Не думать о том, что кто-то мог совершить невозможное с ним.
Ведь только в одном случае биология восстанавливалось во время самого ритуала. Лишь легкая подготовка тела для визуализации и удобства.
Воскрешение.
Но Лавр не был воскресшим. У него не было оболочки энергии, лишь потоки.
А ведь и у тебя нет оболочки энергии, Валери.
Тряхнув головой, я отогнала мысль. Потоки мертвы, они движутся лишь из-за того, что воссозданы. Его убийца не может причинить ему вреда. Он не воскресший.
Твои-то потоки, конечно, живы.
Разозлившись, я пнула ведро, стоявшее рядом со мной. С грохотом оно покатилось по полу, проясняя сознание. Руки тряслись, не давая сосредоточиться. Как я начала сходить с ума прошлый раз? Панические атаки, возникающие от одной мысли о поступке Крейна. Через пару дней я уже разговаривала вслух с самой собой. Дальше темнота на долгие полгода, пока не родился Макс.
Этого больше никогда не повторится.
Сбой в работе сердца заставил брови подняться от удивления. Надо же. Обычно ему некромант уделяет самую высокую долю внимания. А тут практически разрыв сосуда внутри него, вызвавший отток потоков. Расстегнув рубашку, я еще раз проверила внешние повреждения. Ничего. Идеально ровная кожа, нет нарушений на ребрах и мышцах. Положив руки на грудь Ра, я потянулась к резерву.
Сегодня обязательно питаться.
Восстановить биологию, не касаясь его. Попробуем. Повреждение несильное, просто уплотнить стенки. Потоки послушно проникли в грудь призванного, вызывая регенерацию оболочки.
Разве сейчас не идеальный момент упокоить его?
Не могу. Он помог, а я обещала.
Убедившись, что оболочка восстановлена, собрала утерянное присутствие, растекшееся красными пятнами, и толкнула обратно в тело Ра. Глаза открылись в ту же секунду. Лавр сел, жадно вдыхая ртом воздух.
Не-Макс.
Кем ты себя чувствуешь? задала я вопрос, осматривая зрачки призванного.
Знакомая усмешка отразилась на лице. Сильные руки прижали меня к себе, повалив на пол. От неожиданности я взвизгнула, оказавшись прямо под призванным. Приехали. А зеленые глаза смеялись, рассеиваясь лучиками в уголках глаз.
Тем, кому нравилось видеть тебя так, сказал Макс, потянувшись ко мне.
Нет.
Отвернувшись, я выставила вперед ладонь, не позволяя мертвому телу коснуться себя. В том, что возродившаяся биология стремилась к жизни, не было ничего противоестественного.
Но только не я.
Белые кости, сверкающие под светом луны.
О, да, сейчас и вот там, ниже пояса, оно, конечно, тоже мертво.
Это не имеет ко мне никакого отношения.
Гнев, ворвавшийся в комнату, грозился задушить меня. Ослабев, я жадно вдохнула то, до чего смогла дотянуться. Горький, острый, похожий на перец чили. Обжигающий внутренности. Но безумно родной, уже знакомый мне самой.
Лавр, слезь с нее, шипящий голос Эрика разорвал тишину, а Макс засмеялся, продолжите после того, как Валери наконец приступит к делу.
Воспользовавшись тем, что призванный отвлекся, одним движением выкатилась из-под него, поднимаясь на ноги. Насквозь промокшая, воняющая уксусом, залитая красными пятнами присутствия, я, конечно, являла собой верх привлекательности.
Стучаться не учили? хмыкнув, Лавр сел на полу и не думал застегивать рубашку обратно. Где же ваши манеры, Осирис Эрик Крейн?
Там же, где и твои, Лавр. Перворожденный Ра с женой Осириса? усмехнувшись, Крейн сложил руки на груди. Нигде не защемило, друг?
Призванный засмеялся.
Беру пример с тебя, друг. Как насчет того, чтобы не спать с чужими девушками?
Я упокою вас обоих прямо сейчас, если вы не прекратите обсуждать меня в моем присутствии. Внесем ясность, я повернулась к телу Макса, с тобой мы расстались, призванный хмыкнул, точнее, с тем, чье тело ты занимаешь, развернувшись на пятках, тут же окунулась в серый туман, с тобой, Эрик Крейн, если мне память не отшибло, тоже.
Тишина, казалось, была вечной. Осирис усмехнулся и поднял вверх правую руку. Кольцо блеснуло на пальце. Стоп. Зачем?
Что-то я не помню, что мы подписывали документы о разводе, я практически не слышала, что говорил Крейн.
