Томас мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас неподходящее время для научных изысканий. Совсем неподходящее. Придерживая цилиндр, Маккензи развернулся к пожилой паре, что почти нагнала его. Старик с белоснежными бакенбардами так и шел с непокрытой головой, глядя прямо перед собой, не замечая дождя. Пожилая женщина, сопровождавшая его, похоже, слабела с каждым шагом. Она уже почти висела на руке своего спутника, что и сам с трудом держался на ногах. На Маккензи, в одиночестве, стоявшем на дорожке, эта пара не обращала никакого внимания, и Томас терпеливо ждал, пока они не подойдут ближе.
Томас Маккензи, представился он, едва старикан поравнялся с ним. Мои соболезнования.
Старик остановился, медленно, всем телом, как орудийная башня, повернулся к собеседнику.
Роджер Батлер, управляющий дома Макгрегоров, медленно изрек он, изучив подслеповатыми старческими глазами лицо собеседника. Благодарим вас, сэр. Профессор Макгрегор всегда очень хорошо отзывался о вас, сэр Томас.
О, приятно слышать, с искренним удивлением отозвался Маккензи, не думал, что профессор запомнил одного из сотен студентов.
Сэр Себастьян помнил всех, с печалью произнес старик. Университет был его семьей. Профессор не раз говорил, что вы поразили его своим нетрадиционным подходом к его лекциям и что у вас, простите сэр, незашоренный взгляд на вещи.
Приятно слышать, сказал Томас, бросая взгляд на пожилую женщину, что жалась к боку Батлера, прижимая к губам мокрый от дождя носовой платок.
Миссис Роше, произнес управляющий, заметив взгляд собеседника. Экономка и кухарка профессора. Мы все, что осталось от обитателей славного дома Магрегоров.
Миссис Роше вскинула взгляд на молодого ученого и беспомощно пожала плечами, словно извинясь за свою слабость. Томас заколебался всего лишь на миг, не более того. Экономка и кухарка Ну и к черту эти замшелые условности, на дворе новый век!
Миссис Роше, твердо произнес Маккензи, чуть нагибаясь вперед, позвольте предложить вам руку.
О, сэр, не стоит отозвался Батлер, мы еще вполне
На улице дождь, произнес Маккензи, вы устали, позвольте, я провожу вас к улице и поймаю для вас кэб. Обратный путь к дому Макгрегоров довольно долог.
Батлер замялся, черты его лица огрубели, приобретя выражение крайнего упрямства, но в тот же миг миссис Роше протянула руку и с явным облегчением взяла молодого ученого под локоть.
Благодарю вас, сэр Томас, выдохнула она, глядя на него снизу вверх.
Не стоит благодарностей, мэм, беспечно отозвался Томас, перекладывая зонт в левую руку, так, чтобы он прикрывал от дождя его спутницу. Я всего лишь ученик профессора, а не пэр Совета Лордов.
Батлер, потерянно стоявший рядом, медленно расправил плечи, вернув себе почти военную выправку, и почтительно наклонил голову, отдавая должное благородному порыву молодого ученого.
Пойдемте, мягко предложил Маккензи. Надо поскорее добраться до кэба. Дождь все усиливается.
В подтверждение его слов, вода с неба хлынула мутным потоком, словно небеса выплеснули все, что копили в себе с самого утра. Взглянув вверх, Маккензи непроизвольно поежился низкие свинцовые тучи нависали над городом, затягивая в себя дымы каминов и темные облака из фабричных труб. Вдалеке, над центром, по небу плыло огромное веретено пассажирского дирижабля черная, блестящая от влаги туша, почти неотличимая от дождевых туч. Косые серые струи хлестали по остроконечной крыше аббатства, что возносилась к самым тучам, ручьями стекали по каменным стенам, с грохотом проносясь по жестяным желобам.
Томас нахмурился, сделал первый шаг, увлекая за собой пожилую экономку. Управляющий двинулся следом.
Мистер Батлер, позвал Маккензи, не отводя взгляда от луж под ногами. Скажите, у профессора остались родственники, которым я мог бы выразить свои соболезнования?
