Ручка исчезла в рюкзаке Рафаэля.
Я пристально посмотрела на парня.
Давай.
Полуночные Игры запрещены, произнес он. По приказу Царя Зверей ни один член Стаи не может участвовать, помогать или делать ставки на турнире.
И это все?
Он пожал плечами. Он кое-что утаивал, что-то скрывал от меня. Ублюдок. Я бросила взгляд на Андреа. Помоги мне.
Подруга взяла ломтик персика, откусила кусочек и медленно облизнула губы.
Рафаэль производил ошеломляющее впечатление пойнтера, нацелившегося на фазана.
А почему они запрещены? Тут есть какая-то история? Андреа откусила второй кусочек и вновь облизнула губы.
Да, пробормотал Рафаэль.
Мне было почти жаль его. Любопытно, сработает или нет?
Я схватила эту мысль и растоптала прежде, чем она смогла заразить целиком мою голову глупостью.
Андреа улыбнулась:
Звучит интригующе. Я тебя слушаю.
Рафаэль одернул себя.
Мы не говорим об этом с посторонними.
Жаль. Она пожала плечами и посмотрела на меня. Готова, Кейт?
Я родилась готовой, ответила я и потянулась за сумкой.
Думаю, ничего плохого не случится, если я разок расскажу, решил оборотень.
Я откинулась на спинку стула.
В две тысячи двадцать четвертом году турнир еще был законным, и чемпионат сводился к битве между Племенем и «Семеркой Андорфа». А этот Андорф был громадным медведем-кадьякомтуша в двести пятьдесят восемь фунтов в зверином обличье. Каждая лапа побольше моей головы. Рафаэль развел руки, показывая, что они достигали размера крупного арбуза. Здоровенный, подлый, злобный урод. Любил драться. Он собрал хорошую команду, но к тому моменту их осталось всего четверо: Андорф, волк, крыса и моя тетя Минни.
4
Рот Андреа широко открылся самым несоблазнительным образом.
Тетя? повторила я за Рафаэлем, лишь бы что-то сказать.
Вот так клан буда зарабатывал деньги. Мы ставили на себя. Тогда все было иначе. Теперь у нас есть Стая, которая выделяет нам средства. Мы составляем бюджет. У нас есть инвестиционный план и собственные доли в бизнесе. Но раньше не было такого понятия, как «Стая», только отдельные кланы, и в основном мы тонули или плавали сами по себе.
Клан буда насчитывал менее двадцати перевертышей.
Шестнадцать лет назад их наверняка было еще меньше. Вряд ли они с легкостью выживали.
Кто был в другой команде?
Четыре погонщика от Племени. Рафаэль принялся загибать пальцы. Рио Монтойя, Сэм Харди, Марина Бурятова-Харди и Санг. Как бы я ни ненавидел отморозков, они оказались убийственной командой.
Кто бы сомневался!
Зачем Племени вообще ввязываться в такое? нахмурилась Андреа.
Тогда Племя как раз обосновалось в «Казино». Ходили слухи о пропаже крупных денежных сумм и последствиях для вышестоящего командования но все быстро нашли. Ребята много ставили и нуждались в выигрыше.
И что же случилось? Я наклонилась вперед.
Рафаэль скривился:
У Племени было преимущество. Кровопийцы разорвали крысу надвое, а кишки моей тети раскидали по всей «Яме». Зрелище было жуткое прямо кровавый занавес для «Семерки Андорфа».
И?
Андорф по-настоящему свихнулся. Никто не знает, был ли он психом или просто взбесилсяу медведей такое бывает. Он превратился в кадьяка. Разорвал вампиров в клочья, раздавил волчий череп, а затем пробил ограду вокруг «Ямы» и помчался за погонщиками. Они попытались убежать, но он гнался за ними сквозь толпу. Всех, кто попался ему на пути, растерзал. Погибла вся четверка противников оборотней и более ста зрителей. А потом он протаранил стену и пропал.
Ну и ну! Андреа залпом осушила треть молочного коктейля. Не лучшее окончание ночи.
Огромный обезумевший оборотень на улицах Атланты. Кадьяк, натренированный как боец, разумный как человек, сильнее и злее обычного медведя. Настоящий кошмар для оборотней.
Началась массовая охота на людей, продолжил Рафаэль. Андорф спрятался на Юникорн-лейн.
