Я думала, сказала госпожа Бейли, что куплю парик, и никто не заметит перемен. Но пришли вы Убей их, Энн!
Потом произошло несколько вещей одновременно: госпожа Эллен Бейли выстрелила, поднятый труп её дочери набросился на Чагала Битвы в таких случаях коротки, но довольно разрушительны. Стоит подпустить труп поближе, может, даже дать укусить у некромантов иммунитет к трупным ядам. Потом упокоить, прикрываясь упокоенным телом от пуль сумасшедших родственников.
Бездновы аристократы, прохрипел Хагал, когда все закончилось. Готовы идти на любой риск, лишь бы не опорочить род появлением в нем некроманта. Вот чем это заканчивается.
Я люблю свою работу, ответил мастер Айнир, связывая руки необученной некромантке. Та плакала, не глядя в сторону дочери. Б такое недоверие к магам смерти, поверь, не самое страшное.
Мартин дотронулся до шеи, чувствуя, как течет кровь, портя рубашку.
Все-таки прокусила.
Мастер отогнул ворот рубашки, провел пальцем по ране. Мартин страдальчески поморщился.
Вам нужно в госпиталь, Чагал. Сейчас вызову вам лекарей для сопровождения, а сам подожду службу зачистки.
Не стоит, мастер, хорохорясь, сказал Мартин. Я себя прекрасно чувствую!
И потерял сознание, как кисейная барышня. Стыд какой! Очнулся Мартин уже в госпитале. Лежал, бездумно разглядывая паутинку на потолке её шевелил по-летнему тёплый ветер.
Как вы себя чувствуете, подмастерье Хагал? услышал он мягкий, бархатный, будто бы приглушённый голос и тут же попытался подскочить, приветствуя высокое орденское начальство.
Магистр Рейнхальд сидел, по своему обыкновению сложив руки на коленях и выпрямившись. Стекали холодными струями на пол складки светло-серой мантии, мерцали драгоценные камни в глазницах изящной маски, старой почти как мир, ровесницы их общей страны. У магистра был мягкий голос, обходительные манеры, он умел добиваться своего исподволь И был он клинком, завернутым в бархат. И сталь иногда проступала сквозь светскую любезность и дипломатичность почти побежденного перед почти победителями. Будто бы в магистре помещались два человека: один несгибаемый воин, жёсткий и жестокий, другой образованный, мудрый и всё же изнеженный аристократ. Две стороны его характера, каждая по-своему, обеспечили ордену Тьмы если не победу в Последней войне, то, по крайней мере, возможность жить достойно Но не время и не место было рассуждать об орденской политике и роли личности в истории. Тем более что историческая личность терпеливо ждала ответа на поставленный вопрос.
Магистр, прохрипел Мартин, ощупывая раненое плечо и шею. Рана, кажется, уже зажила.
Вы ещё довольно молоды, подмастерье Хагал, не меняя мягкости тона, сказал лорд Рейнхольд. Трупный яд для вас ещё представляет опасность.
О, только и сказал Мартин.
Вы так стремитесь взобраться вверх по карьерной лестнице. Прошли путь от послушника до подмастерья всего за год, закончив только основные курсы. Это впечатляет.
Мартин опустил глаза и покраснел.
Моя невеста, Маргарита, она ну, вы знаете Вернее, не она, а её отец против нашего брака. Пока я не стою крепко на ногах. Под этим он понимает, как минимум, звание мастера А время идёт. Он ищет для Риты женихов из своего круга Вдруг Рита не выдержит напора и сдастся?
Магистр склонил голову.
Я знаю ваши обстоятельства, подмастерье. И знаю отца вашей возлюбленной. Видный промышленник он уже наступает себе на горло, позволяя вам общаться со своей единственной дочерью. Я несу за вас, как и за каждого тёмного на континенте, ответственность и не хочу, чтобы вы натворили глупостей, Мартин
Он всё же вскочил.
Магистр! Вы тоже против?
Ложитесь, подмастерье! Ложитесь и слушайте!
Конечно же, Мартин послушался этого голоса, подкреплённого волной тёмной силы. Нельзя было не послушаться.
Вы очень вовремя оказались ранены, в голосе послышались усталость и насмешка. Вы слышали, что в Доме Слёз начали умирать пациенты?
Мартин удивлённо покачал головой. Дом Слёз был общей вотчиной всех четырёх магических Прденов: Тьмы, Света, Грозы и Разума. Когда-то он возник, чтобы лечить тех, кто был ранен во время Последней войны, потом переквалифицировался на лечение магических недугов вообще. Несмотря на совсем не весёлое название, в Доме Слёз смерть была очень редкой гостьей. Если уж здесь не могли вылечить, то хотя бы запирали болезнь, давая больному возможность жить долгие годы полноценно и безмятежно, иногда даже покидая стены больницы.
