Проснулся с ощущением, что прошло всего ничего. То же утро, Люда также сидит рядом. Только проклятые внутренние часы подсказывали, что проспал я изрядно. Но, самое приятное, что голова не кружилась. Не болело ничего. Только жрать хотелось зверски.
Люда увидела, что я проснулся. Улыбнулась, как когда-то, очень-очень давно, в другой жизни, нежно провела пальцами по моему лицу.
Вот. Мой любимый мальчик проснулся. Сейчас будем кушать.
Я хотел возразить, что у меня совсем другие планы, но понял, что, правда, больше всего хочу есть.
Честно говоря, думал я про большой, ну, очень большой кусок мяса, желательно, слабой прожарки. Но Люда предложила несколько иное меню. Пришлось давиться куриным бульоном. Хотя нет, чего выпендриваться. Вкусный был бульон. Да и паровые котлетки были вполне себе ничего. Особый кайф был в том, что ел я не в лежачем состоянии, а вполне даже за столом, как взрослый.
Когда во рту исчез последний кусочек, я ощутил на шее губы любимой. Потом уже по собственной инициативе ощутил их губами Словом, вышли мы из номера часа через три. И это были правильные три часа. А вышли мы потому, что мне очень хотелось навестить Борю. Благо идти было совсем не далекометров пятнадцать.
* * *
Мы уже почти неделю жили у Ларисы. Честно пытались развлекаться. Раз сходили в бассейн, прокатились на катере по Амуру. Даже разок посидели в любимом кафе, съели по рыбному стейку, послушали вполне приличного тенора. Но, скажу честно, все это было, как профсоюзное собрание в моей прошлой жизни. Скучно, но надо. Хотя, кому оно надо. Да и как развлекаться, когда на душе кошки скребут. Один раз позвонил Андрей. Сказал, что все у них получается. Что еще немножко, и они оба вернутся. Потом долго убеждал, что никакой опасности ни Борису, не ему ну, абсолютно, не грозит.
Видимо, забыл мальчик, что мы вместе уже не первый год и даже не первую жизнь. Когда муж начинает так рассказывать про то, какое простое дело ему предстоит, можно сразу вызывать докторов. И хорошо, если не похоронное бюро. Ну, не разу он меня не успокоил. У Лары получилось еще хуже. Борис сказал, что у них серьезная стадия операции и болтать ему некогда. Как закончится все, он сам позвонит. Я, порой, думаюАндрей от природы мягкий или это он за нашу прошлую жизнь извиняется, когда у него Приамурье было на первом месте, а я, в лучшем случае, на втором? Словом, купили мы с Ларисой бутылку самого дамского напиткависки. Уговорили ее, но полегчало совсем ненадолго.
Дальше хужеу обоих ребят отключены телефоны, или просто не берут трубку. А может Нет, никаких панических мыслей. Наши мальчики самые классные. У них все получится. Если бы работа была, было бы хоть чуть-чуть легче. Я от отчаяния целыми днями сидела за фортепьяно. Играть не выходило. Просто брала аккорды. Брала и роняла. Примерно такие же успехи были у Лары за мольбертом. Гораздо лучше успокаивала уборка. Вылизали всю Ларкину квартиру. Потом поехали ко мне. Целый день выдраивали там. К вечеру опять началось тягучее и пустое безделие. Обе сидели, уткнувшись в телефоны, пытаясь найти там хоть что-то интересное. Что тут у нас? Скоростная трасса ЯкутскМагадан в два раза увеличила пропускную способность. Ну, обалдеть, как интересно. То есть, наверное, это важно и интересно. Только вот мнене интересно совсем. Обсуждается возможность переименования города Пермска в город Юность. Тоже как-то кисло. Нашли трех придурков, которые не знали, что город построен на месте села Пермского. Вот и пишут. Во Владивостоке с успехом прошли гастроли Мариинского театра. Известные своим гостеприимством приморцы всегда тепло встречали провинциальные труппы. Даже это не очень греет. Хотя «Царскую невесту» я бы послушала. Вдруг, Лариса, точно так же сидевшая, уткнувшись в телефон, вдруг вскочила.
Людка, ты видела?
Что?
Вот, смотри: «Завершена специальная операция Хабаровского и Амурского центра обеспечения правопорядка и безопасности. Обезврежена группа особо опасных преступников в районе Озера Болонь». Это про наших мальчиков.
Точно! Звоним.
