Проходи, проходи, Элена, садись вот, на ковре тсс колыбель не задень. Ага Шербету хочешь?
Не откажусь.
На, пей, черноокая Хариса самолично подала гостье чашу, тем самым оказывая наложнице великую милость. А что? Не конкурентка ведь! Так что можно и приблизить, вроде как бы подругивсе равно больше поболтать не с кем, не с этими же змеищами, Алияз и Айшаль.
Вкусный шербет. Благодарю, госпожа моя.
Ладно, не стоит. Оглянувшись на колыбель со спящим младенцем, Хариса, заговорщически подмигнув, зашептала: Ну, что там та глупая улитка? Ты ей про подаренный гребень сказала?
Как ты и велела, моя госпожа.
И что эта дура?
Елена прищурилась:
Едва от зависти не издохла! Губищу искусала всю.
Х-ха!!! Хариса от восторга хлопнула в ладоши, но тут же опомнилась, покачала колыбель. Шшш. Губищу, говоришь, искусала? Вот змеища! А что сказала?
Пожелала тебе этим гребнем уколоться, да так, чтоб сдохла в корчах, пожав плечами, выдала Елена.
Ай, сука! женщина злобно ощерилась. Ладно, придумаем еще, как ей досадить. А старая курица? Ты у нее еще сегодня не была?
Нет. Только сейчас собираюсь.
Тоже про гребень скажи, не забудь. Посмотрим, как ее скривит.
Не перекосило б совсем!
Х-ха! Перекосило. Ну, ты скажешь же, Элена! Хариса довольно захихикала и потерла руки. Так этой твари и надо бы. Ладно, ладно, попей вот шербету еще да идипотом расскажешь, как там старая кобыла Айшаль. Все никак не подохнет, бабушка.
С поклоном выйдя, Елена вновь прошмыгнула на галерею, не обратив особого внимания на скользнувшую мимо темную тень. Горбатая Имрун, служанка Недавно, кстати, купили надо бы ее задобритьлишние глаза да уши не помешают.
Немного пройдя, златовласка вновь вошла в дом и негромко постучала.
Кто? грубым хрипловатым голосом спросили за дверью.
Я, госпожа Айшаль. Элена.
А-а-а, ну, заходи, коли пришла.
Войдя в богато обставленные покоизолоченые светильники, широкая софа под синим шелковым балдахином, роскошные ковры, подушки, столикиюная наложница поклонилась высокой осанистой женщине, чем-то похожей на цыганку: смуглоликой, с рыжеватыми, уложенными в изысканную прическу волосами и пронзительным взглядом зеленых, сильно вытянутых к вискам, глаз.
Айшаль, официальная старшая жена достопочтенного господина Хидаяс-бека, и по возрасту своему была намного старше другихне шестнадцать-двадцать лет, как Алияз или Харриса да та же Еленахорошо за тридцать. Но красива, ничего не скажешь, и даже не так уж толста, к тому же умнауж не отнимешь, с этой женщиной приходилось ухо держать востро.
Подвинув к себе столик с чернильным прибором, Айшаль выслушала принесенные наложницей новости-сплетни, кое-что записала и с неприятной усмешкой спросила:
Все у тебя?
Да, госпожа моя, низко поклонилась рабыня.
Вот, получи, старшая жена Хидаяс-бека швырнула Елене медную монетку. Будут новости поважнейполучишь больше. Ну, ты меня знаешь.
Еще бы
Можешь идти. Ты сейчас куда?
На базар.
Вот-вот! Все тамошние сплетни послушай. Про всех соседей выспроси женщина скривила тонкие губы в улыбке. Мне, знаешь ли, далеко не все скажут, а вот вам, рабыням Ну, что встала? Пошла.
Ухожу, моя госпожа.
Елена вышла, направившись на этот раз уже во двор, широкий, с яблоневым садом, большим благоухающим цветником и беседками вокруг круглого, выложенного изразцами, пруда с плавающими в нем золотистыми китайскими рыбками. Хидаяс-бек отвечал за городские фонтаны, бани и канализациюи как же у него не будет пруда? Был. И не один даже.