За последний год шесть смертей. Шесть! сказал магистр и, встав с белого больничного стула, подошел к высокому и узкому окну.
Но что я могу, магистр?
Он резко обернулся. Зашелестел серый шелк.
Вы, Хагал? Вы можете стать моими глазами и ушами. Я временно лишу вас магических сил и отправлю проходить лечение в Дом Слёз.
Перспектива лишиться магии пугала. Кто бы мог подумать, что сын бакалейщика с поздно раскрывшимся даром может так бояться лишиться силы, окутывавшей его, как кокон
Магистр, я
Вы не лишитесь сил по-настоящему, прошипел тот, и сияние драгоценных камней в глазницах стало почти ослепительным. Но, поверьте, ни один маг не распознает у вас здоровые магические волокна. Я достаточно силен для этого.
Хагал нервно улыбнулся. Пн в этом не сомневался.
Мне можно попрощаться с Ритой?
У вас будет неделя, кивнул магистр. Ложитесь и закройте глаза.
Мартин послушно лёг на спину, сложил руки на груди, закрыл глаза. И чуть не заорал, чувствуя, будто в его едва зажившую рану на шее воткнули прут, одновременно обжигающий, плавящий кожу и мясо, и холодный, как самая глубокая из бездн. Ему казалось, что эта пытка длилась века. А когда очнулся, то обнаружил, что за окном светло, а на месте магистра сидит, держа его за руку, его Жемчужинка, Маргарита. Прекрасные, тёплые карие глаза Риты покраснели, лицо было бледным, и даже пёрышки на щегольской шляпке, казалось, поникли.
Рита, сказал он виновато. Он всегда чувствовал себя рядом с ней слоном в посудной лавке. Но любить друг друга им это не мешало.
Она улыбнулась сквозь выступившие слезы.
Меня повысят, может
Ты ради этого под пули и под клыки? Глупый, глупый! горячо произнесла она, стискивая его широкую ладонь тоненькими пальчиками. Я лучше из дома сбегу!
Что ты, Жемчужинка? почти испугался Мартин. Куда? В орденское общежитие? Нет, нет, я приведу тебя в наш, отдельный дом, я коплю уже.
Рита засмеялась.
Вы с папенькой так похожи, потому и не выносите друг друга! Два ретрограда. Как только папенька мне работать разрешил, всегда поражаюсь. Не ты ли поколдовал?
Мартин засмеялся.
Уж точно не я! Я ведь все-таки тёмный маг, могу только убивать
А ещё что? промурлыкала Сита и потёрлась щекой о его руку.
Ещё могу не убивать, с улыбкой ответил он.
Рита перевела разговор на обычные светские милые глупости. Приём в доме магистра Света, большую партию морского шелка из Гелиата переливается на солнце, очень красиво! и много про что ещё говорили. Так много, что Мартин в какой-то момент обнаружил, что пообещал сводить Риту в Оперу. Что ж, неделю ему магистр обещал.
Вскоре пришла леди Морган, знаменитая целительница тоже тёмная, как и большинство лекарей в госпитале. Нахмурилась, долго сверлила Мартина взглядом. Пн поёжился. Всё же неприятно, когда кто-то просматривает тонкое тело, магические волокна невидимую сеть вен, по которым течёт сила Хуже, чем недавно открытые Х-лучи, которыми просвечивают кости.
Милочка, сказала леди Морган, обращаясь к Рите. В голосе её скрежет металла, треск огня. Выйдите на пару минут.
Жемчужинка побледнела, испуганно перевела взгляд с Мартина на целительницу. Он улыбнулся ободряюще. Леди Морган бесцеремонно отбросила одеяло, положила руки на голый живот Мартина, закрыла глаза.
Что там? с тревогой спросил Мартин.
Плохо, пробормотала леди Морган, не открывая глаз. Лицо её холодное, безвозрастное резко осунулось. Очень плохо, подмастерье Чагал.
* * *
В полупустом орденском общежитии Мартин занимал угловую комнату маленькую, зато с двумя окнами. Деревянная кровать с рейками, к которым прежде крепился полог, стояла у окна, выходившего на восток. Рабочий стол у окна, выходящего на юг. Между ними книжный шкаф, прадедушкин неподъёмный сундук в морском стиле с вырезанным на крышке тонущим кораблём. В волнах пряталось чудище с отколотым щупальцем, способное при желании выжать из корабельной древесины весь сок.