Выбравшись из машины, я отвесил старику глубокий поклон и стоял так, согнувшись, пока его авто не исчезло из виду. В эти секунды в моей голове промелькнули Цукаса и Окудэра-сэмпай. Как этот старик, так и они возились со мной, потому что беспокоились за меня. Наверное, видок у меня был препаршивейший. Лицо такое, будто вот-вот расплачусь. Наверное, я выглядел таким слабым, что никто не решался оставить меня одного.
Определённо, ходить меж людей с таким видом больше нельзя. «Нельзя надеяться на других и принимать от них помощь до бесконечности», думал я, уже различая Новое озеро Итомори в просветах между деревьями.
На лицо вдруг упала крупная капля. Другая, третья... Вокруг зашелестела листва под дождём. Я натянул капюшон и побежал.
Жуткий ливень, казалось, выбривал землю наголо. Я чувствовал кожей, как он высасывает из воздуха всё тепло.
Укрывшись в маленькой пещерке, я съел бэнто в ожидании, пока буря утихнет. В коробке оказалось три онигири, каждый с мой кулак, нарезанные овощи, несколько толстенных ломтиков варёного мяса и тушёные в масле ростки сои. Поедая это отменное, настоящее ресторанное блюдо, я ощущал, что в моё дрожащее тело возвращается тепло. С каждым съеденным кусочком я чувствовал себя всё лучше.
«Мусуби», подумалось мне.
И вода, и рис, и саке всё, что мы помещаем внутрь нашего тела, это Мусуби. Всё, что попадает к нам внутрь, связывается с нашей душой.
В тот день я приказал себе помнить это, даже когда проснусь. И повторил вслух как можно громче:
Скручивать, сплетать, иногда возвращаться назад, иногда расплетать и соединять заново. Это и есть Мусуби. Это и есть Время...
Я посмотрел на шнурок у себя на запястье.
Он пока не порвался. Значит, связь между нами ещё возможна.
Я продолжил путь. Вскоре деревья вдоль дороги исчезли и вокруг потянулись поросшие мхом валуны. Внизу подо мной в разрывах между низкими облаками серебрилось озеро. Я наконец добрался до вершины.
Вот оно!
Передо мной распахнулся огромный кратер, в центре которого росло одинокое древо-святилище.
Значит, то был вовсе не сон...
Дождь, свернувшийся в морось, оседал на моих щеках, точно слёзы. Вытирая лицо рукавом, я начал спускаться в кратер. Ручей из моего сна теперь превратился в маленький пруд. Возможно, из-за дождя, а может быть, просто слишком много времени прошло на этой земле с тех пор, как я видел тот сон.
Как бы там ни было, между мной и деревом теперь был пруд.
Там, за прудом, иной мир.
Кто-то когда-то сказал мне об этом.
Итак, передо мной нечто похожее на реку Сандзу́.
Я ступил в воду. Плюх! Звук вышел таким громким, словно я прыгнул в наполненную ванну, и лишний раз я осознал, как тихо вокруг. При каждом шаге глубокая тяжёлая вода оглушительно булькала. Мне казалось, будто своими грязными ботинками я ступаю по чистоте. До моего появления в этом месте царил идеальный покой. Меня здесь не приветствуют.
От холодной воды я начал замерзать. Постепенно она поднялась уже по грудь. Но в итоге я всё-таки выбрался на другой берег.
Огромное дерево оплетало корнями здоровенный кусок скалы. Было ли оно само святилищем, или им был кусок скалы, или же они вместе составляли объект поклонения этого я не знал. Между корнями и скалой я обнаружил ряд ступенек, ведущих в крохотную пещерку размером с татами.
Внутри было ещё тише, чем снаружи.
Расстегнув молнию кармана замёрзшими руками, я достал смартфон, убедился, что тот не промок, и включил его как фонарик. В кромешной темноте и абсолютной тишине отчётливо было слышно даже малейшее движение. Зазвучала электронная мелодия фонарик зажёгся.
Ни цвета, ни тепла в пещерке не существовало. Изнутри этот миниатюрный храм оказался идеального серого цвета. А на маленьком каменном алтаре стояли две бутылочки сантиметров по десять высотой.
Саке, что мы принесли...
Я осторожно притронулся к ним. Почему-то больше не было холодно.
