Только ради тебя, шепнула я напоследок коту и пошла вперед, навстречу судьбе.
Как же мне выполнить просьбу Альберта и при этом не сказать, что я прятала его все это время? Надо было подобрать слова так, чтобы не навлечь на себя гнев герцога. Очень бы хотелось, чтобы у меня осталась после этой встречи возможность подбирать слова вообще, так как без головы это делать затруднительно.
В дневном свете герцог казался больше не грозным, а уставшим, и это меня немного успокоило. Страх ослаб, сменившись интересом. Он оказался моложе, чем я думалаему было около тридцати. Он выглядел бы еще моложе, если бы не вертикальная морщина, рассекающая лоб как старый шрам. Но мне не казалось, что тот его портит. Я увидела герцога таким же красивым, как он был тогда, когда я влюбилась в него.
Герцог тоже рассматривал меня. Ему хватило на это трех секунд. Ужасно стесняясь своего старого платья, обгорелого носа и грязных ногтей, я отвела взгляд и спрятала руки за спину. Он удовлетворенно кивнул и обратился к тетке:
Вам, наверное, тяжело кормить такую большую семью. Отдайте девочку мне. Я нуждаюсь в таких слугах, как она.
«Мне конец», промелькнуло у меня в голове, которая пока еще была на месте.
И тут из дома вышли все мои шесть двоюродных братьев, вооруженные кто чем. У старшего была та самая метла, которой намеревалась отходить меня тетушка, и это было самое грозное оружие в их руках. У остальных были скалки, кухонные ножички, которыми трудно было даже картошку почистить, а младший, Дэвид, крепко сжимал спинку стула, всерьез считая, что его можно применить как оружие (в его-то шесть лет). Это удивило нашего незваного гостя еще больше, чем попытка моего постыдного бегства. А братья хоть и боялись, явно приготовились защищать меня от всемогущего герцога Страха.
Разумеется, не даром, продолжил он, к моему глубочайшему удивлению, идя на попятную. Я готов заплатить вам сколько скажете.
Глаза тетки жадно заблестели, и она затянула на одной ноте:
Кровинушку родную, красавицу, помощницу, она же мне как дочь родная, я же с нее пылинки сдувала, берегла-а-а-а-а.
Она очень хотела продать меня подороже за все те неприятности, что я ей причинила. Герцог снял с пояса очень большой и увесистый кошель.
В нем золото. Столько хватит?
Я, вообще-то, не вещь, чтобы мной торговать! разозлилась я.
Раз уж меня все равно казнят, бояться больше нечего. Я выхватила кошель из рук герцога до того, как теткины дрожащие от жадности руки успели до него дотянуться. В нем было намного больше денег, чем выручила бы она от смотрительницы, если бы все пошло по ее плану.
Я сама ухожу, потому что так хочу!
Не уходи с этим чудовищем, шагнул вперед Мартин, готовясь к драке.
Мартин! остановила я его. Я действительно сама хочу пойти с ним, попыталась я успокоить брата. Но с одним условием, я повернулась и продолжила уже для герцога: Это, я показала на кошель, я забираю себе. Деньги будут платой мне за службу в вашем замке. И самое главное, вы прекратите преследовать Альберта и дадите герцогскую клятву, что сами не тронете его или меня и не прикажете своим слугам каким-либо образом навредить нам.
Альберт здесь? герцог удивился в третий раз.
Я перестала понимать что-либо вообще. Выходит, герцог приехал сюда не из-за кота? Он даже не знал, что Альберт здесь. Зачем тогда он столько денег платит за меня? За такой кошель золота можно было нанять на год пять куда более крепких слуг, чем я. Или куда более красивых служанок, которые не ставили бы к тому же никаких условий.
Мое требование очень не понравилось герцогу. Он помолчал. Герцогская клятва была нешуточной вещью.
Когда-то давно вездесущие маги сотворили заклинание, дабы помочь Хранительнице поддерживать мир и порядок среди людей. Это заклинание сделало приносимые всей знатью клятвы неприступными. В первую очередь оно было необходимо, чтобы исключить возможность появления на троне негодяякаждый вступающий в силу правитель должен был принести клятву, что будет действовать только в интересах своего народа. Эта традиция со временем была намеренно забыта, но отголоски заклинания все еще работали, и любой дворянин, приносящий клятву своим именем, либо умирал, нарушив ее, либо вскоре лишался своего титула, в зависимости от личного везения.
