Дык, комендант, пояснил старый солдат. Там, впереди он. Если по составу идтить, то и найдёшь офицерский вагон.
Отлично! Спасибо, Ефим, поблагодарил я своего будущего денщика и обернулся к здоровяку. Барри, бери этого и пошли, только я накину парочку своих пушек.
Здоровяк водрузил горемыку на своё могучее плечо, а я одел патронташ и кобуры со всеми револьверами. Не забыл и тот, что с отпиленным стволом, разместив его на голени правой ноги в аккуратной кобуре собственной конструкции.
Феликс? Эдуард Столыпин подался вперёд, и молчун Миха последовал его примеру. Тебе дополнительная помощь с огневой поддержкой-то не понадобится часом, а?
Нормалёк всё! Мы вдвоём с Барри справимся, заявил я, не видя для нас особых препятствий. Девушки, улыбнулся я дамам, прежде чем выйти в тамбур и дальше пройти в переход. Вы неотразимы! Мы скоро!
Я проверил рунную шпагу зассанца, чуть вынув её из ножен. Красивая штучка и похожа на мою, но вот хозяин обычным уродом оказался. Жаль его, но
Но спускать на тормозах преступление, пусть и неудачное, я сразу отказался, как и собственноручно разбираться с подлецом и урода куском. Военная служба впереди, а этот инцидент может для меня и боком выйти, да при том же распределении по частям. Отрядят меня в дисбат, и что?
Да ну, на хрен мне такое счастье не упало. Да и руки марать о него нет желания никакого
Фу! Не, ну его! Я мысленно помотал головой, прогоняя саму мысль об собственноручных разборках. Пусть с говном трибунал разбирается, или кто тут у военных судит. Комиссия, может, какая-нибудь?
Я уже взялся за ручку двери, как меня окликнули
Феликс! пронзительный голос Элеоноры не узнать невозможно, и я обернулся. Феликс, она демонстративно помахала моей накидкой боевого мага-вольника, претерпевшей дополнение когтистыми погонами. Это тебе понадобится, девушка протянула мне вещь жестом, исключающим отказ в принятии.
Даже не помышляя о каком-нибудь маломальском сопротивлении княгине, я надел атрибут и решительно вышел в тамбур. Дальше мы с Барии прошли по переходу в следующий вагон, где стали объектом всеобщего внимания.
Это оказался тот самый вагон, в котором и размещался вырубленный парень.
Сохраняя пофигизм в выражении, мы дошли до середины теплушки, когда на моём пути встал тот самый аристократ, с которым я недавно вёл жёсткие переговоры на повышенных тонах и эмоциях. Это когда их похоть зашкалила, и они рвались до девушек.
Что-то хочешь сказать? опередил я его, чем сбил с мыслей. Если да, то говори быстрее, добавил я, положив руку на рукоять револьвера.
Он немного опешил, но быстро собрался.
Куда вы его несёте? задал он предсказуемый вопрос. Почему он в беспамятстве, и почему его фамильное оружие рунного мага в ваших в руках, а не при нём? добавил он не менее предсказуемое продолжение в дознании.
Не достоин, ответил я кратко и с интонацией безразличия. В бессознанке господин зассанец, потому что идиот. Несём его на судилище праведное, где господину определят его срок отсидки, продолжил я грузить чела. Шпагу я мог бы ему и вернуть, воткнув в живот, но уже поздновато. При самообороне я должен был заколоть его, а сейчас в этом нет надобности, так что, я развёл руками. Шпагу я реквизирую как трофей и отдам только тогда, когда превращусь в хладный труп. Это пока всё, подвёл я предварительный итог монолога. А сейчас, я попрошу вас, господин, имя которого мне безразлично, отвалите на хрен, пожалуйста. Или вам припишут групповуху в покушении на убийство, и однозначно увеличат всем срок.
Закончив грубый отчёт, я отодвинул ошарашенного господина в сторону и прошёл мимо без каких-либо дополнительных вопросов.
Озадачился аристократ моими выкладками по делу, потому и остался стоять, не переставая ошалело глядеть нам вслед с открытым ртом. Впрочем, также, как и все парни в этом вагоне.
То ли погоны мои всех смутили, то ли призывники узнали во мне своего рунного лекаря, то ли ещё по какой-то причине, но нас никто больше не остановил, и мы благополучно прошли по всему составу до нужного нам места.