Взгляд был прикован к серебряному обручу, мужской версии родового кольца Крейнов. Почему я не обращала внимания? Но ведь если вспомнить С момента первой встречи, спустя пять лет, оно всегда было на нем. Так, может, все-таки?.. Я подняла голову и тут же встретилась с ледяным взглядом Эрика. Нет. Просто это ему зачем-то нужно. Не думать об этом.
Если тебе это так мешаетподпишем, слова царапали горло, и я отвернулась, просто, если я правильно помню наши законы, по факту тывдовец. Ступив на землю некромантов, я перестала быть правовой единицей.
Тем не менее каким-то чудесным образом тебя, Валери Крейн, зачислили в штат Смотрящих, Лавр рассмеялся, но Эрик не обращал на него внимания, еще бы, он был так занят уничтожением меня сейчас, законы меняются, Вел.
Прокашлявшись, отгоняя подошвой тапок от себя воду, я замялась. Работа была очень нужна. Дело с Чудовищем не окончено. Но находиться каждый день рядом с Крейном значит заранее сойти с ума от раздирающих чувств. Как он вообще с этим жил? Я готова была кинуться ему на шею прямо сейчас, и плевать, что в комнате призванный. Безмолвная, сил, пожалуйста. Надо уже расставить все точки в этом вопросе. Закрыв глаза, я вдохнула поглубже.
Спасибо. С радостью приступаю к делу, кивнув на его руку, я прокашлялась, вот с этим вопрос закроем, как только посчитаешь нужным.
Лавр прокашлялся, привлекая внимание. Утерев воображаемую слезу, призванный зааплодировал, поднимаясь с пола. Я так и не нашла в себе сил посмотреть на него.
Такой концовки легенда про Осириса и Исиду явно не предусматривала. Смотрите-ка, вот и вечная любовь закончилась. Печально, Крейны, застегнув рубашку, призванный повернулся ко мне, ты могла упокоить меня, Вел, сегодня. Но помогла, как и всегда, теплая живая улыбка расползлась по его лицу, спасибо, Вел.
Отвернувшись, Макс вышел из комнаты, закрывая за собой входную дверь. Стараясь не обращать внимания на Крейна, я вытащила из ведра тряпку и стала собирать разлитую воду. Осирис молча присел на кровать, наблюдая. Его взгляд наткнулся на разложенные листы блокнота, и он отвлекся, перебирая бумажки в руках. Дышать сразу стало немного легче.
Какие мысли? не отрываясь от листков, задал вопрос Крейн.
В очередной раз выжав тряпку, я вытерла взмокший лоб.
Твое воскрешение может быть частью плана Оливера. Нам нужен его убийца. Я сомневаюсь, что, создавая гибридов, Чудовище оставило себя неизменным.
Когда-то, Дом Рабоса
Валери
Швырнув рюкзак о стену, я с облегчением наблюдала, как мои скромные пожитки высыпаются на пол. Заевшая молния, не желающая закрываться на протяжении долгих минут, бесила настолько, что вид валяющейся тряпки приносил спокойствие. Вся моя жизнь влезла в эту маленькую сумку. Девятнадцать лет. Ненавистные стены, бесконечные походы, жизнь, которая должна была закончится. Я сползла спиной по стене и уткнулась лицом в колени.
Бесконечное количество человек, оставшихся на страницах моей Книги. Они не переставая мелькали перед глазами. Я уже не обращала внимания на гнилые доски стен и плесень, покрывающую их. Вьюга за окном проникала в каждую свободную щель, но было все равно. Дом всегда был таким. Жестоким. Клеткой для зверей с целью сделать сильнее, злее. Ольга, Черный, мальки. Макс. Почему я, не понимающая, что делать дальше, осталась здесь, а все они у Врат? Рабосы, чей смысл жизни и заключался в прекращении этого кошмара. Мы все шли, готовые остаться там, без надежды на будущее.
Война, идущая с начала гнева Всевышнего, окончена.
Мы прекратили ее, братья и сестры. Пусть Врата откроются для вас. А за ними ждет бесконечный сытый день, наполненный любовью и уважением. Больше никаких клейм, плетей, хлыста, ранений. Никакого ужаса. Больше никаких чудовищ. Всевышний, пожалуйста. Они заслужили твоего прощения. Пусти их всех. Они герои, прекратившие сияние пламени Врат на земле.
Тошнота подкатила к горлу, но, сглотнув слюну и зажав рот рукой, я справилась. Злые слезы высохли на щеках, стягивая кожу. Мысли путались, но одна настойчиво выходила вперед. Благородные, погибшие плечом к плечу с Рабосами. Перворожденные Ра и долгожители Осирис. Для них хотя бы был прямой путь за Врата. Но их не должно быть там. Максане должно. Зеленые, словно сочная трава или весенний лист, напитанный солнцем, глаза. Поцелованные лучами солнца. Два глубоких, не дающих и шанса отвлечься, изумруда.