Клянусь, нехотя сказал герцог.
Я была поражена. Зачем я понадобилась ему настолько, что он даже решил пойти на такое?
Кот Альберт вышел из кустов, не менее растерянный, чем я, и посмотрел вверх на брата.
Это все? спросил герцог, будто не замечая кота.
Я кивнула.
Тогда можем ехать. Прошу, и он пропустил меня вперед к карете.
Я повернулась к братьям и отдала кошелек Мартину.
Позаботься о себе и о них, кивнула я на младших мальчиков, испуганно топчущихся рядом. За меня не бойтесь, я буду в порядке.
Улыбнувшись на прощанье, я забралась в роскошную карету с гербом. Кот прыгнул за мной, последним вошел герцог Страх и прикрыл за собой дверцу, отрезая путь в мою прошлую жизнь.
Я соврала Мартину. Я не знала, буду ли я в порядке.
Дорога
Эту карету совсем не трясло, в отличие от почтовой. В ней было мягко и удобно. Она ехала тихо даже по разбитым дорогам.
Герцог молчал. Он долго смотрел не отрываясь в глаза коту. А тот в ответ точно так же безмолвно сверлил его взглядом. Раньше Альберт так рвался поговорить с Рональдом, а теперь что-то энтузиазма у него поубавилось. Взял бы и выложил все, что хотел, зачем тянуть?
«Всему свое время!» проявила я мудрость, как учили нас делать в институте в случаях, когда мы не понимаем других людей.
Так мы ехали, пока не стемнело. Эти двое продолжали молчать. Мне стало скучно. От переживаний прошедшего дня клонило в сон. Спать захотелось так сильно, что я даже перестала думать, что же со мной будет делать самый страшный человек в королевстве и для какой такой цели я ему понадобилась.
Проснулась я уже утром. Кот и герцог Страх так и сидели, уперев друг в друга взгляды. Им, похоже, поспать не довелось, они были слишком заняты своей глупой игрой в гляделки. Заметив, что я проснулась, герцог перевел взгляд на меня. Мучивший вопрос вырвался сам собой:
Зачем сирота герцогу?
А зачем тебе этот трус и предатель? он кивнул на кота. Я пообещал, что не буду его преследовать, пусть идет куда хочет.
Я не трус и не предатель, спокойно сказал кот. И я никуда не пойду.
Силой выгнать тебя я теперь не могу. Но не жди от меня ничего хорошего и не попадайся мне на глаза, иначе желание проучить тебя может оказаться сильнее герцогской клятвы.
Вы хотите меня казнить? влезла я в их милую семейную беседу, так и не получив ответа на свой вопрос.
Что? не понял герцог. Почему ты так решила? Разве есть за что?
За кота, честно сказала я. Я же его прятала от вас, а вы его искали повсюду.
То, что тебе приходится возиться с этим нахалом и лжецом, уже само по себе достаточное наказание. Мне ты нужна не для этого, но карета неподходящее место для пояснений и для серьезных разговоров вообще.
Строгий герцог Рональд поставил жирную точку в нашей короткой беседе. Он вздохнул глубоко и как-то весь напрягсямы въезжали в столицу.
Альмагард был красивым большим городом. Я была здесь впервые. Через маленькое окошко кареты я видела высокие красивые дома с росписями по стенам, яркие вывески, зазывающие что-нибудь купить или зайти подкрепиться, выложенные мозаикой дорожки.
Все было очень красиво, но чем глубже мы въезжали в город, тем больше становилось вокруг людей и тем больше страха и ненависти лилось со всех сторон. Люди провожали карету тяжелыми взглядами. Они не смели что-либо сказать или сделать, но ненавидеть им никто запретить не мог. И они именно ненавидели обладателя льва и змеи на гербе. Мне показалось, что карета даже присела от давления людских эмоций.
Глаза герцога снова помутнели, он откинулся назад, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Морщина, рассекающая лоб, проявилась еще сильней. Что-то было не так, но чтоя пока не понимала. Одно было ясно: лучше пока помолчать. Альберт смотрел на брата, как мне показалось, с легким сочувствием.
Дома тем временем становились все богаче, улицы все плотнее застроены, люди все наряднее. Я опустила глаза на свое жалкое платье. Вчера утром оно победило в соревновании на звание лучшего, но на красном бархате кареты оно выглядело как лохмотья. Мне стало стыдно за него.