Он помог ей подняться и, предваряя вопросы, сунул в руки листок.
Арн, мне неуютно на чужой территории, сварливо сказала она, пробежав строчки глазами. Мне даже переодеться не во что!
Он стоял, засунув руки в карманы спортивных штанов, слегка расставив ноги и покачиваясь с пятки на носок.
И мы не знаем, куда она дела Кристин, настаивала вампирша, поправляя сбившиеся во время сна локоны, это плохо.
Помолчи. Я думаю.
Северянин направился к каменным ступеням, ведущим наверхк двери, и проговорил на ходу:
Останься с ними до пробуждения. Я чувствую закат, но пока не выходипозову.
Вампир толкнул толстую дубовую дверь, которая открылась на удивление легко и без скрипа.
Она действительно была здесь хозяйкой, Арн почувствовал это, едва прикоснувшись к двери. Если бы не приглашение в запискеон бы не вошел, как не вошел бы ни один не приглашенный вампир.
Сумерки сгущались, но полной темноты еще не было. Северянин ступил на каменный пол просторной комнаты, по-видимому, гостиной, с белыми стенами и потолком, темными массивными потолочными балками, мягким диваном и креслами, стоящими на толстом ковре, камином с кованой решеткой, и большим верандным окном в пол. Створки окна были распахнутыпо комнате гулял теплый ветер, распространяя сильный аромат летних цветов. Чтобы не плутать, Арн просто прошел в эти створки и оказался во внутреннем дворике с бассейном и беседкой. Оглядевшись, вампир усмехнулся и удовлетворенно пробормотал:
Олив, ты маленькая сибаритка и подпольная фейрийская миллионерша!
Он взлетел к единственному открытому окну мансарды и вошел.
На высокой кровати с коваными спинками, разметавшись поверх покрывала, спала его «миллионерша». «Его»? Без сомнений. Все эти разборки, игры и фальшивые прощания остались на другом континенте.
Одеяние Олив можно было бы назвать пуританским, если бы не одно «но»: полотно ночной рубашки был таким тонким, что золотистое тело просвечивало сквозь него, и никакие длинные рукава, подолы до пят и кружева не могли скрыть от глаз вампира его богатства и притягательности..
Арн постоял в ногах, любуясь открывшейся картиной, и уводящей его мысли все дальше и дальше от драматических событий прошлой ночи. Они опять обманули настоящую смертьразве это не нужно отпраздновать? Вампир скинул куртку и туфли и аккуратно расположился рядом со своей спящей красавицейтак, чтобы их лица были на одном уровне.
Ее тепло, ее аромат обволакивали его; ее плоть, напоенная его кровью, призывала его. Рука вампира заскользила по телу девушки, едва защищенному тонкой тканью. От изгиба шеи к беззащитным ключицам, и дальшек упругим холмикам грудей, затем спиралью вокруг потемневшей ареолы и нетронутых налившихся сосков, и снова внизжадной ладонью к втянутой ямочке пупка, и еще ниже к золотистым волоскам, ловя ее пульсацию, ее просыпающуюся жизнь
Олив начала выплывать из глубин сна, но была еще далеко, а ее тело уже откликнулось, подалось к сильной мужской руке, двинувшейся в обратный путь, собирая кверху тонкую ткань и лаская уже ощутимо, настойчиво. Не открывая глаз, девушка нащупала его руку и потянулась по ней вверх к плечу, обнимая, подставляя нежную шею и запрокидывая голову. Арн подхватил ее широкой ладонью под затылок и стосковавшимся пересохшим ртом поймал теплые полураскрытые губы. Обнимая, потянул девушку за собой, сажая в постели. Качнув ее бедра, поднял до подмышек затрещавшую рубашкупомогая, Олив чуть отстранилась и вытянула вверх руки. Одним движением викинг вздернул тонкую ткань над ее головой и швырнул прочь. Девушка освобожденно потянулась всем телом и тихо засмеялась, не размыкая губ и распахивая навстречу Арну оленьи глаза, в которых уже плескался темный огонь.
Вампир оскалилсябрюки полетели вслед за рубашкой. Поймав девушку за щиколотку, он рывком подтянул ее к себе, опрокидывая навзничь. Нежно разведя ее бедра и устроившись между ними, древний искусный любовник начал целовать, покусывать и вылизывать нежную кожу, двигаясь к сокровенному. Губами и языком вампир ласкал трепетные влажные складочки, заставляя Олив вздрагивать от уколов острых клыков. Затем его злой и нетерпеливый язык нашел заветное место и уже не покидал его, пока девушку не накрыла первая сладкая волна
Вампир со стоном оторвался от конвульсий его феи и навис над ее телом на вытянутых рукахбольшое красивое животное. Его низкий голос вернул девушку из волшебного небытия:
Олив, смотри на меня! это было почти рычание.
