Об этом рассказал сам паромщик, которого нашли в хибаре на пирсе. Он крайне неохотно отворил дверь и наотрез отказался впускать незнакомцев, а уж тем болеесамому выходить за порог. Сегодня же Маладис, Злой День. Без крайней нужды родные стены лучше не покидатьа сейчас никакой нужды нет.
Паром на этот самый остров ходил вчера. Отвез какие-то коробки и нескольких человек. Кажется, у хозяина день рождения, вот и приехали гости. Завтра пойдет снова, вернет их на Большую землю.
А сегодняни за что. Вечер уже, солнце скоро сядет.
Да и вообще плыть куда-то в Маладисбезумие. Это же худший день в году.
Не напугал паромщика даже колпак инквизитора. Тот попытался воззвать к его совести и тут же пригрозил гневом небес, но выходить из-под крыши в Злой День паромщик боялся сильнее.
Паром-то типовой, канатный, шепнул отходивший к воде ножевой. Ребенок управится.
Не хотелось бы прибегать к таким мерам, но придется, ханжески сказал инквизитор. Вот что, добрый человек! Либо свези нас на остров по доброй воле, и боги тебя за то вознаградят, либо я именем церкви позаимствую твой паром и сам нас свезу!
Ага, сам он свезет, чуть в сторону хмыкнул ножевой.
Паромщик громко запротестовал, разве что не заскулил. Мол, куда ж вы собрались-то на ночь глядя, святые отцы?! Дождь собирается, Маладис на дворе! Дождитесь завтрапрямо с утра и свезу в лучшем виде!
Но инквизитор слишком сильно опаздывал. Очень может быть, что уже опоздал. Не слушая стенаний паромщика, он рявкнул, что выбор у того простой, и сошел с крыльца.
К сожалению, паромщик выбрал доверить паром в чужие руки. Из дома он так и не вышел.
Люди бывают потрясающе суеверны, высказался антимаг, помогая крутить кабестан. И с этим нам предстоит бороться еще долго.
Массено поднял точку зрения повыше, оглядывая озеро с высоты птичьего полета. Теперь он увидел искомый островоктот весь зарос лесом, и только на холме в середке возвышалась большая усадьба. К берегу от нее тянулась тропинка.
Паром шел медленно, натужно. Мокрый канат наматывался на барабан, тут же снова спускаясь в воду. На плоскую палубу нахлестывали волны.
Уставшего вскоре антимага сменил ножевой, а егоМассено. Инквизитор, будучи весьма преклонных лет, остался от этой повинности избавлен.
Когда паром пристал к острову, солнце уже коснулось горизонта. Инквизитор выпрыгнул на пирс и засеменил по тропе. Он заметно прихрамывал и помогал себе тростью.
На берегу никого не было, прибытия их четверых никто не заметил.
И все-таки, подал голос ножевой. К чему нам быть готовыми?
Ко всему, тихо сказал инквизитор. Будьте готовы ко всему.
Так он и не сказал больше ни слова, пока не подступили к усадьбе. Темна и тиха, та стояла посреди леса и казалась давно брошенной. Не верилось, что каждые два дня сюда доставляют провизию, а только вчераеще и каких-то гостей.
Эй, хозяева дома? негромко позвал ножевой. Он все еще прятал одну руку за пазухой, но наполовину ее вытянул.
Никто не ответил. Впрочем, ножевой почти и не повысил голоса, так что вряд ли кто мог его услышать.
Даже инквизитор чуть замешкался перед этим склепом. Такой уж зловещий дух тут витал.
Массено привычным жестом открыл в случайном месте Ктаву. Сегодня та сказала:
«Да войдут они к Нам, и да встречены Нами будут. Угостятся они плодами из садов Наших, изопьют вин бархатных и покой обретут».
Послание более чем ясное. Хотя, конечно, гадание по Ктаве церковью не поощряется.
Войдем? предложил Массено, отворяя дверь.
Он бы постучал, да некуда оказалось. Дверь была скорее пустой рамой, чем дверью. В самой середке зияла такая дыра, словно кто-то с разбегу пробил ее головой.
Внутри тоже царило запустение. Войдя в темный холл, Массено снизил точку зрения и увидел себя стоящим посреди просторной, но очень грязной залы. Стены и потолок почернели от копоти, брусья много где погнулись, а в камине лежала холодная зола.
