Вы не боитесь господина Жнеца? полюбопытствовала Вайолет. Сама-то она ничуть его не испугалась, как и их нового знакомогоДжека. Интересно, когда они отправятся за ее новым нарядом?
Страхнечто эфемерное, я вижу смерть каждый день, но это не повод ее бояться, отметил Джек и посмотрел в окно. На улице постепенно темнело, в Лондоне зажигались светлячки фонарей, но сегодня Джек-Потрошитель не выйдет на охоту. Он занят. Мы как раз успеем к закрытию магазина, чтобы купить вам необходимое на первое время.
Денег от подработки в морге ему бы хватило на обновление детского гардероба, но не будь у Джека наследства от покойного дяди из Франции, он бы даже не смог позволить себе снимать эту квартиру. Конечно, деньги от его научных статей в журналах также приносили небольшой доход, но их едва бы хватило на приличный ужин в ресторане. Особенно с гастрономическими пристрастиями Джека, в которых он не мог и не хотел себе отказывать. Чума, нищета, землетрясение, что угодно, а у Джека всегда будут дорогая бутылка отменного красного вина и свежеиспеченный багет с фирменным сыром. И ко всему этому одежда и обувь от лучших мастеров.
Почувствовав на себе все удобства современных ботинок, Жнец перенял эту особенность от друга, сменив остроносые пулены на оксфорды, а заодно и черную мантию на костюм с плащом. Правда, от капюшона не отказался, а вот в головном уборе он посчитал, что выглядит презабавно, как, впрочем, и в солнцезащитных очках (подарок графа Дракулы он не променял бы ни на что). В свое время Влад Цепеш провел для него занимательнейшую экскурсию по кольему саду, рассказывая, кого и за что из нанизанных на колы людей он убил.
Значит, вы не знаете тех убийц? уточнил Джек, и дети кивнули. Хм, а кем были ваши родители? Известные личности?
Отецатташе, мы часто путешествовали, а мамаКалеб задумался: отвечать или нет.
Медиумом, Вайолет гордо выпятила грудь вперед. Она умела общаться с духами, видела все необычное, то, чего другие не могли или не хотели видеть. И совсем не боялась смерти.
Джек понимающе улыбнулся:
Пойдемте, время не ждет.
Джеку нравилось в Лондоне. Туманный Альбион дышал сыростью и тленом смерти, здесь всегда происходило столько интересного, а как много занимательных личностей, скрытых пеленой дождя, скользило по его мрачным улицам.
«Стоит не забыть подкинуть Сыщику мысль о личности Потрошителя. Тот сумасброд мешает моей работе, нарушая ее спокойствие», мстительно думал Джек, спускаясь с детьми по лестнице на улицу. Черные камни покрывала морось.
Лучше бы сразу прошел дождь, проворчал Джек и раскрыл широкий зонт. Вайолет куталась в его плащ, Калеб тоже держался рядом.
К счастью, в столь поздний час в магазине не было ни одного покупателя. За прилавком стоял мужчина с пышными усами и листал модный журнал.
Приодеть детей не составило труда, правда, найти для Вайолет такое платье, которое понравилось бы ей безоговорочно, оказалось сложнее. Девочка прошлась вдоль ряда готового платья, морща носик и поддевая ткань кончиками пальцев.
Ничего все не то, шипела она и, в конце концов, остановила выбор на черном платье с фиолетовым отливом и высоким воротником под новый костюм брата.
Продавец хотел было позвать помощницу, да и Вайолет была не против, но брат так на нее посмотрел, что сестра вспомнила о злополучных следах крови и своем шве на горле.
Уф, все приходится делать самой, избавившись от старого наряда и надев новый, бормотала она.
У вас очаровательные дети, господин, отметил продавец.
Джек одарил его улыбкой, терпеливо дожидаясь Вайолет: в отличие от уже одетого и вышедшего из примерочной брата она не торопилась.
Вайолет, у тебя все хорошо? едва слышно спросил Джек.
Девочка высунула недовольное личико и повернулась, показав застежки сзади:
Мне самой не справиться, обычно это делала мама или Бетси, да и почти у всех моих платьев были застежки спереди, по последней моде, не то, что это старье.