Эта улица глубинной, дикой магии будто шрам пересекала центр города. Коварная сила кружилась и накапливалась там еще с давних времен, когда миром правили технологии. Даже оборонщики не осмеливались оставаться на Юникорн-лейн слишком долго.
Кое-какие кланы собрались вместе и решили, что они справятся с медведем и решат проблему. Репутация оборотней тогда была сильно подмочена. Фанатики снова начали трепаться о печати зверя, а Племя призывало к изгнанию всех перевертышей. Хуже уже быть не могло, понимаете? Обстановка накалялась с каждым днем И разгребать все начал клан волковсамый многочисленный
Ну конечно, фыркнула Андреа.
В то время его возглавлял Франсуа Амбле, и народ призывал его убить Андрофа. Но Франсуа ничего подобного не сделал. По словам моей матери, он просто встал и ушел. Покинул клан, перестал быть альфой и занял городскую лей-линию. Рафаэль улыбнулся. О том, что случилось потом, известно только альфам. Но могу сказать вам то, о чем в курсе все наши: через три дня голова Андорфа появилась на ступенях Капитолия. А два дня спустя Кэрран стал Царем Зверей. Первый закон от его имени гласил, что Стае запрещено участвовать или делать ставки на Играх.
Я кое-что прикинула. В две тысячи двадцать четвертом году мне исполнилось девять. Кэрран на несколько лет старше меня
Сколько ему было?
Пятнадцать.
Дерьмо.
Ага, кивнул Рафаэль.
Мы долго сидели в тишине, переваривая историю. Мои надежды найти сочувствующее ухо в Стае для решения проблемы Дерека рухнули. Это был один из тех строгих законов, который нельзя нарушить. И что мне теперь делать?
Андреа помешала коктейль соломинкой:
Как у вас с Кэрраном дела?
Раньше я мечтала владеть высшими ментальными способностями. Например, телекинезом или чем-нибудь еще. Я бы использовала их для сокрушения противников. Но сейчас они бы мне пригодились, чтобы вытащить стул из-под Андреа, чтобы она шлепнулась на свой зад.
Мне пришлось довольствоваться тремя плевками через плечо.
Ты что, отгоняешь зло? Глаза Рафаэля расширились.
Вы двое произнесли запретное имя. Я должна принять меры предосторожности. Мне нужно что-нибудь деревянное. Андреа, можно я постучу по твоей голове?
Та лишь рассмеялась.
Отвечая на твой вопрос, скажу: у нас все потрясающе. Лучше не бывает. Я не видела Его Светлейшую Нервозность пару месяцев, и потому я могу назвать себя абсолютно счастливой. Если мне совсем уж повезет, я ему надоем, и он найдет себе кого-то другого, за кем будет гоняться в свое удовольствие.
Во время Вспышки Кэрран смог мне отомстить за все те разы, когда я едва не довела его до инсульта. Он заявил, что рано или поздно я пересплю с ним и отблагодарю его в постели.
Сперва ад заледенеет.
Он вроде бы никого не нашел, сказал Рафаэль. Никто не видел его с подругой. Для него это не так уж необычно, но и нормальным я бы такое поведение не назвал.
Я закатила глаза:
А что это значит?
Рафаэль наклонился и понизил голос:
Ты когда-нибудь видела, как львы охотятся, к примеру, на стадо?
Нет.
Они очень целеустремленные. Когда лев преследует свою добычу, он подкрадывается поближе, ложится и наблюдает, выбирая жертву. Он не спешит. Олень или буйвол даже не подозревают, что он находится рядом. Определившись, хищник резко выскакивает из укрытия и хватает добычу. Если в пределах досягаемости окажется другое доступное животное, он не изменит своих намерений. Он выбрал, и лучше останется голодным, чем передумает. Как по мне, ужасно глупо, но такова их природа. Я же не игнорирую возможности.
О да, саркастично произнесла Андреа.
Рафаэль обиженно покосился на нее:
Я такой, какой есть.
В первую очередь тычеловек. Ты сидишь в греческом ресторане, носишь людскую одежду, даже разговариваешь. Очевидно, что какую-то часть себя ты контролируешь. Но стоит указать кому-то на твои недостатки, как ты начинаешь махать руками и плакать: «О нет, это зверь во мне! Я не могу ничего поделать!» Андреа одернула себя и замолчала.
Я попыталась сменить тему:
Думаю, ты слишком переоцениваешь наши отношения. Я просто чертовски раздражаю Кэррана, и он придумал, как бесить меня. Ничего особенного.