Эта младшей сестрёнки, пробормотал я, беря в руку бутылочку слева. Что-то слабо булькнуло в ней; её поверхность уже обрастала мхом. А эту принёс я сам.
Я сел и поднёс бутылочку ближе к глазам, подсвечивая себе смартфоном. Судя по толщине мха, наросшего на фарфор, прошло уже много времени. И тут я произнёс то, что ясно ощущал, но не мог высказать вслух.
Так, значит, я менялся телами с той, что жила три года назад?
Я развязал оплётку, которой была запечатана бутылочка, снял крышечку. Под ней оказалась ещё и пробка.
Значит, нас разделяло три года? А обмен закончился, потому что на неё упал метеорит и она погибла?
Я вынул пробку. Потянуло слабым запахом алкоголя. Налил немного в крышечку.
Её половинка...
Я поднёс свет поближе. Кутиками-саке было чистым и прозрачным, лишь несколько мелких крупинок риса поблёскивали там и сям в луче смартфона.
Мусуби. Скручивать, сплетать, иногда возвращаться назад, иногда расплетать и соединять заново...
Я поднёс крышечку с саке ко рту.
Если время и правда может двигаться вспять... Тогда хотя бы ещё разок...
«Пустите меня в её тело!» пожелал я про себя и осушил крышечку с саке. Глоток вышел оглушительно громким. По всему телу разлилось тепло так, словно в желудке разорвалась граната...
Но ничего не случилось.
Какое-то время я сидел и чего-то ждал. От саке немного поднялась температура. Слегка зашумело в голове. Но на этом и всё.
Значит, не сработало?
Я попытался встать, но неожиданно поскользнулся. Перед глазами всё поплыло, мне показалось, что я падаю.
Странно...
Я был уверен, что падаю на спину, но, сколько ни ждал, окончательного падения не происходило. Окружающее пространство перестало вращаться, перед глазами всплыл потолок. Рука по-прежнему сжимала смартфон, только теперь его луч светил вверх.
Комета?! невольно закричал я.
Там, на потолке, я увидел огромную комету. Очень старый барельеф, то ли нарисованный, то ли вырезанный на камне. Летящая по небу огромная комета с длинным хвостом. Красный и синий цвета блеснули в луче смартфона. А затем комета начала отрываться от потолка.
Я распахнул глаза шире.
Нарисованная комета медленно падала на меня.
Вскоре она опустилась к самым моим глазам. И начала искриться от соприкосновения с атмосферой. Ядро её стало прозрачным и засверкало, точно алмаз. Я наблюдал это совершенно отчётливо, во всех мельчайших деталях.
Тут наконец мой затылок коснулся каменного пола и в ту же секунду комета вошла в моё тело.
Глава 5. Память
Я падаю и падаю.
Или, наоборот, поднимаюсь вверх?
Так или иначе, я словно куда-то плыву, а комета ярко сияет в ночном небе.
Внезапно она распадается на куски, и один из этих кусков летит вниз, на землю.
Метеорит падает на горную деревушку. Погибает много людей. На месте падения метеорита образуется ещё одно озеро, а деревня превращается в руины.
Проходит время, вокруг нового озера отстраивается новая деревня. В озере заводится рыба. Метеоритное железо хорошо продаётся. Деревня процветает, становится городом. Но много веков спустя комета прилетает ещё раз.
Звезда с неба падает снова. И опять погибают люди.
С тех пор как на архипелаге поселились люди, одно и то же событие случилось дважды.
Люди постарались удержать произошедшее в памяти. Каким-то образом передать знание об этой катастрофе следующим поколениям. Используя то, что длится дольше, чем слова. Представляя комету в виде дракона. Трансформации кометы становились движениями исполнительниц храмовых танцев.
Ещё один раз, через долгое-долгое время.
Вдруг послышался крик новорождённого.
Тебя зовут Мицуха, сказал нежный голос матери.
Пуповину перерезали, они перестали быть единым целым. В мир пришёл ещё один человек.
Вы обе папины сокровища. Теперь ты старшая сестра...
У Мицухи наконец родилась сестрёнка. Но, словно в отместку за новорождённое счастье, мать сразила болезнь.
Когда мама вернётся из больницы? наивно спрашивала младшая сестра, но старшая знала, что этого не случится уже никогда. Люди неизбежно умирают. Хотя это так непросто принять.