Элиза же, что следовала за ним хоть на край света, была одета в более или менее простую форму священнослужителя. Такую форму носили монахини, служившие комуто из Богов. Не помню, кому именно, но вряд ли Богу Времени Руэнре, которому явно и служили сами Пофисс и Элиза.
Мы думали увидеть вас здесь только к вечеру, Кацеры. встал изза скамейки Пофисс, поднимая тем за собой и Элизу.
Вы уже минуту назад знали, что мы придем сейчас. сразу сделал упор на способности Пофисса я. Он никогда не скрывал их, и все знали, что он видел жизнь на минуту вперед. Даже если многие и считали, что частью его окто это и не было, мы в этом были почти уверены.
Конечно. Я говорю о том, что мы думали минутой ранее. как всегда таинственно улыбаясь, подошел к нам Пофисс. И каждому по очереди пожал руку.
Но в один момент он наткнулся на Френтоса.
Меньше пить надо, Френтос. с ходу успокоил Френтоса Пофисс, пускай Френтос еще ничего и не сказалНу, или сказал, но об этом уже знал только сам Пофисс.
Вы хотели с нами о чемто говорить? продолжал будто держать в себе любые чувства Таргот.
Вы уже решили, что присоединяетесь к Информаторам, так? вернулся на прежнее место Пофисс.
Да, пожалуй. без команды Таргота ответил я. Я даже надеялся, что, может быть, хоть теперь размышления Таргота на эту тему закончатся. Я уже и вправду хотел к ним присоединиться. Пусть даже раньше мы все и были о них не лучшего мненияони оказались вполне неплохими людьми. Пусть мы еще и не встретили их лидера Серпиона.
Ну так вот, о чем я. Серпион вернется только завтра. Они с Коллорином и Ультрой собрались кудато там на юг.
А до завтра они точно успеют? уже начался нервный тик у Таргота.
Наверняка. уверила его Элиза. Девушка, которая, как и Пофисс, выглядела уж слишком молодо для восьмидесятилетней старушки, которой она и должна была быть. Но говорила она все равно как восьмидесятилетняя. Пусть и говорила редко.
Значит, у нас есть время отпраздновать День Бога Людей всем вместе! радостно повернулась к нам Филони. Мне стало только радостнее от ее же радости.
Конечно. У нас ведь еще целый день впереди! Будет весело! уже без какихлибо потайных страхов улыбалась Милора. Или, теперь я этих страхов простонапросто не замечал.
Погулять с вами в этот прекрасный День для нас точно будет большой радостью. вспомнил я свое обаяние, ранее принадлежавшее благородных кровей господину Соккону Кацере.
Достаточно было сказать, что пора бухать. ухмыльнулся Френтос.
Если собираешься пить, мы приведем тебе собутыльника. Сейчас он в архивах. засмеялась Филони.
Только не говорите, что он потому там и спит, что вечно пьет. сразу понял, что речь идет о Тиадраме, Таргот.
Нет, он просто всегда готов выпить за компанию. Тиадрам. пояснила Филони.
Пить будет только Френтос? будто вовсе не нам, сказал Пофисс.
Если будут пить все, я тоже выпью, конечно. Иначе я вас совсем перестану понимать. захохотала Кайла, уже второй раз повторив, как и любила, фразу еще с Леса Ренбира.
Все мы дружно и радостно покинули странно вообще теперь не шевелившихся Пофисса и Элизу. Не было теперь никаких страхов или неприязни. Была лишь дружба, теплая и добрая, будто между совсем уже родными людьми. Возможно, праздничное настроение и вправду тогда было аномально, и навязывалось людям города какимнибудь Богом. Но мы не думали об этом. Не думали о Серпионе и какихто странных Планах, не думали и о Думе, страшном прошлом, и имтердах. Мы думали лишь о будущем, что ждало нас за светлыми дверьми Пирамиды. Праздник уже началсямы все это понимали.
Я уже даже и не помню, как мы попали на улицу, и когда к нам присоединился Тиадрам, но там, снаружи, мы все уже как раз были в сборе. Конечно, Пофисс и Элиза с нами не пошли. Герои Шеагральминни, кажется, вообще все до единого были заняты чемто своим. Чемто, о чем они никому говорить не хотели. Но это было их дело, а нашим делом было дождаться Серпиона. То есть, теперь отпраздновать День Бога Людей, да все вместе. Я, Френтос, Таргот, Кайла, Тиадрам, Филони и Милора. Кажется, я только тогда стал понимать, как раньше я скучал по настоящему веселью, как мне надоели тусклые краски нашей Кацерской халупы, и как одиноко нам с братьями было лишь втроем. Все поменялось почти в мгновение, ибо что было, пока мы не встретили наших новых друзей, мы уже почти и не помнили. Да и не стоило тогда об этом вспоминать.
