Но прежде, чем он принял решение, в коридоре прозвучали шаги и лязгнуло железо. Голос Ранки отдал резкий приказ, и сама она вошла, пригнувшись у низкой притолоки. Нетерпеливым жестом отправила Ферье прочь и села у ног Квадриги, щекой прижавшись к его колену.
И сам мастер сидел дурак дураком, с отнявшимся языком и ногами, и только тяжелая ладонь, отбросив капюшон мокрого плаща, гладила рыжеватые волосы ведьмы.
Ранки поймала его свободную руку и провела ею вдоль лица, где холодное золото срослось с живой кожей. Маску Филогет сам сделал для ведьмы, чтобы скрыть шрам от зубов оборотня. Рагнейда боялась насмешек и жалости. А теперь рыцаря-командора узнавали по этой маске и багряному плащу.
Фей, куда ты пропал? Я нарочно меняла маршруты патрулей, чтобы проехать у твоего дома.
Я был здесь. Там слишком одиноко.
Мастер приподнял ее лицо за подбородок. Руки Ранки легли ему на плечи. А дальше иначе и быть не могло. И лишь ненадолго Филогет вывалился из безумия и прошел мимо стражи в душный общий зал корчмы, чтобы вернуться с растрепанным букетом мать-и-мачехи. Желтыми цветочками по весне усеяны в Хоррхоле все склоны, и девчонки-цветочницы раздают букетики чуть ли не даром. Но ведь это неправильнобез цветов.
Желтыми цветочками была усеяна широкая постель. Они забились в складки простыней и алого стеганого одеяла, валялись между круглыми подушками с кистями по краям и у мраморного подножия кровати.
Покусывая стебелек, Ранки внимательно слушала рассказ Квадриги.
Хорошо, ведьма погладила ладонью широкую грудь мастера, поросшую рыжеватым волосом. Сейчас ты накормишь меня обедом. А вечером встретимся. На месте.
Вечер упал на Хоррхол, как плащ на клетку с птицами. На синей шерсти мерцали редкие звезды. А в проломе улицы было вовсе темно, пусто и тихо. И в этой тишине шуршала метла, которой толстуха в юбке колоколом скребла крыльцо рядом с таинственным домом.
Ты сама на себя не похожа, усмехнулся Квадрига, когда Ранки его окликнула. Рыцарь-командор обдернула передник:
Сам бы платье натянул на доспехи!
И презирая подглядывающих сквозь ставни горожан, одарила Филогета долгим поцелуем. Затем пригнула метлу и боком села на ручку. Оглянулась на мастера:
Давай.
Он громко хмыкнул и устроился позади, обхватив Ранки за талию. Метла прогнулась, как перина, и, подпрыгнув, стала подниматься.
Слышно было, как местные обитатели с шумом отскакивают от окон. Ведьма сощурилась и потянула ручку метлы на себя.
Мы чудесно смотрелись бы на фоне полной луны Квадрига стоял на плоской крыше, упираясь ладонями в колени, переводя дух после резкого взлета, если бы луна была видна.
Я знала, что тебе понравится.
Ранки осторожно прислонила метлу прутьями вверх к медному гнезду крачки и избавилась от маскировочных одежек, сложив их и сунув под гнездо.
Мне показалось, отсюда войти разумнее.
Мне тоже. Смотри, их теперь две, он погладил сидящую на гнезде крачку по жесткой спинке. А может, этой не было видно снизу.
Рагнейда поразмышляла, заодно наколдовав себе и Филогету способность видеть в темноте.
Ну-ка, они дружно приподняли крачку за крылья, и мастер не удержавшись, присвистнул: в гнезде на клочке грязной соломы лежало золотое яйцо.
Не трогай!
Медная крачка вернулась на место.
Просто идеальный тайник.
Или они переглянулись, одновременно подумав об одном и том же.
Знаешь, магия тут есть, Ранки поправила корд у бедра. Только неопределенная и очень слабая. Давай все осмотрим, а обсудим позже, в «Удавленнике».
Идет. Похоже, его часто открывали, Квадрига показал ведьме царапины на раме чердачного окна.
Там сейчас пусто, Ранки прикинула взглядом, протиснется ли в кирасе, и решила, что пролезет.
Мастер перекинул ноги через подоконник и скользнул внутрь. Ведьма нырнула следом и бесшумно затворила окно.
