Поставив саквояж на пол и положив на него сумку, я остановилась у окна и выглянула наружу. Свет фонарей освещал безлюдную Карстерс-роуд. Дома напротив были темными и запущенными. Пятна сырости на давно некрашеных стенах, позеленевшие, не чищенные бронзовые ручки, покосившиеся решетчатые ставни Когда-то эта улица была оживленной и шумной, но семь лет назад мэрия проложила новую дорогу на Эрголь, и старый выезд из города оказался заброшен, а вместе с ним захирела и Карстерс-роуд.
Я задернула шторы, повесила в шкаф плащ и подошла к рукомойнику. Вода была ледяной, но это меня не остановило. Если уж не получилось принять ванну, то стоило хотя бы обмыться немного перед сном. Это было мое первое незыблемое правилов постель следует ложиться чистой.
Скинув блузку, намочила полотенце и принялась обтираться. Сквозняк, гуляющий по комнате, заставлял вздрагивать от холода, но упрямство и привычка не позволили сдаться.
«Терпи, Кейт, убеждала я себя, пять минут мучений, и ты снова станешь человеком!»
Так и вышло. Вода больше не казалась холодной, кожа горела от прикосновений грубой льняной ткани, щеки раскраснелись.
Улыбнувшись, я наскоро переплела косу, натянула ночную рубашку и нырнула в постель.
Стоило мне опустить голову на подушку, как тут же вернулись мысли о работе. Словно рой злых ос, они накинулись на меня и жалили, жалили, жалили
Где искать место? Быть может, мне стоит попытаться найти какую-нибудь одинокую старушку, не имеющую родственников мужского пола? Или чахоточную даму. Или старую деву, живущую в уединении пригородного имения. А что? Столица большая, тут кого только нет! Дам объявление в «Брегольские ведомости», укажу желаемые условия, кто-нибудь да откликнется.
И с Тильдой поговорю, может, она знает нуждающуюся в уходе пожилую теру. Да. Так я и сделаю. Больше никаких мужчин.
С этими мыслями, я незаметно уснула.
Кейт! Кэтрин, проснись!
Громкий шепот Папаши Дюка заставил меня открыть глаза. Висящие напротив кровати часы показывали три утра. М-да. Рановато, однако.
Что случилось? убрав от лица выбившиеся из косы пряди, посмотрела на хозяина гостиницы.
Вставай, Кейт, серьезно ответил тот. Одевайся, и пойдем, нужна твоя помощь.
Я резко села в постели. Голова казалась чугунной.
Больной?
Да, кивнул Папаша Дюк, и по его лицу я поняла, что дело плохо.
Эх Прощай, ночной отдых
Не задавая лишних вопросов, я поднялась и стала одеваться. Это был не первый случай, когда мне приходилось оказывать помощь постояльцам «Серой утки», так что ничего удивительного в ночном визите хозяина гостиницы не было.
Я готова, одернув блузку, подхватила лекарскую сумку и выжидательно посмотрела на Папашу Дюка.
Идем, кашлянув, ответил тот.
Мы спустились по лестнице, свернули в узкий коридор, прошли его до самого конца и оказались у небольшой темной двери, ведущей на нижний этаж.
Заходи, открывая ее, буркнул Папаша Дюк.
М-да. Судя по поведению хозяина гостиницы, зрелище мне предстояло то еще.
Я шагнула вниз.
Тусклая масляная лампа осветила низкие своды полуподвального помещения, и ее колеблющееся пламя выхватило из темноты яркую циновку, покрывающую каменный пол, стоящие вдоль стен лавки, большой, грубо сколоченный стол и низкий топчан, на котором лежал укрытый плащом мужчина.
В затхлой атмосфере подвала отчетливо чувствовался запах крови.
Вот.
Папаша Дюк протиснулся в дверь и замер за моей спиной.
Нашел на крыльце, пояснил он. Услышал шум, вышел, ну и наткнулся
Я подошла к раненому, откинула тяжелую ткань, и покачала головой. Плохо. Очень плохо.
Мне понадобится вода, спирт и много света, сосредоточенно сказала своему сопровождающему.
Зная Папашу Дюка, можно было не сомневаться, что скоро все это будет в моем распоряжении.
Не тратя времени на разговоры, хозяин «Серой утки» кивнул и вышел, а я разложила инструменты, тщательно протерла руки обеззараживающей настойкой и принялась срезать обрывки одежды, закрывающие огромную рваную рану.
