Спор о вариантах операции в зависимости от местонахождения генератора занял, наверное, с час. Тайни предлагала разделиться. Майер был против. Алекс в целом был "за", но при условии, что генератор взрывает он. Принимает удар на себя. Виктор сначала пытался намекать, но поскольку Коллингейм слишком увлекся ролью рыцаря и на намеки внимания не обращал, китиарец прямым текстом сказал, что-де Роул одну отпускать нельзя. И Алекс резко с ним согласился. Тут возмутилась Тайни, которая намеки до поры, до времени тоже игнорировала, но теперь просто обязана была напомнить, что с Китиары, а не какой-тотут она подкрепила свою речь крепкими эпитетами, патриархальной дыры, так что носители игрек-хромосомы могут идти со своим высоким мнением И указала куда. Правда, на киарском, но детектив смысл уловил. Из конструктивного Роул предложила действовать по обстоятельствам, а не сотрясать воздух понапрасну. Однозначно односвет вырубать нужно. Кто и какрешат по обстоятельствам.
Как ни странно, мужчины согласились. Перешли к следующей части плана. Как действовать, если маячки заложников не проявятся (брать первого же языка, желательно там же, на техническом, сразу из лифта или лестницы). Как пробиваться, если заложники окажутся внизу (дробных, поэтажным проходом через лестницу, забиваясь в ближайшие комнаты и проскакивая между отрядами "местных" или зачищая их по ходу). Как вести себя в "глушилке" (а хрен его знает, по обстоятельствам). В какой-то момент Тайни поймала себя на мысли, что забыла об основной цели их отряда. Они всего лишь оттягивают на себя противника. Но Алекс был настроен на победу и заражал настроем остальных. Даже скептик Вик, похоже, проникся этой верой, а если изображал ее, то крайне правдоподобно.
Часам к трем ночи основные вопросы подготовки внезапно закончились. Настолько неожиданно, что Роул показалось, что она с разбега врезалась в не пойми откуда выросшую стену. Легкие и сердце все еще работали на полную мощность, но двигаться некуда и в мозгах легкое сотрясение. Потрясение уж точно. От возвращения в реальность, где их команда вновь распалась на "каждый сам за себя".
Наверное, это ощущение испытали все трое, но быстрее других с ним справился Виктор, распределив спальные места в своей квартире. Алекс покочевряжился, но согласился. Альфа-самец в нем явно испытывал дискомфорт на чужой территории. Демонстративный марш-бросок Колленгейма в одних плавках, возможно, и снизил его тревожность, но вызвал закономерный ответ Виктора. Через комм он напомнил Тайни про обещание его облизать. Отвечать за свои неосторожные слова придется, но, к счастью, не сейчас. Поэтому Роул сообщение проигнорировала и собралась спать. Казалось бы, в три часа ночи уснуть сам бог велел. Но в голове теснились самые разные мысли. Себастьян по-прежнему не подавал признаков жизни и находился вне зоны доступа. Эмиль и Эбби из глушилки не показывались. Даная и ее отношения с бывшим шефом казались в ночном сумраке всё подозрительней. Опасения вызывали недоговоренности с Алексом и его командой. Всё это лезло на ум одновременно, перемешиваясь в шипящий клубок, словно змеи на голове древнегейской Медузы Горгоны. В результате уснула Тайни только к пяти. А в шесть встал Алекс. И хотя перемещался он по коридору довольно тиходля своей-то комплекциипостороннее движение на чужой территории нервировало. Майер тоже засуетился. Значит, пора вставать. Виктор заявил, что он еще поспит. Может, и вправду поспит, с его-то железными нервами и врожденным пофигизмом. А у Роул впереди был целый воз забот. Когда они с Коллингеймом выбрались на стоянку аэротакси, детектив был взъерошен, как воробей после дождя. Сходство усиливалось от того, как он пытался спрятать голову в воротник куртки. Почему-то из всей древнегейской фауны только воробьи прижились на Китиаре в первозданном виде. Не только прижились, но и размножились в таком катастрофическом количестве, что для регуляции их популяции китиарцем пришлось выводить генномодифицированных пернатых хищниковдругие у них не выживали. Наверное, эта ассоциация с домом пробудила в Тайни какую-то щемящую нежность. Рука сама собой потянулась к колючей щеке Алекса.
Будь осторожен, вырвалось у нее.
