Если я покажу тебе ее, ты отведешь меня в Пропасть?
При одном условии, серые глаза сощурились. Перед путешествием в Пропасть я нанесу на твою кожу печать, которая заблокирует твою черную магию белая, так и быть, останется при тебе.
То есть я окажусь практически безоружной среди отступников? И стоит тебе шепнуть кому-то, что я Охотница, как меня тут же разорвут на мелкие клочки? холодно усмехнулась Морриган.
Видишь, усмешка Дэмьена была не теплее ее собственной, мы оба рискуем.
Играть по чужим правилам что может быть унизительнее для ведьмы? Но если от этого зависит жизнь Клио
Хорошо. Я согласна на это условие.
Но ты еще не выполнила первое.
Морриган пробормотала себе под нос нецензурную фразу, но Дэмьен даже ухом не повел. Его лицо вообще казалось высеченным из камня бесстрастное, со скудной мимикой. Впрочем, Морриган и сама не могла похвастаться широким спектром эмоций в своем арсенале. Ведьминская сущность, взросление под надзором устрашающей Бадб Блэр, а после среди грубоватых охотников за головами, наложили свой отпечаток. Наверняка и Дэмьен Чейз молодой отступник с каменным лицом, полыхающими алым, когда им вздумается, глазами и невероятными рефлексами хранил в своей душе немало тайн.
Морриган жестом велела Дэмьену следовать за ней. Подошла к столу, коснулась лежащей на нем сферы, снимая защиту. Рой серебристых бабочек взлетел к потолку, чтобы несколькими мгновениями спустя опуститься на пол и образовать человеческую фигуру. Клио спала безмятежным сном, даже не подозревая, какая борьба развернулась за ее жизнь.
Красивая, равнодушно сказал Дэмьен. Чужая смерть его не пугала наверняка и ему приходилось терять близких и родных.
Очень, прошептала Морриган, глядя на миловидное личико сестры. Ей всего семнадцать, а она уже мертва. Встряхнула головой, сбрасывая оцепенение: Так ты мне поможешь?
Тяжелый взгляд глаз цвета пасмурного неба. Короткий кивок.
Помогу.
Глава одиннадцатая
Для похода в Пропасть Морриган оделась в своем привычном, броском стиле но так, чтобы как можно меньше походить на Охотницу, которая вздумала наведаться в убежище своих заклятых врагов. Или, точнее, жертв, которые привыкли считать врагом ее. Остановила выбор на обтягивающем платье до колен глубокого винного оттенка. Вдела в уши длинные серьги и, взглянув в зеркало, удовлетворенно хмыкнула. Теперь никому и в голову не придет заподозрить в ней Охотницу.
Морриган переложила во вместительную кожаную сумку обе сферы, зеркала, набор длинных свечей в коробке, пахучие травы, чехол с эликсирами и верную плеть-молнию. Дверь на этот раз она заперла магической печатью кто знает, сколько времени уйдет на поиски бокора?
Дэмьен ждал ее снаружи прислонился к стене дома, скрестив руки на груди. Челюсти крепко сжаты так, что вырисовалась четкая линия, прищуренные глаза изучают прохожих, бредущих по вечернему городу.
Давно здесь не был? поинтересовалась Морриган.
Дэмьен коротко взглянул на нее, но ничего не ответил. Она фыркнула. Не больно-то и хотелось вести светскую беседу. К тому же все ее мысли сейчас всецело принадлежали Клио и тому месту, куда они сейчас направлялись.
Пропасть. Пристанище отступников, сбежавших от наказания Трибунала или практикующих черных ведьм и колдунов, которым хотелось творить чары, не попадаясь на глаза служителям закона. Убежище отщепенцев, отбросов цивилизованного общества, ставящего белую магию во главу угла и избегающего магии черной. Общества, которое боялось нарушать запреты.
Морриган с детства слышала самые разные байки о Пропасти, которая не существовала ни на одной карте Кенгьюбери. То ею провозглашали некий храм, который окружали настолько мощные чары, что делали его совершенно невидимым для посторонних глаз. То Пропастью назывались тоннели канализации, в которых и прятались отступники пожалуй, самая беспомощная из всех возможных версий: если обитель беглых магов можно было найти, просто спустившись под землю, то почему ни Трибунал, ни Департамент этого еще не сделали?
