Уведите этого болвана! приказал Морли.
Сэр, вы хорошо сделали, что не плюнули ему в рожу, по-моему, парень не врет. Майк проводил Гориллу задумчивым взглядом.
Вы в самом деле поверили в его кошачьи лапы, Норман?
Я верю в то, что парень точно передал свои ощущения. Майк задумчиво посмотрел во двор, где заканчивалась разгрузка полицейского фургона. Вы обратили внимание на то, что все жертвы Баллончика "качки" с замашками каратистов?
Нет, а какое это имеет значение?
Сэр, разрешите проверить предположения Нормана? Стивен щелкнул клавишами компьютера.
Ну что? Морли нетерпеливо заглянул через плечо помощника.
Сэр, все без исключения арестованные действительно занимались культуризмом и восточными единоборствами.
Вот как! Шеф полиции озадаченно посмотрел на Нормана. Вот еще недоразумениенеужели непонятно, что быть догадливее начальстваверх неприличия?! Ну-ка выкладывайте, что там у вас в башке!
Есть одна версия, сэр, но она нуждается в проверке
Приглашение в Генеральный клуб бизнесменов Америки могло вскружить голову любому, суля заманчивые предложения и высокие гонорары. И все же Майк принял его довольно равнодушно. То, что деньгиеще не вся жизнь, он знал лучше, чем кто-либо другой. Его не устраивала перспектива погрязнуть в бухгалтерских отчетах и прочей нудной дребедени, связанной с бизнесом. Покачиваясь на кожаных подушках длинного, как колбаса, лимузина с баром и пуленепробиваемыми стеклами, присланного за ним председателем клуба, Майк размышлял о том, что таинственная личность Короля газовых баллончиков занимала его сейчас гораздо больше, чем все бизнесмены мира. Однако судьбе было угодно решить все по-своему.
В Мавританском зале клуба за овальным столом красного дерева среди известнейших бизнесменов он с удивлением увидел крупных полицейских чиновников и даже несколько членов правительства.
"Здесь речь пойдет явно не о бухгалтерских счетах, нахмурился Майк. Интересно, чего хочет от меня эта свора толстосумов и политиканов?"
Мистер Норман, я не буду представлять вас присутствующим, начал председатель клубаседовласый бизнесмен с суровым худым лицом провинциального учителя. Все присутствующие достаточно осведомлены о ваших подвигах. Однако то, о чем мы хотим вас просить, вероятно, превосходит все, чем вы занимались до сих пор, как по сложности, так и по величине оплаты. Председатель сделал паузу, впившись прищуренным взглядом в детектива. Дело в том, что за последние годы в Америку устремилось огромное количество русских бизнесменов. Они перехватывают выгодные контракты, вторгаются во все сферы торговли и производства. Их присутствиенастоящее бедствие для нашего национального бизнеса.
Не вполне понимаю, сэр, какое отношение имеет мое ремесло сыщика к вашим проблемам? Майк обвел взглядом напряженные лица присутствующих, замерших в ожидании момента, когда председатель накинет свое лассо на норовистого жеребца.
Все очень просто, мистер Норман, невозмутимо продолжал председатель. Если в муравейник брошена горящая головня, муравьи разбегаются. Выньте головню, и бегство прекратится.
Что же это за головня, сэр?
Преступность, мистер Норман. Любой русский, начавший собственное дело, немедленно становится жертвой рэкетиров и жадных государственных чиновников. Поэтому люди бегут в Америку. Уберите эту проклятую "головню" преступность, и они останутся в России.
Уж не хотите ли вы, сэр, чтобы я в одиночку расправился с преступным миром России?
Именно этого мы и ждем от вас, мистер Норман.
Сэр, может быть, я не плохой сыщик, но уж точно не волшебник и не сумасшедший, пошутил Майк. Смеяться в глаза могущественному председателю клуба мог лишь человек, твердо решивший сказать ему "нет".
Председатель сделал величественный жест, словно выбрасывая на стол беспроигрышную козырную карту, и пораженный Майк увидел входящую в зал девушку редкой, изумительной красоты. Он попытался отвести от нее взгляд, но безуспешно. Самовлюбленные политики и чванливые бизнесмены, вопреки своей обычной невозмутимости, повскакивали с мест, сопровождая ее появление восторженным ропотом.
Мистер Норман, это Соня Кмет, ваша напарница, донесся откуда-то издалека голос председателя.