Уже через час мы побывали почти везде, где только могли, и тогда я думал именно так. Но Филони все равно тянула нас то туда, то сюда, и каждый раз мы лишь убеждались, что город этот, Ренбир, был многократно больше, чем казался с улиц. Он был огромен, и в нем было очень, и очень много всего интересного. Множество разных развлечений и конкурсов, в которых мы все вместе принимали участие. Коегде проводились забавы, вроде тех, где нужно было узнать спутницу по поцелую. Надевали на мужчину и его спутницу повязки, собирали так по 5 пар, и пускали их друг за другом. Вот вам и способ поймать свою вторую половинку на измене. Пусть и в День Бога Людей такая поимка была явно еще не так опасна. Френтос предложил нам всем сыграть в это, но Тиадрам решил, что тогда ктото останется без внимания. Желание поскорее, как говорила Кайла, «прикоснуться к великому», во Френтосе перебарывало любые страхи. Но мы все равно этим не занялись. Филони была против, чтобы Милора в этом участвовала, хотя та и не показывала, что сама была против.
По большей части мы ходили парами, дабы никто не оставался в одиночестве позади всех, и чтобы мы не сбивались в кучу, потому как народу на улицах Ренбира было уже и без того «опасно» много. Каждая наша пара тогда говорила о чемто своем. Впереди всех шли Таргот и Филони, и их речь мне была не ясна совсем. Слишком уж их перебивало городское веселье и взаимные шуточки идущих позади них Кайлы и Тиадрама. Френтос шел с ними же. Я шел с Милорой. Она почти все время молчала, а конкретно со мной и братьями она вовсе говорила лишь с серьезной осторожностью. Не сказать, чтобы она выглядела все еще както напугано. Больше было похоже на то, что она просто стеснялась нашего общества, и мне даже трудно было тогда представить, почему именно. Хотя и коечто о ней я уже, кажется, начинал вспоминать. Как и начал вспоминать, где именно я ее раньше мог видеть. Конечно, Френтос во всем этом тоже играл немалую роль, но совсем уже не такую, как я думал изначально.
Сотней красок залился в тот день великий Город Знаний. Тут и там уже пьяные, но все же добрые и веселые гости бегали по магазинам то за бутылкой, то за закуской. Смех разносился со всех углов, отражался от каждой стены, и выливался, с шумным гомоном, из дивных ресторанов. Музыка гремела до самых городских стен, и даже мы сами то и дело пускались в пляс. У многих вокруг заплетались ноги, у когото, от алкоголя, заплетались и языки. Но мы пока не думали питьвпереди еще целый день!
Френтос вечно бегал гдето в стороне, но все равно от нас не отставал. Таргот и Филони, кажется, уже даже флиртовали, а вот Тиадрам и Кайла говорили друг с другом так, будто и вправду были всю жизнь знакомы. Кайла, кажется, говорила, что она чувствует в нем чтото вроде того, что она чувствовала и во мне. Будто ее к нему тянуло. Конечно, это снова н казалось ни чуточку плохим, и мысли на эту тему мне в голову просто не шлия думал совсем о другом.
Наши празднования, также, приносили нас и в некоторые заведения, занимающиеся готовкой непростых, октовых блюд. Кажется, в Ренбире такие места встречались достаточно часто, но Филони потянула нас именно в самое дорогое. Она хотела платить за нас сама, но мешок Таргота, который, что совсем не удивительно, он все еще носил с собой, быстро привел ее в чувства. С помощью этого мешка такое заведение и купить можно было.
Внутри места было немного, но хозяин самого заведения быстро нам его нашел. Также, он быстро дал нам понять, что прекрасно знает, кто мы. Информаторы и Братья Кацеры. И Кайла. Теперь, просто Информаторы.
Как октолимам, нам эти блюда показались не только приятно необычными, но и приятно очень вкусными. Наедаться мы могли до предела. Гулять мы могли еще очень долго, и все уже успели хорошенько проголодаться, особенно учитывая, что даже октолимам не есть целые два днявообще противопоказано. Ктото ел, еще стараясь показывать хоть какуюнибудь воспитанность, а ктото был Френтосом, и заваливал рот так, что он уже чуть ли не заполнял собой весь стол. Ох уж это окто Френтоса, которое он использовал при любом удобном случае. Хоть и, чаще всего, окружающим назло.