И только Бадб, которая в обличье ворона путешествовала по всему Кенгьюбери, проникала в самые секретные и темные его уголки, и, оставаясь незамеченной, подслушивала людские разговоры, смогла приоткрыть для дочери завесу тайны. В Пропасти, в отличие от тщательно контролируемого Трибуналом Кенгьюбери, в отношении черных чар царила полная вседозволенность. Там действовали другие законы: ни агентов Департамента, ни трибунов правосудие вершили короли города. На поддержание чар, защищающих Пропасть от вторжения чужаков, уходили огромные силы, но только так можно было сделать ее надежным убежищем, гарантируя отступникам свободу и безопасность.
Даже душа Бадб в эфемерном теле ворона не сумела проникнуть сквозь оберегающий Пропасть барьер. И что самое любопытное, каждый день вход туда менял местоположение. Прикрытая иллюзией дверь в Пропасть пряталась то в бухте на юге города, то на черном рынке, умело маскирующемся под обычный, где из-под прилавка торговали амулетами с запрещенными чарами вроде тех, что делал Джон Гейт. Иной раз выбравшиеся в Кенгьюбери колдуны приводили Леди Ворон к неприметному домишке по всей видимости, принадлежащему одному из посвященных в тайны Пропасти, где и скрывался вход.
Затем колдуны плели странные, незнакомые Бадб чары, и иллюзия развеивалась, открывая лестницу вниз. Что было там, у ее подножья, Леди Ворон увидеть так и не смогла когда она в обличье чернокрылой птицы решила нырнуть вниз, то больно ударилась о пол, сомкнувшийся над головами ушедших.
Не удивительно, что отступники так трепетно хранили тайну своей обители. Тем поразительней, что Морриган Охотнице, наемнице, получающей заказы на поимку отступников напрямую от Трибунала, выпала возможность увидеть легендарную Пропасть. Главное, чтобы Дэмьен не обманул, натравив на нее одержимых местью ведьм и колдунов. От этого зависели жизни двух людей и самой Морриган, и Клиодны. Даже если при самом худшем раскладе сил Бадб хватит, чтобы вытянуть их в царство мертвых Морриган могла представить себя там, в этой мерзлой безжизненной серости, и в краткие моменты в мире живых в обличье ворона, змеи или волка Но для хрупкой Клио такой участи она не хотела.
Для девушки, которой нужна помощь, ты оделась соответствующе, с одобрительной усмешкой заметил Дэмьен.
Не хами, бросила Морриган.
Он оттолкнулся от стены.
Дай руку нужно поставить печать.
И что? Она заблокирует всю мою магию? недовольно спросила она.
Не всю. Только способность к наложению черной чтобы ты не смогла убить никого из моих знакомых или друзей. Убить, отдать в жертву своей богине или что еще вы, Охотницы и черные ведьмы, делаете с людьми.
Морриган закатила глаза. При других обстоятельствах Дэмьену пришлось бы узнать, что значит насмехаться над черной ведьмой. Увы, он пока еще был ей нужен.
Дэмьен коснулся ногтем кожи у локтя повыше спрятанных сейчас личностных татуировок. Вслед за его, казалось бы, мимолетным прикосновением пришла жгучая боль. Стиснув зубы, Морриган терпела таким, как Дэмьен, ни в коем случае нельзя показывать свою слабость, даже вполне оправданную. Не прошло и минуты, как на ее коже образовался причудливый узор из густо-черных линий. Тэны не было надо же, отступник откуда-то знал белые чары
Я поставил метку, с ленцой сказал Дэмьен. Печать рассеется сама по себе, когда окажешься рядом с домом. Мне придется завязать тебе глаза.
Не успела Морриган и рта раскрыть, как на ее лицо опустилась черная повязка, плотно закрывшая глаза. Мелькнуло машинальное: «Хорошая иллюзия ткань, как настоящая». Чуть запоздав, пришло возмущение.
Мог бы и предупредить!
Я предупредил, невозмутимо отозвался Дэмьен. Разве нет?
Морриган резко выдохнула воздух через ноздри. Ничего, терпеть общество бесцеремонного отступника ей осталось недолго.
Поскольку Дэмьен, совершенно не беспокоясь о реакции прохожих, накинул на нее иллюзию прямо посреди улицы, а затем еще несколько шагов вел вперед, придерживая за локоть, она понятия не имела, где именно прятался вход в Пропасть и что сделал Дэмьен, чтобы его открыть. И когда повязка слетела, превратившись в тонкую нить остаточной энергии, Морриган уже находилась в Пропасти.