Едва легкие шаги юной наложницы затихли за углом галереи, перед покоями старшей супруги, госпожи Айшаль, вновь возникла тень. Горбатая служанка, темнокожая Имрун крысой поскреблась в дверь.
Кто?
Госпожа, ты наказала зайти.
Имрун? Заходи. Ну? Что скажешь?
Она заходила и к госпоже Алияз, и к госпоже Харисе, бухнувшись на колени, доложила служанка. Подзуживала одну против другой.
Что про меня говорила?
Имрун замялась:
Да ничего хорошего, моя госпожа.
Так я и знала, госпожа Айшаль поправила на плече невесомое персидское покрывало и злобно скривилась. Ну, Элена, ну, хитрунья. Самая умная, думаешь? Решила всех стравить? Ладно, посмотрим, как твой ум тебе же боком выйдет!
Елена, конечно, все понимала прекрасноумна была не хуже Айшаль, только вот как-то упустила из виду недавно купленную служанку, еще не поговорила с ней по душам, не задобрилане успела просто, всего ведь не успеть. Прокололась, хотя, в общем-то, златовласая наложница была очень даже собранной девушкой, не какой-нибудь там дурехой, и все свои действия, все свои дни планировала весьма тщательно. Со многими общалась и много чего зналаа иначе б и не выжила в Орде! Беременность свою тоже планировала, точнеев данный момент вовсе не планировала, прекрасно понимая, что рожать в положении наложницыдаже и сынадело не особо-то выгодное. Ну, родит господину сына. И что? Из этого вовсе не следует, что положение ее тут же повысится, а вот проблем прибавится: во-первыхребенок, а во-вторых жены-то, наконец, сочтут ее за соперницу и тогда, объединившись против нежданной выскочки, просто съедят. Умела кое-что Елена, недаром бабка ее слыла ведуньей, хорошо хоть была знатного родане казнили, не сожгли, попробовали бы! А вот гад проклятый Нифонт, дядюшка названый, Дмитрию Васильевичу, заозерскому князю, дальний родич, хитрым оказался Гад!
О, несмотря на молодость, Елена все знала отлично, за несколько лет в Ордеи в Сарае и здесь, в Бельджаменемного чему научилась, много чего услыхала, запомнила, ориентировалась хорошокабы сильно захотела, так могла бы и убежать, только ведь тоже: поймаюткожу с живой сдерут, а ее собакам на растерзание бросятбывали случаи, сама как-то раз видала, потом неделю трясло всю. Впрочем, и не в этом главное, а в другомкому она там, на воле, в родной стороне, нужна-то? Знатная женщина в пленууже не знатная женщина, плен, тем более ордынский, хотя, вообщелюбой, это полный провал, позор и унижение, корочежизненный крах без всякой надежды на хоть какой-то приемлемый выход. Как поступают с пленницамивсе прекрасно знали, так же вот поступили (и поступали) с Еленой, чистоту крови уже никто не гарантируеттоптали-то все кому не лень! даже если удастся сбежать, это пострижение в монахини без вариантов. А ведь еще молода, еще хотелось бы многого! И замуж выйти. И престол для деток будущих у поганого Нифонта отбить, точнеевернуть назад по праву По праву? Кто сказал, что у ордынской наложницы есть хоть какие-то права? Даже если освободят, выкупятразрешения на брак никто из родичей, даже Дмитрий Васильевич, заозерский князь, бывшей пленницепозорнице, подстилке татарской! никто давать не будет, всем на ее судьбу глубоко плевать. Сиди в монастыре и не высовывайся, грехи свои отмаливай, может, за всю жизнь и отмолишь. Так. Такое вот будущее, такая судьба. За одним исключениемесли бы вдруг если б вдруг взял ее замуж хотя бы какой-нибудь татарский князь, а князей в Орде многотолько вот женой объявить никто не поспешит, наложницаэто да, но не жена Опозоренная пленница, кому она нужна-то? Мечты, мечты И все же, может, кто-то и встретится, всегда на лучшее надеяться надо и это лучшее приближать! А покаулучшать, елико возможно, настоящееположение свое повысить, толстых коровищХидаясовых женстравить. Разделяй и властвуйпро это Елена в детстве еще в книжках латынских читала.