Что теперь делать? Я не могу остаться, Эс: там мама и Двейн!
Придётся, произнёс он грустно, но твёрдо, и сердце замерло в ожидании самого худшего. Ты ведь и сама знаешь: людям, нарушившим запрет, нет дороги обратно. Ладно бы никто, кроме меня, этого не видел, но ты ухитрилась показаться перед всеми. Теперь ничего не поделать. Хорошо ещё, что именно я тебя поймал.
И ты не можешь меня отпустить?
Я в общем-то уже и не питала никакой надежды, но пусть лучше он скажет это вслух.
Не могу, прошептал виновато. Я выбрал тебя, понимаешь? Это право даётся лишь раз.
То есть, если я, например, сбегу
Я навсегда останусь один, потому что сам упустил своё счастье, сам не сумел понравиться, его пальцы просительно коснулись моих, переплелись с ними. Останься, Рия. Пожалуйста. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать силой.
Это «люблю» окончательно выбило почву у меня из-под ног. Он признался так естественно и легко, без намёка на стеснение! Совсем не похоже на те обрывистые, робкие фразы, которыми когда-то давно впервые обменялись мы с Двейном.
Как же мама? выдохнула, холодея от осознания полнейшей безвыходности. Она там совсем одна и даже не знает, что со мной случилось.
Некоторое время он молчал, задумчиво поглаживая мою ладонь большим пальцем, а потом улыбнулся:
Напиши ей письмо. Я лично оставлю его у вас дома.
Ладно, кивнула понуро.
Письмогораздо лучше, чем ничего, но ведь этосовсем не то
Думаю, потом вы сможете увидеться. Я понимаю, что ты скучаешь, и, когда наберусь смелости, отпущу в гости. Обещаю. Только вот ты же не предашь меня и вернёшься, да, милая?
Конечно!
От избытка несуществующей уверенность, вложенной в одно-единственное слово, оно прозвучало столь фальшиво, что мне самой резало уши.
Хорошо, Эс поднялся, чуть улыбнулся. Спокойной ночи, Клирия, и прежде чем я начала оправдываться, ещё больше путаясь в очевидном для нас обоих обмане, тихо притворил за собой дверь.
От того, что он ничего не сказал и даже взглядом не выдал своего разочарования, стало только хуже.
Уж лучше бы я молчала! Даже если шанс вырваться отсюда действительно был, теперь он исчез: кому захочется жить одному, если есть честно пойманная жена? Эс ведь и так очень долго тянул, позволяя мне безнаказанно гулять по Шуршащему лесу и жить дома. Вряд ли другие змеи проявили бы хоть половину его терпения! Я всё понимаю и благодарнаправда! вот только как быть, если я люблю Двейна и не могу бросить маму?
Решив не откладывать разговор до утра, направилась вниз.
В спальне его не оказалось, если, конечно, предположить, что Эсайдес не зарыться с головой в ворох разноцветных подушек на полу.
Зато тут имелось кое-что другое. Напротив дверей в простой узкой рамке висел портрет, написанный столь точно, что я без труда узнала в сидящей на камне девушке себя. Он сам нарисовал, пока тайком присматривал за мной? Не приводил же Эс на свои дежурства ещё и художника? Я не могла быть настолько невнимательной!
Да, входить в чужую комнату без разрешения некрасиво, но любопытство оказалось сильнее совести, и я приблизилась к картине. Судя по одежде, портрету никак не меньше двух лет. Разве тогда я была такой? Густые тёмные волосы, блуждающая на губах улыбка и мечтательный взгляд, устремлённый куда-то в облака. По-моему, нарисовано гораздо симпатичнее оригинала.
Услышав позади характерный шуршащий звук, испуганно отпрыгнула назад, чуть не опрокинув маленький, круглый столик с какими-то безделушками, и замерла, круглыми глазами уставившись на большую, переливающуюся льдисто-белой чешуёй змею, вползшую в комнату. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ничего страшного не происходит.
Впрочем, Эс сориентировался быстрее. Всего один мой судорожный вдохи вместо змеи, смущённо отводя глаза, стоит обычный человек.
Извини, Клирия, неловко получилось. Я надеялся, что ты этого не увидишь. Не сразу, по крайней мере.
Эм ничего. Комната же твоя, промямлила, пытаясь срочно собрать разбегающиеся мысли. Кстати, этот портрет
По памяти нарисовал, пожал он плечами, словно говорил о каком-то пустяке, и вдруг широко улыбнулся:Я иногда разговаривал с тобой, когда было особенно скучно.