На пыльном чердаке не нашлось ничего интересного, и они спустились по лесенке с надломленной ступенькой на второй этаж. Две захламленные спальни по обе стороны коридора убирались в последний раз лет сто назад. В первой жил неопрятный старик, во второйприжимистая старуха. Забавно было разглядывать закаменевшие остатки трапезы на блюдце с отколотым краем, засаленные кальцонес, потеки желтка на кресле с вылезающей обивкой. Находить аккуратно разрезанные суровой ниткой свечки и кусочки мыла; поеденные молью шубы несусветной давности и кое-как заштопанные полосатые чулки или дешевые серьги с альмандинами, припрятанные в бочку с толокном.
Противно, заметила Рагнейда. Но ничего особенного нет.
Коридор упирался в низкую галерею с лестницей еще более ветхой, чем ведущая с чердака. Ранки запнулась о гнилую ступеньку, та затрещала; ведьма вскрикнула, вцепляясь в перила:
Зараза, ногу подвернула!
Лицо Филогета невольно расплылось в ухмылке: он и сам везде вставлял эту «заразу». Поддерживая, он свел подругу вниз. Усадил на табурет посреди замызганной кухни. Присел на корточки, чтобы стянуть с нее сапог.
Оставь, Ранки нагнулась, пробуя сквозь толстую кожу ощупать лодыжку. Не влезет назад. Не босиком же мне прыгать.
Ведьма с ненавистью взглянула на лестницу:
Нет, быть в шаге от разгадки и
Мои люди следят за домом, вернемся сюда завтра.
И мои. Но
Мастер ободряюще похлопал Ранки по руке:
Я схожу за метлой. Выйдем через дверь и улетим с заднего двора. Не боишься одна оставаться?
И погреб не осмотрели, пробормотала Ранки, прислушиваясь. Ее лицо сделалось сосредоточенным, и Квадрига ушел, чтобы ведьме не мешать.
Эта девочка. Ты ничего не заметил странного? спросила она, когда Филогет вернулся с метлой и охапкой одежды.
Кроме того, что она была жутко грязной и голодной?
В этой кухне я бы тоже есть побрезговала. Но давай здесь все осмотрим.
И вместе с табуретом на вершок взлетела над полом.
Ого! Летающий стул! восхитился Квадрига. Я подсуну его конкурентам. Или продам за мешок золота в бродячий цирк.
Заклинание простенькое. Продержится до полуночи.
Что ж, тогда не станем терять время.
Плясать они начали от печки. Точнее, от обложенного диким камнем круглого очага с вертелом и колпаком широкой трубы над ним. Очаг не чистили отродясь. В золе валялись огрызки обгорелых досок и яичная скорлупа.
За очагом в закуте на куче серой соломы, застеленной тряпками, стояло лукошко с той же соломой внутри. В лукошке отыскалось с полдюжины раздавленных куриных яиц, к плетеным из лозы стенкам налипло несколько пестрых перышек и капелька крови. Ранки хищно оскалилась, кинувшись на нее, словно ястреб на добычу. Но стоило начать читать заклинание, как лукошко вспыхнуло дымным пламенем. Квадрига плеснул на огонь ковш воды. Тот зашипел и потух. Мастер с ведьмой закашлялись.
Кому-то очень не хочется чтобы его нашли, Рагнейда нахмурилась, ладонью разгоняя перед собою дым.
Это маг?
Да. Не повезло ему, оцарапался. Но курочку унес.
Ведьма, щурясь, уставилась на пол:
Нет, в этой грязи следов не видно. И еще где спала девочка?
Может, здесь? мастер распахнул дверцу кладовой и расчихался от пыли. Рагнейда вместе с табуретом подлетела к нему. Скривилась:
Мышами пахнет. Как вы, люди, можете жить в такой Прости, это не о тебе.
Филогет положил руку на ее холодное оплечье:
Все люди разные. И маги, видимо, тоже?
Ранки накрыла его руку своей.
Они вместе всматривались в сумрак тесной кладовой с полками, горшками и бочонками, с усохшими останками колбас, свисающими с перекладины. В кладовой пованивало гнилью и плесенью, но запах помета и мышиной шерсти эту вонь перебивал.
Овчины, одеяло. Похоже на постель. Дедка с бабкой не боялись, что внучка по ночам стрескает их варенье?
Зато дверь, как крепостная, Рагнейда провела пальцами по грубо кованому засову. Без щелей. Ребенок мог задохнуться!
Ну, всяко, голодом Мышку не морили. Хотя по ней не скажешь.
Мышку Рагнейда опять чихнула и задумалась. Квадрига терпеливо ждал.
Все, хватит с меня этого дома! произнесла рыцарь-командор наконец. На заднем дворе она сменила табурет на метлу и вместе с Филогетом взлетела над городом. В лица ударил холодный и сырой весенний ветер.