Мы кинулись набирать номера. Но телефоны молчали. Точнее, они уже не были отключены. Но отвечать, похоже, никто не собирался. Подавила первую волну истерики. А как иначе назвать острое желание поломать все в доме к той самой матери? Попробовала думать головой. Сердцем и прочими частями тела буду думать потом, когда все утрясется. Похоже, ту же эволюцию переживала Лариса. Не случайно, почти хором мы выдали: «Едем туда!».
Как мы заказывали таксиехать никто не соглашалсякак договаривались об аренде машины, как мчались по вечерней трассе в сторону Амурска, как плутали в районе озера, это всеотдельная песня. Когда-нибудь я ее спою под плохое настроение. Главное, добрались. Долго пришлось объяснять кто мы и кого мы ищем. Хотя оцепления уже не было, но большую часть «населения» вокруг озера составляли абсолютно незнакомые военные. Наконец, какой-то совсем молоденький мальчик с лейтенантскими погонами понял, кого мы ищем. Согласился нас отвезти.
По дороге рот у него просто не закрывался. Он раз пятнадцать повторил, чтобы мы не нервничали. Что наших мужей лечат лучшие врачи. Говорил, какие ониАндрей с Борисомгерои. Еще немножко и я б его прибила. Наконец, подъехали к кемпингу, где все и началось. Там, похоже, было что-то вроде полевого госпиталя. У входа, на скамейке сидели три совсем молоденьких паренька-солдатика с гипсом на разных частях тела. Они даже попытались подняться при виде нашего лейтенанта, но тот только махнул рукой: типа, ах, оставьте, я не за этим.
Сначала зашли к Борису. Он лежал с закрытыми глазами, обвешанный кучей трубок, с загипсованной ногой, в каком-то корсете на груди. Словом, картина не радовала. Возле него сидела дежурная медсестра и какой-то не вполне понятный мужик в странноватой одежде лет шестидесяти от роду. Круглое лицо в обрамлении темных лохм, не предполагавших существование парикмахеров, было крайне озабоченным. Его облик как-то очень не вязался с медицинскими аппаратами, трубками и прочими высокими технологиями здравоохранения. Тем не менее, медсестра никак не оспаривала его право здесь находиться.
ЯДевжак, здешний шаман. Вот, помогаю Вашему мужу. Ондостойный человек. важно произнес шаман, обращаясь к Ларисе.
Спасибо! с трудом сдержалась Лариса.
А ВыЛюда? спроси Девжак, глянув на меня.
Да. Людмила Евгеньевна Степановапредставилась я.
Я так длинно не запомню. Андрей Вас называл Люда. Давайте я тоже так буду звать. Вы моего отчества точно не запомните.
Как он?
Он лучше. Скоро будет совсем хорошо. Борису досталось больше, потому я здесь.
Девжак и Лариса остались с Борей, а я поспешила к Андрею. Он лежал в соседней комнате. У меня немного отпустило где-то в области сердца. Трубок у него не было. Медсестра тоже имела место быть. Но сидела она не возле постели, а за столом, на котором валялся модный журнал. Раз у постовой сестры есть время смотреть модный журнал, все не так плохо. Эту фразу«Все не так плохо»я повторила за день раз тридцать. А на следующий день мы перевезли наших мальчиков, вместе с врачами, трубками и прочими примочками и даже с Девжаком в «наш» дом отдыха. Вот еще день и они скажут нам: Привет, девочки!
* * *
Уже на подходе мы услышали громкий и раздраженный голос Бориса. Войдя, увидели умирающего, который с кем-то, судя по тону с каким-то начальством, ругался в телефонную трубку.
Это ерунда какая-то получается! Мне что было обещано, что хозяева всех пунктов отдыха, откуда я вывезу людей, получат компенсацию за простой. И люди должны получить возмещение.
Какие документы? Какое подтверждение? Я вам списки эвакуированных предоставил? Список центров отдыха, из которых их эвакуировали, есть? Вот и работайте.
?
Я сказалработайте. Суммы из бюджета выделены. Если к моему выздоровлению останется хоть один человек или предприятие без выплат, я вас самого в это подземелье загоню. Понятно? Вот и хорошо.
Борис с раздражением бросил трубку.
Привет! бросил он намПредставляете, засели в Белом доме уроды. Обещали, что все получат компенсацию. Теперь начинают задом крутить. Встану на ноги, урою.
Ну, раз уроешь, значит все не так плохо, как хотелось бызаметил я.