Дима, вчера нас было шестеро взрослых против 130 детей. Как и сегодня. Ты от этого в восторге?
Честно?
Ага.
Материться можно?
Нет
Тады я промолчу.
А я продолжаю.
А хочешь, мы сейчас набьем наш преподавательский корпус молодыми, с активной жизненной позицией дезертирами, солдатами, одинокими отставниками и военными, которые с семьями или без них, валят из города и ищут прибежища?
Издеваетесь? И мне быть у них на побегушках?
О! Ты и Прохор (Прохор усмехнулся, хитер, видать сам докумекал) сейчас в уникальном положении. Вы единственные взрослые мужики в этом зверинце. Омар не в счет, он сейчас и надолго в ауте, если не навсегда
Так кого ж мы ищем?
Погоди. Ты знаешь, что я скоро к военным поеду с тобой.
И?
Если у нас будет туева хуча суперменовто хрен нам военные помогут. Типанароду у вас много здорового, крутитесь, как хотите.
Ясный-красный! Но делать то что?!
Сейчас увидишь. И переключаюсь на Марусю.
Готово?
Угу, отвечает мой референт, и разворачивает с Прохором заготовленное полотнище.
Кто-то спасается сам, а кто-то кует капитал на будущее По шоссе спасались люди. Их было еще достаточно много. Но простое объявление красными буквами на белом листе было видно всем:
'Детский дом-интернат примет инвалидовна конкурсной основе.
А так же детей-сирот.'
В рушащемся мире, когда самый близкий человек вдруг оказывается тем, кто хочет тебя убить и съесть, ребенку выжить куда труднее, чем взрослому. Если в квартире обратился ребеноку взрослого шикарные шансы на спасение, но если взрослыйто ребенок в этой ситуации был практически обречен.
Но все равноочень многие спаслись. Укушенные родители успевали передать детей здоровым соседям, дети успевали спрятаться в ванную или туалет, и дождаться помощи, да мало ли как еще маленький человечек умудрялся уцелеть между бетонных плит рушащегося дома цивилизации.
Впрочем, если следовать логике и быть рациональной в своих суждениях, то спасшихся детей должно быть немногона пару порядков меньше чем взрослых.
Но человек создал логику, а поэтому он и выше еепорою случай, звезды, фатум или судьба сходятся так, что все самые рациональные расчеты дают сбой, два плюс два начинает быть равно пяти, а задуманное идет совсем не так, как хотелось бы. С инвалидами, как главной целью нашей Спасательной операции, до самого конца первого дня нам тотально не везет. Увы, 'героя своей мечты' я встречаю лишь к концу дня, да и то только одного.
Зато были дети, и совсем не в том количестве, на которое мы рассчитывали.
ОТСТУПЛЕНИЕ:
КОЛЯ. Со слов десятилетнего Николая, их звали 'Иван да Марья', - так шутили о них соседи по лестничной площадке. Хотя вообще-то звали женщину Дарья, но смысла этого не меняло. Соседей они не любили и регулярно подкидывали им мусор на коврик. Но так получилось, что именно тогда они же и оказались единственными, кто не побоялся открыть дверь соседке-Гале, которую сильно погрыз за руку и щеку инфицированный муж. Галя не рыдала, и не голосила, а просто протянула два предметамаленький мешочек с золотыми украшениями, и большой с продуктамивсем, что было в доме из съестного, а потом втолкнула в их квартиру маленького сына Колю. И молча встала на колени перед соседями.
Дебилом Иван не был, сволочью тоже, а потому понял все и сразу, и просто взял мальчика на руки. Но нельзя его было назвать и святым, а его супругуматерью Терезой: как только появилась сбагрить ребенка с рук, они его сбагрили.
Они попались нам потом через полгода, в кювете. Их автомобиль был обстрелян какими то местными пейзанами. Картечь попала Ване в грудь и голову, а Даше в живот, перебив позвоночник. Оба умерли почти сразу. О том, что Бог впустила в рай жмота, бросившего нищему перо лука они, наверное, и не знали. Но сделали они куда больше.
КАТЯ. Как я поняла потом, из сбивчивых рассказов маленькой семилетней девочки, и частично, сержанта ее привезшего, уцелевшая группа 'оборотней в погонах' уже собиралась покидать зачумленный город, когда самый младший их них обратил внимание на стук, доносящийся из окон дома. Отчаянная металлическая дробь раздавалась с верхних этажей. Так может только стучать труба или молоточек в руках не очень сильного, но очень испуганного человечка о водопроводную трубу.
