Так я промаялся до глубокой ночи, боясь заснуть и оказаться в прежнем мире. Я даже принял дополнительную таблетку сэлина. На всякий случай и на удачу!
Ночью снилось, что на Оке убили меня, а Алик целует Еву в губы, и оба смеются. Но даже во сне я сознавал, что это не то, не пророчество, а скорее отражение моих дневных страхов. Возможно, завтра у меня появятся новые.
***
Двадцать четвёртое ноября началось для меня в десять утра. Я был готов: вещи собраны, мысли упорядочены. В груди щемило, когда я выходил из квартиры. По ночам столица была неярко освещена, и искусственные звёзды равнодушно блестели на Куполе. Утром же она похожа на бесчисленные крупные мегаполисы моего времени. Мне досталась одежда, как у полярника из советских фильмов в огромном синем свитере я чувствовал себя как откормленный морж. Из вещей - небольшая спортивная сумка, и то благодаря щедрости министерства, которое лучше знает, как одеваться на Оке.
Я так и не узнал, как выглядит вторая комната, и тем не менее, уже считал эту квартиру своей. Новая жизнь требовала долгого путешествия на Поверхность. И ведь я сам к этому стремился! За последние дни мы духовно сблизились с Евой: у нас была общая цель, мы жили в одной квартире, каждый день я мог смотреть в нежные глаза, следить искоса за непослушными завитками тёмных прядей, утопать в её запахе лилии и фантазировать. Фантазии посещали смелые, те самые, от которых становится жарко.
А в реальности я боялся оскорбить её или спугнуть, поэтому вёл себя по-дружески и не переходил границы. Считал, что не имел право привязываться к ней, потму что уезжал, а там на Оке, всяко может случиться.
Когда вернусь неизвестно, если вообще вернусь. Будущее представлялось мне тёмным и холодным, как воды Тихого океана, давящие на Купол сверху. И над нами километры воды, и над нами бьют хвостами киты, а ты спишь, и не знаешь- наконец, сбывшееся пророчество из прошлой жизни, явившееся в виде песни. Через несколько месяцев или раньше, Ева забудет, как я выгляжу и получит нового опекаемого. Всё закончилось, так и не начавшись. Я закусил губы, пока во рту не стало солоно от крови.
- Сделаем остановку в Лаконии. На Око едем втроем с Марком,прервала Ева мои грустные мысли.
-Что за Марк? - признаться я был раздосадован. Последнее путешествие вдвоем с любимой женщиной превратится в неловкий путь с третьим лишним.
- Марк Ларссон, наш водитель. По-твоему, я ещё и снегоходом управлять должна?- она лукаво улыбнулась и подмигнула.
Настроение испортилось окончательно. Сейчас бы пригодилась боксёрская груша, чтобы колотить в неё, пока не устану. Хотя раньше, к боксу отношения имел крайне далёкое. Мало того, что постоянно придётся терпеть компанию какого-то Марка, так ещё Ева опять насмехается и дразнит! На меня резко навалилась усталость, мысленно обругал себя за самонадеянность и глупость.
Насупившись, я молчал, а Ева, поглощенная последними приготовлениями, не обращала на меня внимания.
***
Вокзал встретил меня как старый знакомый, и если бы не обстоятельства, я был бы рад снова оказаться здесь.
На первом этаже высмотрел будку Френа. Как давно я его видел, и как мало времени прошло с тех пор!
Пункт выдачи средств связи стоял на прежнем месте, я направился было туда, но Ева потянула за рукав свитера.
- Специальный вагон уже нас ждёт, идём.
- Надо попрощаться с Френом, - настаивал я.
С кем?
Тем парнем, который мне помог, когда я потерялся, пояснил я и сразу заметил недовольство на лице Евы.
Исключено! Ты и так много ему сказал. Чем быстрее он о тебе забудет, тем лучше. И для него и для нас.
Уточнять, почему я не стал: сомневался, что она скажет правду. А ложь мне была неинтересна, какой бы красивой и достоверной она не казалась.
Полный сомнений и возродившихся подозрений я вслед за своей спутницей вошёл в лифт со стеклянными матовыми дверьми и снова почувствовал приближение демофобии, но подавил приступ, сосредоточившись на окружающих. Выражения их лиц были доброжелательными, глазаясными. Но успокоиться и начать верить эллионцам я не мог.
Платформа на сто двадцать девятом этаже встретила нас всегдашней суетой и бессмысленной толкотней, к которой я так и не смог привыкнуть.