Когда-то это была по-настоящему роскошная усадьба. Еще виднелись изодранные остатки дорогих шпалер, еще можно было разглядеть богатую лепнину и следы позолоты. У ведущей наверх лестницы валялись обломки расколотой скульптурыкрасивая женщина в воздушном парео.
И вот эточье-то семейное гнездо? хмыкнул ножевой.
Здесь никто не живет уже минимум луну, сказал инквизитор, взяв щепоть золы из камина. Слой пыли на полу толст и нигде не тронут.
Но как минимум вчера сюда приплыли люди, напомнил антимаг. Тот жалкий тип на пристани преисполнен трусости и глупости, но я не считаю, что он лгал.
Он говорил правду по крайней мере, он считал, что говорит правду, медленно произнес инквизитор. А вот что здесь было на самом делепредстоит выяснить нам.
Неизвестно, как вчерашние гости вошли в дом, но они в него явно вошли. Возможно, через черный ход, поскольку в следующей за холлом зале признаки жизни были.
И какие!
Кровь. Весь пол, стены и даже частично потолок были залиты кровью. Не совсем свежей, но еще совсем не старойдаже запах все еще витал.
Ее пролили несколько часов назад, чуть потянув носом, сказал инквизитор. И жертв было несколько.
Точно? усомнился антимаг.
В одном человеке нет столько крови. Здесь погибли по меньшей мере пятеро.
Или один огр, дополнил ножевой.
На первом этаже усадьбы ничего и никого не нашлось. Значит, нужно проверить второй и третий, а также подвал. Инквизитор на секунду замешкался, выбирая, с чего начать.
Мы можем разделиться, предложил антимаг. Двое наверх, двое вниз.
Разделитьсяэто самое глупое, что можно сделать в подобном месте, отрезал инквизитор. Проверим верхние этажи.
Но наверху ничего интересного тоже не нашлось. Такие же пыль и запустение. По всей видимости, раньше здесь действительно жили людив шифоньерах висела одежда, на полках стояли книги и посуда. В одной комнате была даже тарелка с недоеденным рагуточнее, его заплесневевшими остатками.
Выходит, около луны назад в усадьбе что-то произошло. Хозяева и слуги исчезли. Их то ли убили, то ли выдвигать предположения пока рано, улик недостаточно.
Но при этом паром продолжал ходить. Припасы продолжали доставлятьи кто-то их получал.
После обыска второго и третьего этажей остался только подвал. Вход туда преграждала тяжелая, запертая на засов дверь. Выглядела она так, словно не открывалась целыми лунами.
Никого там нет, буркнул ножевой.
Он оказался прав. Когда Массено и антимаг не без труда подняли заржавленный засов, дверь с жутким грохотом рухнула с петель. Кто-то словно ударил в сотню барабановто зазвенели разбитые бутылки. В подвале их стояли целые штабеля.
Зажегши фонарь, ножевой спустился вниз, немного походил среди этих залежей, дважды едва не споткнулся и крикнул:
Пусто! Хотя вина запасено на годы!
А что за вино? окликнул антимаг.
Гарийское, тхарийское, с южных берегов обоссы меня Космодан, вот это выдержка!..
Мы сюда пришли не за вином, удрученно сказал инквизитор. Брат Массено, не сыщется ли что-нибудь снаружи?
Массено поднял точку зрения на полсотни локтей и обозрел усадьбу сверху. Наступила уже ночь, на небо высыпали звезды. У горизонта виднелся тоненький серпик луны.
Ночь Маладиса. Самое жуткое время в году. Все храмы и монастыри сейчас затворены, публичных служб не ведется, а жрецы и монахи стоят всенощную, непрерывно молясь. Если верить басням, из могил в это время выходят беспокойные мертвецы, из Шиасса поднимаются нечистые духи, в местах темной силы собираются на шабаш ведьмы, а злая богиня Юмпла облетает Парифат, рассыпая кошмары и злосчастья.
Конечно, по большей части это пустые россказни. На поверку Маладисв общем-то, такой же день, что и все остальные. Но Массено, имея немалый опыт истребления нечисти, хорошо знал, что «по большей части» это не «полностью». Активность темных сил в Злой День действительно повышается, хотя и не так значительно, как считают обыватели.
Заметил что-нибудь, брат Массено? раздался голос ножевоя. Самого его солнцегляд не видел, поскольку между ними и точкой зрения оказалась крыша.
Ничего пока, сударь Гос рассеянно ответил солнцегляд.