Когда они ворвались в квартиру, то увидели всю бывшую семью девочки: папа, мама, бабушка, и младшая сестричка царапали дверь ванной комнаты, пытаясь ее открыть.
А внутри, маленькая девочка стучала обрезком трубы, найденным под ванной в отчаянном призыве спасти ее от родственников.
Сержант ДПС-ник с красивой фамилией Нежный вынес ее из того дома, и отдал ее мне на трассе. Как он рассказалдите не разомкнуло рук вокруг его шеи от самого города. Оно же и устроило истерику, когда Нежный пытался отдать ее мне. Успокоила кроху лишь фраза: 'Тетя тоже живая, она не отдаст тебя маме'.
ИВАН. С полным мужчиной представительской внешности я говорила около получаса. Стресс многим развязывает языки и провоцирует на разговорчивость. И, как я поняла со слов Павла Тимофеевича, еще примерно за месяц до Катастрофы, он решил, наконец, сделать тест ДНК своего старшего. Ничего нового он ему не сказал. Его жена (ныне покойная) действительно ему изменяла. Да и что можно сказать о ребенке, цвет кожи которого говорил, что его предки точно из Африки. Пусть и не в первом поколении, но точно оттуда. И его откровенная нелюбовь, если не ненависть к своему первенцу, пятилетнему пацану Ваньке, была теперь в какой-то мере понятна. Наверное, Павел Тимофеевич был сволочью, и осознавал это. Жить тогда становилась куда как легче. Поэтому, увидев ЭТО объявление, он повернулся и сказал своей бывшей домработнице, которая нянчила грудничка, обняв второй рукой его брата: позови, показывая на меня.
Паша был сволочью, но он же единственный кто дал к ребенку приданноемаленький аккуратный пистолет 'берету' и три магазина. Наверное, уж очень несуразно смотрелась в моих руках здоровенная двуствольная охотничья бандура.
И через 10 минут единоутробные братья были разлучены. Наверное, навсегда.
Маленькие дети, сироты, или брошенные прямо родителямиродными или приемными, все они нуждались в защите, тепле и уходе. Все они былиМОИ!
Петя Анциферовего маму убили на его глазах, теперь он мой.
Катяотчим отдал ее просто так, без ничего, она тоже моя.
А еще Вася, Альбиночка и Даша они все мои, и только мои. Я не отдам их этому миру и этой смерти. Прохор, Дима и Маруся хмурятся. Пусть Они еще не поняли, и не поймут очень долго, а сейчас каждый лишний здоровый ребенок у нас, этоэто Странно, но логичной мадаме слова отказали. Рифмами начала уже думать.
Отпускаю их с детьми назад, а сама решаю подождать еще немного. И чуйка меня не подводит.
Через десять минут я наконец вижу ЕГО. Не увидеть его было трудно, как трудно не заметить, наверное, смерть с младенцем на руках. Девочку двух лет отроду звали, так же как и отцаЖеней. Странное они представляли зрелище: идущий пешком, худой как сама смерть мужик со слингом на животе, в котором, обхватив его тощую шею, спала маленькая девочка.
То, что это была девочка, можно было определить по розовому комбинезончику, а то, что это ее отец я узнала чуть позже. Необычен для выживальщика был и набор его рюкзака: памперсы, молочная смесь, ПМ с тремя патронами, лупа, котелочек, нож, фото жены, документы, витамины и морфий. Много морфия. Очень много.
Это человек не был обычным наркоманом. Он просто был больным, больным раком лимфомы. Эта химия, уже 4-я по счету в его жизни, сделала все, что могла сделать, и лечащий врач гарантировал ему ремиссию на 34 месяца. Ну а следующую химию уже можно было не проводить.
Беседую с ним и узнаю его простую и в чем-то даже трогательную историю. Женя болел давно и серьезно. Супруга подала на развод с ним, будучи еще беременной, и даже успела выйти замуж за давнего школьного друга, который был в нее влюблен еще чуть ли не с ясельной группы садика. Женя не осуждал ее, и даже в чем-то одобрял. Ведь его маленькая Женечка будет расти с живым папой, а ее мама будет счастлива?!
Еще вчера он, как и все прочие больные Днепропетровского областного онкодиспансера, слушал радио, пытаясь по крупицам выловить информацию из того, что еще передают.