Не отрывая своих потемневших глаз от ее расширенных зрачков, медленно, очень медленно Арн стал погружаться в ее тесную огненную плотькак нож в масло, до самого предела. Вампир делал это снова и снова, замирая, как только фея в изнеможении зажмуривалась, и вновь начиная движение, лишь она поднимала веки.
Комната наполнилась жарким прерывистым дыханием, стонами, невыговоренными в экстазе словечками, влажными, сочными звуками двух соединяющихся тел
Олив казалось, она сойдет с ума от этой сладкой и мучительной пытки. Викинг не ласкал ее губами или руками, а только двигался в ней, подводя к самому краю и не отпуская
Арн, умоляюще выдохнула она, протягивая к нему руки.
Не останавливаясь, он стегнул ее взглядом и хрипло потребовал:
Скажи. Олив, скажи!
Она поняла.
Я. Хочу. Тебя. произнесла она в бездонную пропасть его глаз. Тебя, Арн!
И тут же вскрикнула от мощного толчка. И другого. И еще, еще
Он распинал ее, как грешницу.
Внезапно Арн с рыком вышел, и, перевернув, опустил ее на колени спиной к себе. После этого его проникновение стало таким глубоким и полным, что девушка выпала из реальности и растворилась в ощущениях ударов и пульсаций. Наконец, острая, мгновенная боль укуса и бьющий фонтан не-жизни внутри нее отпустили содрогающееся тело в счастливое сладкое забытье
Приподнявшись на локте, Арн любовался своей затихшей в истоме феей, гладил ее разметавшиеся волосы, слизывал бисеринки пота со лба и верхней губы, слушал ее сердцемаленькую сильную птицу, бьющуюся под его щекой. С ней и только с ней он испытывал это забытое, тревожное и, вместе с тем, ни с чем не сравнимое наслаждение. Неистовая жажда крови, вожделение и похоть на время уступали его тело (и душу?) другим чувствам, среди которых были нежность, искренность и радость самоотдачи
Даже, когда она отказалась от них обоих, ничего не изменилось, потому что Олив Рейвен Кук перестала быть лишь женщиной в его не-жизни. Она стала для него самой жизнью.
Jag älskar dig min vampyr fairy. Stanna hos mig* , целуя горячую ладонь девушки, пробормотал древний викинг-вампир Рорик Арнбьорн, прозванный в Новом Свете Арном-Северянином.
И замер, когда губы Олив слабо шевельнулись в ответ:
Jag var alltid med dig Arn. Alltid **.
Оолиив? он взял ее лицо в свои большие ладони. Ты знаешь шведский?
Девушка открыла глаза и недоуменно переспросила, с трудом шевеля распухшими губами:
Шведский? Ты говорил по-шведски?
Она была удивлена, но судя по пульсу, ей было пофиг.
Бть! Лив! не сдержался Арн. Чего еще я не знаю?!
__________________________
*Я люблю тебя моя вампирская фея. Останься со мной (шведск)
**Я всегда была с тобой, Арн. Всегда. (шведск)
Variant. Глава 5
Отделяйте форму от функции.
Олив вывернулась из его рук и мягко отстранилась, послав своему герою самую обворожительную из улыбок.
Яв душ, ага? немного неуверенно соскочила с кровати и скрылась в ванной.
Стоя под тугими струями, она постаралась привести мысли в порядок. После их замечательного воссоединения ей меньше всего хотелось каких бы то ни было расспросов и давления. Но не тут-то было!
Шторка зашелестела, пропуская мужскую ладонь, нежно, но властно взявшую ее за шею. Другой ладонью девушка была схвачена поперек живота и немедленно прижата к хозяину рук, чье тело очень ясно давало понять, что желает продолжения. Олив закатила глаза и начала уже возмущенно ворчать, но викинг внезапно отстранился и, повернув ее к себе лицом, проговорил:
Видишь, что ты со мной делаешь? Мое тело не хочет с тобой расставаться ни на минуту. А еще мне кажется, ты увиливаешь от ответа, и все время хочешь сбежать. Не удастсяколись.