Сэр, кажется, я был не прав, кажется, я все-таки волшебник и сумасшедший, пробормотал Норман, словно облизывая широко открытыми глазами очаровательное личико, стройные ножки и безукоризненную грудь девушки. С ней я готов отправиться хоть к черту на рога.
Русский спекулянт Степа Задов, в недавнем прошлом заместитель директора овощной лавки, а ныне преуспевающий американский бизнесмен, лузгал семечки в своей шестикомнатной нью-йоркской квартире. Семечки, черная икра и водка "Столичная" должны были создать иллюзию его пребывания в России, однако иллюзия не создавалась. Так фотография любимой не может заменить оригинал.
Степа ненавидел Америку и нежно грустил по России. Там его новейший "мерседес" мгновенно обступала толпа. Упитанный, краснощекий и широкозадый Степан прекрасно выглядел на фоне голодных соотечественников. В сопровождении дюжих телохранителей, он величественно выходил из машины, направляясь к дверям ресторана мимо услужливого швейцара и подобострастного музыканта, исполнявшего туш в его честь.
В России к его услугам были девочки из хороших семей, знаменитые артисты и ученые жаждали его спонсорства. И все бы хорошо, если бы не банда вымогателей. Телохранители бросили Степу на произвол судьбы, а самому боссу пришлось спасаться бегством.
Проклятая Америка! Степа Задов зло выплюнул шелуху.
Здесь всем было на него наплевать. Никого не интересовал его "мерседес", а толпа пялилась не на него, а на тех самых артистов и ученых, которым он подавал на кусок хлеба.
В приличное общество онбанальный спекулянт, нажившийся на махинациях с металлоломом, допущен не был, а американские девчонки видели в нем лишь обыкновенного толстяка-недоучку.
В Америке Степа казался себе генералом, разжалованным в рядовые. Горькое чувство обиды на "страну равных возможностей" было чертовски похоже на то, что он пережил в детстве, получая от учителей неудовлетворительные оценки. Тогда, вымещая свою злость на других, он прокалывал колеса чужих автомобилей. Вид машины, огромной черепахой прильнувшей к обочине на проколотых шинах, странным образом возвышал его в собственных глазах.
Проклятая Америка! Проклятые америкосы! Степа залпом выпил стакан водки. И тут ему на глаза попался складной нож. Сунув его в карман, Задов вышел на улицу. У ближайшего перекрестка он приметил голубой спортивный "феррари". Подкравшись к нему, как к спящему крокодилу, он ткнул ножом в покрышку, теплую и упругую, словно брюхо аллигатора
Усевшись за стойкой соседнего бара, Степа с наслаждением наблюдал, как машина, подобно тонущему броненосцу, медленно опускается на асфальт.
В этот день он проколол колеса восемнадцати автомобилей, выпив восемнадцать банок любимого шведского пива. Домой вернулся за полночь, усталый, хмельной и чрезвычайно довольный тем, что "поимел" Америку.
На следующий день Задов в полном восторге отплясывал "казачок" вокруг телевизорав программе утренних новостей показывали продырявленные им автомобили.
Воодушевленный успехом, Степа возомнил себя знаменитостьюо нем заговорили! Подогретое очередной бутылкой водки воображение услужливо, как оплаченная проститутка, рисовало соблазнительные картины: обложки его, Степы Задова, мемуаров, таинственные интервью, которые он будет давать журналистам в маске и черном плаще.
Завернувшись в темное покрывало, Степа повернулся к шкафу, исполнявшему роль воображаемого журналиста.
Ну что, парень, оробел? Спрашивай, чванливо пробасил Степан, да не наложи в штаны, знаю я вашего брата! Ну?!
Это ты, паршивец, проколол мои колеса? произнес вдруг шкаф на чистейшем русском языке.
Что ты, что ты?! тотчас попятился Степан. "Может, спьяну померещилось?" Не смей со мной разговаривать, сказал, собравшись с духом, Задов. Оглянулся. И тут увидел говорившего. Это была огромная волчья морда. Может, это по стаканчику а, образина? предложил, мгновенно трезвея, Степан. Он захлопал глазами, пытаясь отогнать наваждение. Но оно не исчезло, напротив, стало угрожающе приближаться. Может, это по стаканчику? повторил дрожащим голосом Степа, вцепившись в бутылку, как в спасательный круг. Но чудище продолжало двигаться на него. "Выпить хочет или сожрать?" Стой, тебе говорят! Степан замахнулся бутылкой.