Три больших комнаты были обставлены хотя и старомодной, но вполне приличной мебелью: диваны с откидными валиками, буфет со скрипучими дверцами, старинный платяной шкаф, массивный обеденный стол на гнутых ножках, пузатый комод.
— Ну, располагайтесь кто где. Вон та комната моя, я как-то к ней привык. Остальные свободны. И на втором этаже не занято. Во-общем, будьте как дома. Да, вот еще что. Холодильник я подключил, там бутылочка водки стоит, смотрите не вздумайте ее попробовать. Это дедов «привет» для грабителей.
— Неужели сюда кто мог зайти? — удивился Женька.
— Ну мало ли, чего не бывает.
— А что в бутылке? Она вроде как бы запечатана заводским способом…
— Раньше дед делал спиртовую настойку из поганок, а сейчас — не знаю что в ней, но не рекомендую…
— Понятно. — ответил Валентин, — Выпивка и закусь в одном бутыле. А не страшно? Приедешь на дачу, а тут пара покойников полгода отдыхает?
— Ну, как тебе сказать… А кому сейчас легко? — вспомнил Стас понравившуюся фразу своего двойника. — Ладно, я пойду газ включу, да дров принесу. Кто сегодня дежурный? Жрать то будем или как?
— Стас, к сараям пойдешь? Я с тобой. — откликнулся Валентин.
— Отлично, а кто машину будет разгружать? И где, кстати, Кокорь?
— А Кокорь машину разгружает. Он, кажись, и в дом то еще не входил.
— Э-ех! И не стыдно? Пошли помогать. — воскликнул Стас.
— Да ладно тебе, успеем еще. — отмахнулся Валентин. — Хочу посмотреть — как сараи заперты. Что-то я тут такого насмотрелся. Неужели там такая же баррикада будет?
— Нет, конечно. Попроще… Ладно, Валь, пойдем за дровами. Сегодня нужно будет протопить как следует — дом вымерз весь.
Едва приятели отошли от дома вглубь огорода, как из-за забора, прикрытого голыми ветками густых смородинных кустов, послышался дребезжащий стариковский голос:
— Это кто тут ходит? Чего надо?
Стас отреагировал мгновенно:
— Виктор э-э…? — и в сторону, — Черт! Забыл, как у него отчество… Дядь Витя, я это, сосед твой. Не помнишь, что ли? Все в порядке.
В щелях замелькал чей-то глаз в окружении многочисленных морщин:
— Никак Стас приехал? Давненько ж тебя не было. А чиво зимой?
— Да дела тут есть, вот, чтоб из Москвы не мотаться — поживем пока на даче, с приятелями. А в деревне все тихо? По пустым домам никто не лазает?
— Озоруют на том конце. — донеслось из-за забора после паузы, — Как без этого? Потому и спросил, думал — чужие. Хотя вашу то дачу обходят.
Стас ухмыльнулся:
— А чего так?
— Дык… Страшно что-то. В прошлом годе мужик у вашего забора помер, и этой осенью еще сразу двое — то ли замерзли спьяну, то ли еще что. Утром нашли. Дык, вроде не так холодно-то было… Еще ж и снегу то не было. Погодь… Аккурат, перед этим, новым праздником-то… Да, в октябре, точно. А главное, все трое — чужие, не деревенские и не дачники. Никто их не знает, и чего сюда пришли — не понятно. Если рыбаки, так канал эва где, и мы где… А тебе, разве, участковый не сообщал?
Стас встревожено переглянулся с Валентином.
— Как тебе сказать… Может и сообщал, да не мне, жене там или еще кому. Лично я про покойников первый раз слышу.
Из-за забора послышалось сопенье и хруст веток:
— Ага, ага… Конечно, кабы они прям на даче померли, тогда б тебя сразу вызвали. А так — на улице. Мало ли? Но участковый лазал к вам через забор. Калитку то он не смог открыть, ну и через забор. Я ему еще лестницу давал. А в дом он не входил. Нет. Да и вылез быстро. Сказал — пусто. И я тоже сказал, что ты уже лет пять здесь вовсе не появлялся…
Стас, вспомнив слова своего двойника, поправил:
— Не пять, а три. Мы ж с женой сюда три года назад приезжали за яблоками, иль не помнишь?
Из-за забора послышался хруст, видимо сосед переминался с ноги на ногу, наступая на отмершие ветки кустов смородины.
— Не, не помню. Может ты в выходной, наскоком? Раз… И в тот же день обратно? Да и не слежу я за твоим домом.