Интересно, каким предметом она была нанесена? Похоже на огромный нож с зазубринами. Или это следы гигантских клыков?
Вот, на стол рядом со мной опустился чан с водой, и Папаша Дюк принялся выкладывать из карманов толстые свечи.
Зажигай все, распорядилась я. И привяжи раненого к кровати, чтобы он не мог пошевелиться.
Я наблюдала за тем, как хозяин гостиницы перетягивает руки и ноги пострадавшего ремнями, а сама настраивалась на предстоящую операцию. Вообще то, что я собиралась сделать, было незаконно. Без лицензии я не имела права браться за лечение, но другого выхода не было. Если не промыть и не зашить рану, неизвестный истечет кровью и умрет. А искать среди ночи кого-либо из практикующих докторовгиблое дело. Ни один из них и шагу не ступит за порог своего дома, не получив вперед пять ронов.
Готово, отчитался мой помощник.
Отлично, кивнула я и принялась аккуратно освобождать края раны от обрывков одежды. Будем надеяться, что парень выдержит.
По худому лицу мужчины прошла судорога, но он так и не пришел в себя.
Куда он денется? Если уж попал к тебе в руки, значит, выживет, хмыкнул хозяин гостиницы.
С тех пор, как я вылечила Папашу Дюка от застарелого радикулита, он свято уверовал в мои лекарские способности и рассказывал о них всем желающим его послушать. А такие всегда находились, и в «Серую утку» постоянно тянулись больные, в надежде на то, что я им помогу. «Видишь, Кейт, говорил Папаша Дюк. Люди доверяют тебе больше, чем докторам!» Ха! Насчет своих особых способностей я не обольщалась, скорее, понимала, что бесплатное лечение привлекательнее платного, вот народ и идет.
Я посмотрела на неподвижно лежащего мужчину. Молодой. На вид лет тридцать. Темные волосы слиплись от пота, в лицени кровинки, крупный нос заострился, под глазами залегли глубокие тени, тонкие губы посинели.
Ладно. Попробуем вытащить этого несчастного из лап костлявой.
Я склонилась над неизвестным, обработала кожу вокруг раны спиртом и принялась стягивать ее края.
Время шло, дыхание моего пациента становилось все тяжелее и прерывистее, и я торопилась.
«Давай, парень, ты не можешь меня подвести! Потерпи еще немного!»
Наконец, последний стежоки можно было немного выдохнуть.
Ну вот, а ты говорила, не выдержит, довольно сказал Папаша Дюк, глядя, как я накладываю повязку.
Ему еще предстоит ночь пережить, остудила я излишний оптимизм хозяина гостиницы.
Переживет, куда он денется, хмыкнул Папаша Дюк. Устала? он заботливо погладил меня по голове.
Да нет.
Я пожала плечами и принялась мыть руки. Мне трудно было судить о степени собственной усталости. Ну да, есть немного. Но это нормально, учитывая, что я толком не спала.
Я позову Бетси, она посидит с раненым, а ты иди, отдыхай, подавая мне чистое полотенце, распорядился Папаша Дюк.
Нужно следить, чтобы больной не сбил повязку. И напоить его вот этой настойкой, как только он очнется.
Я достала из сумки бутыль с касильской микстурой и поставила ее на стол.
Пять капель на ложку воды, напомнила хозяину гостиницы. И пусть пока не дает ему много пить, только губы смачивает.
Не переживай, Бетси не впервой твои указания выполнять, хмыкнул Папаша Дюк. Справится.
Я кивнула, взяла свою сумку и, перед тем как уйти, бросила на раненого последний взгляд.
Лицо мужчины было все таким же бледным.
Интересно, как он здесь оказался? вслух подумала я. Плащ недешевый, да и сюртук бархатный. Судя по всему, у парня есть деньги.
Я рассматривала дорогую одежду, и душу одолевали смутные сомнения. Простые люди так не одеваются. Большинство дартов носят купленные в магазинах готовые вещи, а позволить себе «старый стиль» могут либо аристократы, либо нувориши. Но что им делать на Карстерс-роуд, в самом бедном районе столицы?
Вот, очнется, тогда и узнаем, откликнулся Папаша Дюк. Может, еще и отблагодарит.
Не знаю, задумчиво протянула в ответ. Как бы у нас из-за него неприятностей не вышло. С богатыми только свяжись
Я легонько покачала головой и потянула на себя дверь.