чье имя позволено произносить только самым близким. Власть наиблагороднейшего великаспособен он казнить и миловать по своему усмотрению, даровать и отбирать земли, любить выбранных им женщин, посылать войска к победе или смерти, утверждать важные решения, безнаказанно устранять неугодных. Наиблагороднейшему господину подчиняются благородные господа, те самые, с сильфийскими предками в родословных.
Благородныевысшее общество, им позволено все, что наиблагороднейшему, только в меньшей степени и негласно. Каждый крупный город непременно контролируют несколько семей благородных господ. Неравномерно, конечно же. Кто пооборотистей, имеет большую власть. Иногда главы семей договариваются и делят между собой сферы влияния: кто-то отвечает за торговлю, кто-то за борьбу с преступностью и рекрутские наборы, кто-то да мало ли дел найдется!
Самые низшие чины в Орденегоспода. Они служат благородным и безоговорочно подчинены наиблагороднейшему. Когда человек вступает в Орден, он становится господином, но дети его этого титула не получают. По наследству передается только звание благородного господина, а его заслужить почти невозможно. За пятьсот лет только несколько случаев было. Господином стать тоже непросто, но реально. Например, при окончании Института все воспитанники (если они и так не принадлежат к семьям благородных) становятся господами. Взрослому человеку сложней. Надо доказать свою полезность Ордену или совершить в битве с ведами героический поступок.
Но как быть, если некто возжелал стать - не много, не малонаиблагороднейшим? Простому человеку за такое дело даже браться не стоит. Обрести статус наиблагороднейшего способен только выходец из благородных господ, да не просто так, а путем интриг и тайного голосования, притом строго после смерти прежнего владыки Ордена. Поскольку семей благородных господ не слишком многооколо пяти десятков, а влиятельных еще меньше, то к моменту смены власти пара-тройка лидеров уже естественным образом определена и плетет затейливую вязь интриг, привлекая сторонников для тайного голосования. Орден распадается на враждующие лагеря, и даже война с ведами порой отходит на второй план. Особо рьяные господа могут даже поторопить события и убить престарелого наиблагороднейшего, чтобы поскорее обрести власть. Потому многие главы Ордена к концу жизни становятся крайне подозрительными и начинают устранять те семьи благородных, которые способны претендовать на высший орденский пост. Делается это всегда безжалостно и тайно, не щадят даже маленьких детей, которые, как известно, могут вырасти и отомстить. И не дайте высшие силы никому испытать ту бездну отчаяния и разочарования во всех идеалах и верованиях, на которую обречены единицы, что ухитрились спастись и выжить вопреки всему и всем
***
Следующая неделя после выписки из лазарета показалась Климе бесконечным сумбурным сном. Она вставала утром и шла на уроки, исключая полеты, которые ей запретили посещать еще десять дней. В свободное время Клима пробиралась на Герин чердак, который давным-давно отдали ему под мастерскую и личный зал для спортивных упражнений. В Институте поощряли верных Ордену талантливых воспитанников. Но Клима приходила не к Гере, а к Теньке.
Они вели бесконечные разговоры обо всем на свете. Делились детскими воспоминаниями, забавными байками, вроде той, отчего у сильфов длинные уши. Тенька оказался невероятно интересным собеседником. Помимо таинств колдовства, он имел немалые познания в географии, истории, астрономии и многих точных науках. Обычно Клима садилась на мешки, чуть прищуривая черные глаза, а вед ходил взад-вперед по чердаку, живо жестикулируя. Слова сыпались из юноши, как пшено из проколотого ортоной мешка.
Тенька рассказывал Климе, что их мир вовсе не ограничивается Принамкским краем, Сильфийскими Холмами, горными хребтами на западе и парой-тройкой морей. Оказывается, существует еще много неисследованных земель, куда просто пока никто не добирался. А вот оттуда, в частности, с северо-восточного Доронского моря, давным-давно приплывали на диковинных кораблях с клетчатыми парусами жестокие захватчики, поклоняющиеся стали и огню. Первые обды потратили много сил, чтобы избавиться от них. Тогда был заключен великий союз с сильфами, а на Доронском море построили рубеж. Его развалины и до сих пор там остались. Только разрушило преграду не вражье воинство, а время. Потому что уже больше тысячи лет никто не видал на горизонте моря клетчатые паруса.
Примерно в то время Клима решила, что следующей ее целью станет снаряжение дальних путешествий.