Ева уверенно лавировала в толпе, я с двумя сумками спешил следом, чтобы не потеряться повторно. Серебряный поезд стоял в полной готовности, заканчивалась посадка. То тут, то там провожающие махали тем, кто уже прошёл внутрь вагонов. Мы остановились у одного из них, под окнами которого была выгравирована небольшая надпись МВК золотыми буквами с вензелями.
Вход никто не охранял. Внутри было чисто и уютно, коричневый бархат мягких высоких кресел приятно щекотал кожу, пятиточечные ремни безопасности и фиксаторы для ног в виде муфты напомнили о том, что мне предстоит самое необычное путешествие в моей жизни.
Ты где сядешь? спросила озорным тоном Ева.
- Все равно.
- Неужели? У окна будешь, или пропустишь всё интересное?
- Например?
- Вход в трубу. Далее смотреть будет не на что.
Мы выбрали второй ряд: я занял место у окна. Ева помогла пристегнуться, обдав запахом лилии Регале. Наши плечи на миг соприкоснулись, от такой близости хотелось уйти в фантазии, а не глазеть по сторонам. Хотя, чтобы скрыть волнение, пришлось делать именно это. В отражении я рассматривал Еву, что-то искавшую в ручном чемоданчике. Плохо, что неведомый мне Марк будет сидеть рядом.
- А где же Марк? спросил я как можно более непренужднным тоном
- Присоединится в Лаконии. Это город, рядом со Стеной.
- Стеной? Там, где проходит граница Эллиона?
- Да. Она состоит из внутреннего кольца и внешнего и сделана из сверхпрочного органического стекла. Но выглядит неинтересно, просто матовая гладкая стена.
- Ты ведь говорила, что никогда её не видела?
- Доступ к секретным объектам в Интернетечасть моей работы,огрызнулась Ева.- Хочешь уличить меня во лжи? Всё мерещатся заговоры?
- Прости. Расскажи лучше, сколько городов в Эллионе?
- Гидрополисов. Двадцать вроде бы. Лакония - обычный городок: населения около пяти- восьми миллионов, из достопримечательностей только фонтан на главной площади. Статуя Посейдона с трезубцем, посмотрим её перед отплытием, мне и самой интересно увидеть.
- Люди поклоняются морскому богу? - я поморщился. Технический прогресс и язычество плохо сочетались в моём понимании.
Ева засмеялась:
- Люди поклоняются тому, чему хотят. У нас нет общей религии и единой церкви. Эллион верит в людей, в то, что они способны как творить, так и уничтожать. Каждый сам выбирает, кому или чему возносить молитвы. Посейдон - просто красивый фонтан.
- А во что веришь ты?
- В разум,услышал я шёпот, будто Ева сказала что-то запретное.
В голове теснились вопросы, готовые слететь с языка, но в вагон вкатился робот - корзина на колёсиках. Раздвижные двери на платформу бесшумно закрылись, наши кресла начали мелко вибрировать, тела плавно приняли горизонтальное положение. Я попытался присесть, встать, но ремни плотно сдавили ноги.
- Не бойся, войдём в трубу, потом можно будет снова сидеть. Попытайся расслабиться, это не страшно и не больно,Ева была спокойна, и я сделал вид, что мне тоже совсем не страшно.
- Ты в теории это знаешь? улыбнулся я.
- Пару раз покидала столицу по делам. Вечно ты меня подозреваешь!
Спинки сидений выпрямились, я висел над бездной, яркий свет бил в глаза, вскоре погас и он. Ева сжала мою руку, я ответил ей тем же: мол, всё нормально, но сердце билось часто. Смотреть в окно оказалось неприятно: с вершины огромного здания по стеклянному туннелю мы рухнули вниз. Я ожидал удара, но ничего не почувствовал. Это длилось пару минут, может, чуть дольше.
Как только кресло пришло в привычное состояние, я огляделся, словно никогда не видел ни этот вагон, ни сидящую рядом в совершенно естественной позе смуглую женщину с изящными тонкими запястьями.
- Расслабься. Теперь за окном только чернота, до самой Лаконии.
- Сколько нам ехать?
Ева сверилась с браслетом на запястье.
- Так, через полчаса покинем Аталью. И примерно три часа до границ. Может чуть меньше.
Я хотел спросить, страшно ли ей, но не стал. Пусть думает, что я храбр и смел.
Отлично, значит, еще три с лишним часа мы будем только вдвоем, если не брать во внимание бессловесных роботов, замерших у входа и выхода. Ева проследила за моим взглядом.