Разговаривал с картиной? Это выше моего понимания. Как может быть одиноко в собственном доме? Почему не нашлось живых собеседников? Где в это время были родители и друзья? Как вообще можно говорить об одиночестве столь радостным тоном? Оно всегда казалось мне худшим наказанием, и вряд ли так уж нравится ему.
Не дождавшись внятного ответа, Эсайдес прошел в комнату и сам поинтересовался:
Как ты здесь оказалась? Искала меня?
Судя по тону, самовольное вторжение его ничуть не рассердило.
Да, искала.
Стоило вспомнить, зачем я пришла, настроение сразу неудержимо поползло вниз.
Я что-то забыл? забеспокоился парень. Кроме тебя, у меня почти нет знакомых людей, так что, если нужно что-нибудь ещё
Нет, ничего такого! Я просто хотела извиниться. Мне совсем не хочется, чтобы ты считал меня обманщицей, Эс, просто
Я ни секунды так не думал, его голос заметно смягчился. Просто ты очень скучаешь по семье, да?
Да! подхватила, обрадовавшись, что он понимает, но тут же снова поникла. Я знаю, что сама во всём виновата. Даже если бы ты ничего не говорил, рано или поздно я бы попалась
Скорее уж рано, улыбнулся Эс, подходя ближе. Лет так в пятнадцать.
Раньше подобного не случалось, но теперь вдруг стало волнительно. Это всё было слишком. Слишком близко стоялказалось, что одежды не осталось, и я всем телом чувствовала идущее от него тепло. Слишком ласково улыбался. Слишком странно смотрелбудто ждал от меня очень важных слов. От всего этого было труднее дышать, а кровь неумолимо приливала к щекам.
А я-то думала, что всё дело в удаче, прошептала, сминая в руках ткань юбки и глядя только себе под ноги.
Все чувства кричали, что нужно бежать, но я упрямо стояла на месте, буквально силой выдавливая слова.
В некотором роде, так и есть, согласился Эс. Вообще-то, ты единственная могла посещать Шуршащий лес, не рискуя внезапно очутиться замужем.
«Замужем»! Бррр Не то чтобы я не хотела когда-нибудь выйти за Двейна, но быть женой змея
Зачем вам это? Для чего вы забираете людей?
Поняв, похоже, что разговор затягивается, он приглашающе кивнул на подушки и первым с наслаждением на них уселся. Чуть помедлив, я последовала его примеру, разместившись на некотором расстоянии: так было спокойнее.
На той поляне, что ты сегодня видела, собрались все живущие в деревне змеи. Нас совсем немного, всего семьдесят два. В основном, местное населениемужчины: девочек всегда рождалось гораздо меньше, чем мальчиков. Браки с людьмине прихоть, Рия. Это вынужденная и жизненно необходимая мера, потому что иначе мы просто исчезнем как вид. Змеи не могут жить в чужих городах и сёлах: несмотря на умение менять облик (а может, и именно из-за него), нас слишком сильно боятся. Конечно, иногда это даже хорошо: мы малочисленны, и так проще сохранять земли, но во всём, что касается отношений, страх только мешает. Мне и раньше подобное говорили; я думал, что понимаю, но только теперь, забрав себе тебя, по-настоящему могу представить, как сложно завоевать доверие, когда знакомство начинается подобным образом.
Эс, а люди здесь есть? Хоть кто-нибудь.
Разумеется, есть! Целых тридцать шесть человек. Если захочешь, завтра пойдём на прогулку, и я вас познакомлю. Уверен, вы быстро поладите.
Хорошо, кивнула, искренне обрадовавшись, что не придётся жить в окружении одних только змей.
С людьми будет куда проще. Может, найдётся кто-нибудь, готовый помочь мне сбежать? Эсайдес, конечно, добрый, но не могу же я и в самом деле навечно здесь остаться, да и полюбить его уж точно никогда не сумею. У меня уже есть любимыйДвейн. Представляю, как он обрадуется, когда мы снова увидимся!
О чём ты думаешь? вопрос был задан тихим, вкрадчивым голосом, и я чуть было не проболталась, но, к счастью, вовремя опомнилась и перестала улыбаться, невидяще глядя в стену.
Да ни о чём особенном! Так, глупости, отмахнулась и поспешила ухватиться за другую тему, чтобы он не начал расспрашивать:Ты говорил, можно будет написать письмо. Есть бумага и карандаш?