Всего за сутки их часть сжалась едва ли не в полтора раза. А сейчас они сидели тут и ждали у моря погоды.
В том, что наступил конец света или близкий к нему аналогРуслан Вячеславович не сомневался. Паникером он в принципе не был, да и трусом тоже. А как человек по натуре злой и циничный он ожидал того же и от других, и, по большому счету, не ошибался. К концу первого дня беды началось дезертирствоеще слабое, но к середине второго дня, когда расположение части покинули часовые у КППоно приняло обвальный характер.
Его замы, его коллега, подставивший его, и даже начальник частисобиравшийся на пенсию дед, валили, прихватывая имущество или 'уезжали в исполком' налаживать связь, оставив его за главного, на период их отсутствия. И он их понималим было реально страшно, а отсидеться в СБУ или охраняемом Горисполкоме денекэто шанс, что за это время картина или разрулится сама собой или примет определенность. Ну а что бездействовал? Так за него исполняющим обязанности майор Хохлов был назначен, с него и спрос.
А сам Руслан Вячеславович все чего-то ждал, сам толком не зная чего. У него перед глазами все время стояла картинка его далекого детства35 метровый диплодок, который узнавал об откушенном хвосте только через пару секунд. Громадная, по-своему умная, сильная, но тормознутая тварь. Государство вдруг стало ему напоминать этого диплодока. Наверное, диплодоки были очень вкусными, хотя и тормознутыми тварями. Но все же, если диплодок не среагировал на проблему сразу, это ведь не означает, что он нее не обратит внимания вообще, и не попытается найти решения?
Дальнейшие события показали, что он был прав. К концу второго дня беды в мозгу диплодока с опозданием дошедшие сигналы таки были обработаны и он начал действовать, как всегда, впрочем, не успевая за ходом событий. Но это было не важно.
Это был звонок по спец-связи. Звонили из столицы. Какой-то усталый подпол из министерства обороны обзванивал всех, кого только можно еще обзвонить.
На его вопрос о ситуации Хохлов честно ответил, что почти все разбежались, остался только он да с пару десятков солдат, которые еще остались верны присяге. На слове ЕЩЕ он сделал упор. О том, что "верным присяге солдатикам" просто некуда бежатьХохлов разумно умолчал. Ситуация же в целомпрескверная. За ворота части они не выходятибо опасно, трое добровольцев отправившихся с оружием на разведку (за водкой) не смогли уйти от стаи мелких морфировавших собак, а остальные, видя то, что таки смогло (человеком это было назвать уже трудно), дойти и упасть перед воротами части, решили пока побыть трезвенниками. Ну, а если заставить солдат наводить порядок, отстреливая морфов, да старушек с балконов сниматьтак они могут решить, что присягаВ общемне следует требовать от людей невозможного, а то и их потеряем.
По-видимому, сказанное им не было из ряда вон выходящим, поэтому подполковник просто попросил назваться полностью и быть на связи. И через десять минута Руслан получил указания: выдвинуться из зараженной местности, организовать в удобном месте, с его точки зрения, лагерь спасения для гражданских, а дальше сыпались такие ласкающие слух слова как 'мобилизовать', 'привлечь', 'конфисковать', 'задействовать', 'право пресекать вплоть до'.
Приказ обо всех этих плюшках уже не мог быть доставлен из Киева, но усталый человек сбросил ему сканкопию с факсимиле и.о. министерства обороны, а также электронный ключ с подтверждением истинности документа.
Самого Министра больше нетпояснил он молчаливый вопрос Хохлова, Есть И.О., уже второй по счету.
Это был конец связи, а для Хохлова был знак того, что диплодок таки среагировав на покусанный хвост, и самым лучшим образом. Лучшим для него, для Хохлова.
Странному и царскому подарку от умирающего динозавра он не удивился. Диплодок это животное. Все живое перед смертью может испытывать судороги, и они редко бывают логичными.
Выйдя на улицу, Руслан скомандовал общее построение. По мере оглашения приказа лица у оставшихся 'верными присяге' солдат становились все более злыми и кислыми. Читалась одна мысль'Жаль что я не дернул раньше и со всеми'.