Увы, немедленно отозвался управляющий. В Лонбургском доме больше никого нет. Из родственников у профессора осталась только семья его покойного брата Эвелин и Эмма Макгрегоры. Они живут на севере, в Нирском графстве. Они давно не общались с профессором, но я слышал, что племянница иногда бывает в Лонбурге. Сэр Себастьян как-то упоминал, что собирается оказать ей протекцию для поступления в один из колледжей. Но в нашем доме юная Эмма не появлялась с самого детства.
Печально слышать, медленно произнес Маккензи, осторожно вышагивая по траве, стараясь приноровиться к медленным шагам своей спутницы, сжимавшей его локоть. Но что же теперь будет с домом Макгрегоров?
Мы присмотрим за ним, с печалью в голосе отозвался Батлер. Я уже отправил телеграмму в Нир. Я слышал, что Эвелин управляет большим имением, доставшимся от отца, и полностью погружена в ежедневные заботы. Она уже не молода, а Эмма поздний ребенок еще слишком юна. Не знаю, хватит ли у них сил заботиться еще и о Лонбургском доме. В любом случае, надо дождаться, когда вскроют завещание профессора.
Завещание? Томас покачал головой. И когда же?
Думаю, завтра, отозвался Батлер. Мистер Ноб, поверенный профессора, уже заходил к нам перед похоронами. Он сказал, что поскольку ближайших родственников не осталось, вряд ли возникнут какие-то споры. Поэтому он полон решимости как можно скорее разобраться с этим делом.
На редкость торопливый человек для крючкотвора, подала голос миссис Роше, не терпит промедлений.
Маккензи бросил взгляд вперед до решетчатых ворот, ведущих на улицу Клампхилл, оставалось метров сто, не больше. И он уже отсюда видел черный навес кэба, кто-то из них всегда дежурил у кладбища.
Сегодня все происходит слишком быстро, пробормотал он, чтобы поддержать разговор. Я едва успел на похороны.
Полиция, с неожиданным презрением проговорил Батлер. Это они устроили эту спешку. Сказали, что не могут вечно держать у себя в морге мертвого Макгрегора. Мерзавцы! Так прямо и сказали!
О! Томас бросил удивленный взгляд на управляющего. А как же тело сэра Себастьяна попало в полицейский морг?
Я вызвал полицию, прямо сказал управляющий. Сразу же, после того как нашел мистера Макгрегора. А дальше уж всем заправляли они.
Полицию? Маккензи замедлил шаги, даже не замечая, что шлепает по луже. Но зачем?
Роджер, тихо позвала миссис Роше и в ее голосе прозвучали нотки тревоги. Роджер!
Взгляд управляющего отвердел, скулы напряглись, словно Батлер стиснул зубы, пытаясь удержать рвущиеся слова. На его старческом лице появилось уже знакомое Томасу выражение упрямства.
Я вызвал полицию, тихо произнес он. Потому что сэра Себастьяна, несомненно, убили в его собственном кабинете.
О! воскликнул пораженный Томас, поворачиваясь к управляющему. Что вы такое говорите, мистер Батлер! Разве, это был не сердечный приступ?
Вовсе нет, отрезал управляющий. Чтобы не говорили эти полицейские ищейки, это вовсе не несчастный случай.
Перестань, Роджер, зашептала экономка. Хватит уже этих фантазий!
Томас оглянулся по сторонам, пытаясь понять, слышал ли это кто-то еще. Но на кладбище и здесь, у ворот, было пусто. Ему на мгновение вспомнился жаркий шепот испуганного до смерти Хиллмана, и Томас тут же устыдился. Он же не такой безумец, как несчастный Роберт. Инженер Маккензи выше таких глупостей, конечно. Но в кончине самого профессора и в его поспешных похоронах, действительно, есть какая-то странность. А уж участие в деле полиции
Миссис Роше, Роджер, твердо произнес Маккензи. Позвольте мне проводить вас до самого дома. Боюсь, что не могу бросить вас здесь, так далеко от Паркового Острова.
Миссис Роше испуганно забормотала слова вежливого отказа, но Томас уже призывно вскинул руку, надеясь, что ближайший кэбман заметит его жест и сквозь решетчатые ворота аббатства. Так и вышло не успел молодой ученый опустить руку, как из пелены дождя выдвинулась темная громада кэба с желтым огоньком фонаря.
Роджер, я отвезу вас домой, решительно произнес Маккензи. А вы мне расскажете все, что знаете.