Джек пришел на помощь. Девочка с фиалковыми глазами навсегда пленила его сердце и вызывала невероятное умиление, ему хотелось сжать ее в объятьях и не отпускать. Одаривать подарками, нарядами, игрушками, дабы заполнить пустоту одиночества без сестры. Но он понимал: у Вайолет есть Калеб, и они никогда не должны расстаться, он не позволит, чтобы их постигла его судьба.
Расплатившись и забрав старую одежду с собой, троица зашла в ресторанчик. Здесь они предались настоящему чревоугодию. Джек не скупился, оставив официанту приличные чаевые. По возвращению в квартиру их поджидал Жнец.
Вы хотели увидеть свой дом, прошелестел он тихим голосом, кутаясь среди теней в углу комнаты.
Да, подтвердил Калеб, а Вайолет кивнула и выпустила руку Джека, даже не заметив, как дрогнули пальцы мужчины.
Снимая пальто, он уже не увидел, как троица исчезла, окутанная мраком.
***
«Большой трехэтажный дом из красного кирпича с белыми оконными рамами. Все, что отличало его от соседских, подпирающих друг дружку по бокам, это установленный отцом флюгер в виде грифона над печной трубой. Когда дул сильный ветер, флюгер крутился, готовый улететь в хмурое, затянутое темными облаками небо. Но ни разу я не увидел, как мифическое животное взмахнуло своими железными крыльями и взмыло вверх. Грифон всегда оставался на страже дома, наблюдая за прохожими черным глазом», Калеб шатался внутри дома, где сползшие со стен кусочки обоев, обгоревшие книги и обломки буддийской статуи напоминали о былом величии дома Рестлессов.
Совсем ничего, повторяла Вайолет, осматриваясь по сторонам и пытаясь не расплакаться. Калеб! она сжимала в руках тонкую закоптившуюся книжку. Попробуй связаться с мамой или отцом, ты ведь можешь
Мальчик тяжело вздохнул и обернулся к Жнецу. Погруженный в себя тот стоял у двери, подпирая косяк, и даже не смотрел на детей.
Ладно, шепнул сестре Калеб и сосредоточился, как учила матушка. Представил ее лицо, аромат, как протягивает ей руку в надежде коснуться, притянуть к себе из мира духов. Психея Рестлесс, приди ко мнесвоему сыну! Психея! просил он, пока не почувствовал на лице дуновение холодного ветра, его плечо сжали ледяные пальцы, но, обернувшись, Калеб увидел не маму, а Жнеца. Тот качнул головой.
Она не придетее тело было сожжено. Единственный возможный способ для медиума уйти из мира живых.
Вайолет отвернулась, пряча катящиеся по щекам слезы. Она все еще надеялась на встречу с духом, но ничего не вышло. Мама ушла навсегда.
А отец? Попробуй его!
Калеб вновь сосредоточился, но ощутил острую боль, словно в нос вонзили длинную иглу, и она обожгла его сознание. Застонав, он схватился за лицо и почувствовал, как по подбородку на руку стекает кровь.
Калеб! Вайолет бросилась к нему и прижала свой новенький платок, промакивая кровь. Прости меня! Я не должна была этого делать, матушка ведь говорила, что за один раз нельзя пытаться вызвать больше духов, чем можешь, а ты ведь ещё не такой сильный, как она, голос девочки дрогнул, в глазах замер страх, но она страшилась не своего поступка, а боялась потерять брата и остаться совсем одна.
Ничего, прогнусавил Калеб, слегка запрокинув голову, и держа платок у носа. Немного льдаи все пройдет.
Жнец коснулся его подбородка, обжигая кожу холодом пальцев.
Тебе больно? спросил он, осматривая свою окровавленную руку. С тех пор, как Жнец умер он позабыл, каково это испытать боль. Должно быть, неприятно.
Уже нет, подобное случалось. Я ведь не такой сильный медиум, как мама, она могла вызывать духов несколько раз в день, хотя отец запрещал, говорил, это сказывается на ее здоровье, поделился Калеб.
Поэтому у мамы была седина, Вайолет распушила волосы. И она часто болела, а порой, девочка перешла на шепот и приблизилась к Жнецу. На руках оставались следы от пальцев, порезы от людей с того света.
Жнец понимающе кивнул:
Души не всегда любят, чтобы их тревожили, это как прийти в гости без приглашения. Калебу ничего не угрожает.
Вайолет успокоилась.
Нам стоит вернуться, Жнец коснулся их плеч.