А он все продолжал читать: 'и наделить Хохлова Руслана Вячеславовича, коменданта лагеря спасения, всеми правами командира по законам военного времени, пресекать дезертирство вплоть до расстрела на местеправо требовать безоговорочного выполнения'.
Хохлов поднял на них голову, моменты ловить он умел и понимал, что если сейчас не сделает паузу, его банально убьют тут и сейчас, и спокойно, совершенно неофициальным тоном спросил:Кто знает, как проехать в Томаковку?
По радостному лицу одного из солдат-срочников он понял, что, во-первыхабориген оттуда есть, а второе и главноеего план был уже понятен по крайне мере части солдат. И это было хорошо.
Его задумка была неплоха. Искать надо там, где теплее и светлее, а организовывать лагерь спасения там, где сам был бы не прочь спастись.
К тому же ПГТ Томаковка находилась в 70 км. от Днепра, а потому пешком туда вряд ли кто дойдет, ну а на машине мало кто будет ехать за ежедневной пайкой тушенки и крупы. Так что народу обещало быть немного.
И был последний плюс выбора Томаковки как лагеря спасения, и самый главный, именно там находился один из двадцати шести складов государственного резерва умирающей державы-диплодока. Сам Бог велел организовать лагерь спасения вокруг того имущества, которое нужно было спасти, положив болт на старушек, машущих платочками с балконов.
И что важно, у него был мандат от прошлой власти, делающие его действия не только разумными, но и легитимными. 'Конфисковать, мобилизовать, привлекать, требовать'повторил он про себя, внутренне усмехнувшись. Если его диплодок умретон все равно будет сидеть на еде, а если сможет выкарабкаться, или у него будут наследникиу него будет индульгенция на все свои действия.
Через два часа два БТРа и армейский грузовик начали пробиваться через завалы и пробки в сторону выезда из города. За тещей и женой, которая не однократно за последние две недели после его 'пьяного матча', заявляла о готовности к разводу, он заезжать не стал.
Их целью была ПТГ Томаковка, и объект?26, который там находился. (Примечание автора: информация о расположении, номенклатуре и системе охраны складов Гос. Резерваявляется закрытой. ПГТ Томаковка и объект?26в данном случае являются собирательным образом).
Впрочем, нельзя сказать, что Хохлов был полностью прожженным мерзавцем. Он допускал, что диплодок может умереть не весь и не сразу, а поэтому тупо и внаглую садиться на харчи он и не собирался. Скорее наоборотон был готов начать делиться, умеренно конечно, с теми, кто придет искать спасения в его лагере. Но таких, по идее, ожидалось немного.
Поэтому он все-таки начал давать радиообращения во всех возможных диапазонах о том, что тут, в Томаковке, развернут лагерь Спасения, и всем прибывшим гарантируется безопасность и еда. Прибывших, слава Богу, было немногоот силы пара сот человек за первые два дня, которых он размещал в палатках аккуратным радиусом вокруг объекта.
Для себя же он решил, что если тенденция гибели 'диплодока' будет неизменна, то через месяц он нахрен прогонит всех дармоедов прочь, ну а если нет, то будет действовать по ситуации и согласно полученных полномочий. Кроме того, судя по эфиру, вокруг города развертывалось еще несколько Городков Спасения, и он посадил одного из своих слушать эфир и записывать. Врагов надо было знать в лицо.
Это случилось два дня спустя после его триумфального въезда на территорию объекта?26 и вручения 'верительных грамот', подкрепленных парой десятков автоматных стволов. Ту машину он увидел первым, побитый жизнью грузовичок поднимая пыльную завесу за собой двигаясь по проселочной дороге ведущей к Объекту?26. Хохлов испытал глубочайшее разочарование. Еще один едок.
Но дело оказалось куда как хуже. Едоков было много, почти полтора сотни рыл и ушлая бабенка, которая просила, нет, скорее требовала, еды для них. Она что-то постоянно показывала емуто свою простыню с изображением детишек, то предлагала съездить убедится самому, и (Вот ведь тварь!?) рассыпала ему на стол с пару десятков личных дел детишек, которым нужен особый уход и хорошее питание.