А, Егорша! Явился, так заходи, гостем будешь. Медку стоялого хошь?
Молодой человек и не думал отказываться: даютбери, бьютбеги. К тому же медок оказался вкусен и хмелен изрядно.
Ух, хорош! Ну, за ваше здоровье.
И тебе, Егор, не хворать. Как житье-бытье-то?
Братьеввидно былос выпитого тянуло поболтать, просто так, «за жизнь», и Вожникова-то они, судя по всему, для того и позвалипообщаться. А с кем еще? Ну, не со слугами же? Кстати, новоявленного атамана Антипа Чугреева Борисовичи, как и раньше, себе ровней не считали, разговаривая, цедили слова через губу. А вот с Егором общались нормальнопусть немного с покровительством, но вполне задушевночувствовалась во всем этом какая-то тайна, и Вожников надеялся ее со временем раскрытьвсе ж до Булгара самого плыть вместе с князьями.
А что вы не в моем ушкуе плывете? вскользь поинтересовался Егор. Глядишь, веселей было б.
Братья быстро переглянулись и старший ответил:
Веселей-то веселей Одначеневместно. Ты, Егорша, хоть и знатного роду, но о том никто, кроме нас, не знает-не ведает, так?
Ну так, озадаченно кивнул невесть с чего записанный в «феодальную знать» Вожников.
Антипка жеатаман, главный здесь, то все признают, наставительным тоном продолжил Иван Борисыч. Вот и мы должны, чести не роняя, в головной ладье плыть. Усек?
Усек, улыбнулся Егор и, покачав опустевшей кружкой, напомнил: А медовуха у вас добрая!
Так пей еще! Эй, кто там есть? младший братец, Данило, высунулся из шатра, подозвав слуг. Живо тащите еще кувшин.
Не боитесь, что кончится? хмыкнул молодой человек.
Иван Борисович махнул рукой:
Не кончится, взято изрядно. Хотя, бывают, попадутся такие «питухи», что никакого хмельного на них не напасешься! Но ты ведь не из таких, одначе.
Не из таких, вспомнив Серафиму-волшбицу, поспешно заверил Вожников и тут же, не удержавшись, спросил: А вы водку когда-нибудь пивали?
Водичку? братья снова переглянулись, на этот разсловно два заговорщика.
Слово «водичка» Иван Борисович произнес с ударением на первый слог«во́дичка».
Монахи латынские ее еще аква витой называют, сказал Данило Борисович. Ух, и крепка, зараза! Прямо огонь жидкий.
А ее вообще где можно купить?
Рано тебе о во́дичке думать, Егор, Иван Борисович строго погрозил пальцем. Жену б себе лучше приискалчай, не такой уж и младой вьюнош.
Егор расхохотался:
Ой, хомут-то себе на шею повесить всегда успеется.
Всегда, да не всегда, туманно заметил старший брат.
И, чуть помолчав, поинтересовался списком пленников, теми, кого ватажники собрались выручать из татарского рабства.
Да много кого надо бы выручить, пожал плечами молодой человек. Слава богу, все у одного человека, какого-то там сотника. Если, правда, список не фальшивый, а то получится как у Ильфа и Петрова с отцом Федором.
Отец Федор! разом воскликнули братья. Это ж, так понимаем, духовник твой? Он жив ли?
Вот этонавряд ли.
Тогда помянем, Борисовичи подняли кружки.
Выпили. Посидели немного молчком, послушали, как верещит где-то совсем рядом сверчок.
Михайло, гость новгородский, почитай всю округу объездил, порасспросил, тихо произнес Данило. Где у кого кто.
Иван Борисович вскинул глаза:
Слушай-ка, Егора князь с Воже-озера, Нифонт, за племянницу свою не просил? Брата Михаила, покойного князя, дочку. Да ты ее знать бы должен Еленой звать.
Да много у меня Ленок знакомых, сказал Вожников. Но в списке я никаких Лен не видал.
Станет Нифонт племянницу искать, как же! младший брат похихикал. Себе-то на голову, ага! Елена, замуж ежели за князя какого выйдеттот все права на престол в Воже-озере иметь будет, Нифонт-то от худородной жены, робичич! А вот Егор ну, рассказывать о себе не очень-то хочетладно. Может, и скажет когда
А не сам ли Нифонт племянницу к татарам спровадил? тихо спросил Иван Тугой Лук.
Спросил и сам же ответил:
Не-е Куда легче было бы отравитьдескать, в лихоманке сгорела.