Остановившись перед дверью тамбура вагона, я критически осмотрел себя, изучая одежду на предмет неряшливости и остался доволен. Войдя, мы сразу столкнулись с часовым, который строго осведомился о моём имени и о цели визита. Я представился, как и положено, а после пары минут ожидания дверь открылась, и мы вошли внутрь.
Ну, тут всё понятно. Офицеры предсказуемо путешествуют в купейном вагоне. Однако разглядывать его нам не позволил строгий окрик.
Господин Феликс! громко произнёс военный невысокого чина. Прошу вас сюда! он встал напротив открытой двери одного из купе.
Я повиновался, и подбадривающе взглянул на Барри, так и держащего на плече провинившегося аристократа. Нас пропустили в просторное помещение, заменяющее и кабинет, и приёмную. Не задерживая, пропустили в вотчину начальника эшелона.
Военный комендант, Франц Иосиф Менгель, капитан-поручик, он представился. Премного наслышан о вашей помощи раненым, господин Феликс, он жестом указал на небольшой диванчик. Прошу вас, присаживайтесь, а этого молодого господина у вас примут, он обратился к Барри.
В то же мгновение в дверь вошли суровые личности с погонами как у меня, и забрали зассанца у здоровяка.
На секунду мне даже его жалко стало, так как вид уж больно гневный образовался у коменданта, этого капитана-поручика, Франца Иосифа. Придумают же имена! Блин, отвлёкся.
Итак, продолжил он, проводив взглядом выходящих господ. Что вы предполагаете указать в выдвигаемом обвинении? он озадачил меня без должной подготовки.
Прошу простить! я вскочил с места. Что грозит господину, обвинённому в покушении на убийство?
Сидите-сидите, князь, ну что же вы, право, так расстраиваетесь, он красноречивым жестом успокоил меня и заставил вернуться на диванчик.
Я же и не думал расстраиваться, просто мне интересна кара, полагающаяся за такое вот капитальное нарушение. Но я удержался от ответной реплики, подумав о возможности отношения её, как к пререканиям с лицом из командного состава.
А ещё, мне не понравился его тон. Такой мягкий и по-звериному ласковый, что впору самому разоружаться, заворачиваться в белую простыню и ползти по направлению к кладбищу. Ну Дабы не напрягать этого господина всяческими мелочами.
Если мы занесём в протокол к военному разбирательству ту самую формулировку, что доложил мой адьютант, то молодого господина повесят на первом же полустанке, пояснил он мрачные перспективы пацана.
Чернильница, стоявшая на небольшом рабочем столе, сама откинула крышечку, а ручка с пером тукнула об её донышко, и приготовилась конспектировать показания потерпевшей стороны. Мои, то есть.
Я вдруг пришёл в негодование, только сейчас представив расплату за малодушие, которая реальной угрозой нависла над парнем. И откуда у меня такая сентиментальность прорезалась? Мягкотелый я что ли? Но вот в душе так и свербит.
Пожалуй, господин капитан-поручик, вас слегка не так информировали, закинул я удочку к отступлению и проследил за мимикой офицера.
Перстень Рюриковичей кольнул меня в палец, а цепочка немного нагрелась. Это значит, что меня опять пытаются хакнуть. Типа, как в комп залезть, но только в мозг.
Но вот в самом взгляде Франца я заметил нотку радости от того, что я собираюсь уменьшить тяжесть преступления новобранца.
Мы неудачно поскандалили, а молодой господин решил взяться за своё оружие, продолжил я переделывать события.
Продолжайте, господин Феликс, комендант Менгель подбодрил меня кивком, а намагиченная ручка сделала первую запись в листе протокола.
Я понял, что иду правильным курсом, а Барри ткнул меня в бок, намекая на неправду. Но я шикнул на него и он замер.
Так вот, продолжил я, косясь на скрипящую пером ручку. К-х, кх-м! В результате короткой стычки, мне удалось завладеть оружием молодого господина, я продемонстрировал шпагу. Однако он вырубился, а я вспомнил о статье устава, предписывающей сообщать о подобных случаях командирам, я пошёл на вариант с импровизацией, будучи в полном неведение того, о чём заявил.