Брутальный детектив неожиданно смутился.
П-попробую, чуть заикаясь, выдавил он. Если будут новостизвони, я постараюсь вырваться.
Рыцарь. Как есть воробьиный рыцарь.
Первым делом Роул полетела в космопорт. Именно туда она и отправилась от дома Майера. Ей нужно было подать запрос о срочном тестовом полете. Идея соответствовала официальной легенде. Тайни собиралась сообщить о том, что готовится к отлету с Атована, но поскольку ее бортовые системы барахлили, она обратилась за помощью к соотечественнику. Таким образом сегодня Майер должен получить разрешение на припланетный полет для отладки техники. Учитывая отношения Тайни с Виктором, которые старательно демонстрировались всем подряд, и его квалификацию, ни пилот, ни сам полет не должен был вызвать подозрений. Второеей нужно забрать с корабля десантное обмундирование. На планету она его не брала, но на шаттле у любого китиарца хранился полный боевой комплект.
Пока Роул добиралась до места, пришло сообщение от кэпа. Посадка прошла удачно. Место для входа в шахты он определил. Необходимое оборудование местные добыли на черном рынке. Через два часа они выходят на позицию. Еще три-четыре часа уйдут на бурение. Дальше осмотрятся и будут ждать сигнала от Майера. Они с капитаном обсудили проблему обуви и оружия для Тайни. Если одежду пронести через таможню не представляет никакой проблемы, то штурмовые ботинки с усилителями вызовут вопросы. Тем болеебоевые бластеры. Разумеется, всё законно. Роул имела необходимые разрешения. Но нельзя же вот так взять и рассказать всем: "Я готовлюсь к операции по спасению заложников". Поэтому приходилось действовать по старинке. Себастьян перешлет всё необходимое Виктору, а тот в бутиковой упаковке отправит "презенты" Тайни. Обычная, в принципе, схема легализации. Если не брать в расчет, что Майер не имеет гражданства Китиары. Китиарцы в свою песочницу чужихи даже полу-своихне пускали. Всё на этот Атоване не как у людей.
Согласование взлетных процедур требовало, в норме, пары дней. Роул пришлось разыгрывать спектакль "взбалмошная курица за два часа до взлета". К концу представления, утомленная бурей эмоций в диспетчерской службе, девушка заявку приняла, но пробормотала под нос:
Как сговорились. Всем нужно лететь, и прямо сейчас, и хоть мостиком вставай и наизнанку выворачивайся, а коридор найди.
Роул почувствовала запах жаренного:
Что, так много сегодня улетает? сочувственно поинтересовалась она.
Поверьте, одна Вуд стоит сотни обычных клиентов, посетовала девушка.
Странно, вполне правдоподобно удивилась Тайни. Я вот буквально вчера с нею общалась. Никаких симптомов скорого отлета не заметила
Так она никогда раньше не подавала "симптомов отлета". Купила эту яхту для красоты и ни разу на ней не взлетала раньше. Представляете, что сейчас там творится?
Роул представляла, что такое расконсервация космолета. Сколько тестов нужно провести. Скольким нужно затарить пустую "жестянку", чтобы сделать ее пригодной для мало-мальски приличного перелета. Сама не так давно прошла через всё это с собственным кораблем. Тайни потратила на эту процедуру месяц. Но дело было не самой расконсервации, и не в сроках, а в имени владельца.
Заглянув на корабль, чтобы забрать "компрометирующие штучки, которые не стоит видеть постороннему мужчине", как она объяснила таможне, Тайни помчалась в отель. Диспетчерская служба дала добро на вылет в 16:00 по местному времени. Роул сбросила Майеру сообщение в открытом режиме. В одиннадцать она была у себя. Возле двери ожидаемо лежал бесхозный комм. Никаких новых зацепок в тексте не было. Одни обещания, на которые мог повестить разве что слабоумный. Смысла беспокоить детектива не было. Были более срочные дела. Роул вызвала Себа. Тот откликнулся. Подумав, Тай подключила к сеансу Виктора. Вопрос был серьезный, и по правилам Исследовательского Корпуса, требовал голосования всех информированных китиарцев. Виктор не был полноценным гражданином. Но, учитывая количество "информированных", с ратификацией решения могли возникнуть проблемы, и каждый дополнительный голос был на вес золота. Особенно, если это был человек, не имевший личной заинтересованности в деле.