Может, он и хотел отравить, сказал Данило, да тут татары в набегкак нарочно. Нифонтв бега, войска собирать, а Елена Елена татарам досталась, как уж князь ни кручинился, как ни плакал, племянницу жалея А искать-то, вишь, никого в Орду не послал.
Вообще-то, татары сами б о ней сказали, если княжна, резонно заявил Иван Борисович. Что им, выкуп хороший помешал бы?
Не помешал бы. Может, они и слали гонцов да только кто знает, что Нифонт-князь с ним сделал, а?
Братья посмеялись, снова налили, выпили, потом Данило Борисович вдруг захрапел, заклевал носом и старший брат.
Вожников хмыкнулвремя-то детское, вряд ли сильно больше полуночи. Однако в эти времена ложились рано, и так же ранос первыми лучами солнцавставали. Чего зря светильники жечь, да по телевизору никакой интересный фильм или передачу острую не покажутза неимением телевидения.
Выбравшись из шатра Борисовичей, молодой человек неожиданно для себя зашаталсястоялый медок оказался напитком коварным. Голову вроде не сильно кружило, но ноги такие коленца выписывалибудьте-нате! Этакое па-де-де из балета «Щелкунчик». И еще И еще рвать тянуло со страшной силой Егор не стал противиться этому позыву, да и не смог бысклонился у ближайших кусочков, зарычал утробно
Кто здесь?! Стой! тут же послышался из-за кустов строгий голос.
Вожников выпрямился:
То я. Егор.
Ах ты ж, господи А язм думалтатары! Уже и стрелочку хотел на звук метнуть, да поднять тревогу.
Это ты поторопился
Затрещали, зашевелились кусты, и в свете тусклого месяца молодой человек узнал часового:
Здоров, Онисим. Кто тебя меняет-то?
Дак Никитка Кривонос, кто ж? Чевой-то долгонько его нетууж пора бы.
Какоепора? Еще только ночь началась, так что служи, Онисим, тащи гарнизонно-караульную службу с достоинством и честью!
Негромко засмеявшись, Вожников похлопал ватажника по плечу и, подумав, зашагал к реке, к ушкуямгде-то там, прямо напротив, ладил шалашик Федька. Пусть уж подвинется, ничего, не на улице же спатьхоть и тепло, да комаров много.
После ухода Вожникова ватажник Онисим Морда спустился к плесу и немного побродил по берегу, прислушиваясь к доносящимся с середины реки звукампохоже, играла какая-то крупная рыбастерлядь? осетр?
Ничо! Онисим неожиданно для себя улыбнулсяпоедим еще осетров! Лишь бы дьяк не обманул, сполна б рассчитался! А вообще тут Онисим сник лучше было бы никуда из Белеозера не уходить, с ватажниками в далекие края не подаваться! Он-то б и не подался, кабы не Ларион Степаныч! Сперва-то, услыхав про то, что ватажники и купец Михайло Острожец собираются в Нижний Новгород, а потом и дальше, дьяк зло прищурился и хотел былопо крайней мере, так показалось Онисимудать приказ имать всю ватагу, однако Однако почти сразу раздумал.
А пущай себе идут! сказал. Острожец тут, в Белеозере, амбары себе купил, да двор собрался строитьтак что к зиме вернутся.
Дак, а я-то? несмело спросил парняга. Мне-то что делать?
А ты, Онисимс ними. Поперек всех в пекло не лезь, да все запоминайособливо про новгородцагде, да что, да с кем? После мне все в подробностях доложишь.
Онисим Морда, само собой, погрустнелне очень-то ему и хотелось в какой-то там набег с ватагой! Это черт-те куда на ладьях-ушкуях грести, да с ратными людьми татарскими биться Господи, уж куда лучше было бы на Белоозере спокойненько кистеньком в темных проулках помахивать. Да, не худо бы. Одначе ж не себе пока хозяини не откажешься ведь никак, себе дороже станет!
Вот и подался трусоватый Онисим Морда с ватажниками в далекий поход, в неведомые ордынские земли, что по широкой реке Итиль-Волге. Пока до Нижнего добрались с караванами, пока ушкуи купили, пока то да се. Вроде, тьфу-тьфу-тьфу, и неплохо покуда все складывалосьпростившись в Нижнем с купцом, плыли себе и плыли, сами никого не трогали и к ним никто не приставалбоялись. А ну, пристань-какогда оружныемолодец к молодцуда еще тюфяк-пушка!