Александр Прозоров, Андрей ПосняковАтаман. Воевода. Новая Орда. Крестовый походСборник
Атаман
Глава 1Банька по-черному
Скрипнула береза. Упал с высоких елей подтаявший на выглянувшем солнышке снегупал тяжело, словно брошенное спортсменом ядро. Вздрогнув, затих на секунды долбивший ствол сосны дятел. Затих, посидели снова принялся за свое делотук-тук, тук-тук, тук. Сидевший на горушке, на небольшой проталине, заяц-русак вдруг насторожился, навострил уши, почуяв вдалеке что-то подозрительное, шумное. Не-ет, не волк пробирался, не лисате б так не шумели. Люди! Всадники на сытых хрипящих конях!
Едва заметив их, заяцпуганый ужесорвался со своего места, шмыгнув в густые заросли можжевельника, теперь ищи-свищине догонишь! Разве только лиса
А всадникимного, человек сорокуже выехали на полянку, растянулись по зимникудорожке узкой, прямой, по замерзшим болотам, по озерам да рекам тянувшейся. Слежавшийся на дороге снег еще и не думал таять. Давая густую тень, со всех сторон толпились мохнатые ели, высокие сосны царапали вершинами небо, гулко бились на ветру голые ветки осин. Снег еще лежал сугробами, блестел, искрился на солнце, синел в распадках и буреломах. И все-таки уже по всему видно быловесна! По редким проталинам, по набухшим на вербах почкам, по тому, как пусть редко, но срывалась с деревьев капель, звонкая, радостная, весенняя, звенела, словно медные колокольчики-боталыдинь-динь, динь-динь.
И птицы уже пели веселей, грелись на солнышкеворобышки, снегири, синицы
Что-то сей год грачей не видать, поправив съехавшую набок круглую, отороченную беличьим мехом шапку, обернулся ехавший впереди всадниклет тридцати, плечистый, с красивым круглым лицом, обрамленным рыжей кудлатой бородкой.
Да уж, не видать, кивнул мосластый чернявый мужик с нехорошим взглядом, одетый в короткий темно-синий кафтан с вырезами и меховым подбоем. Хоть и пора бы. И снегу еще полнопо всему приметам, весна нынче затяжная будет. То нам на руку! А, Афанасий, не так?
Нам-то на руку, усмехнулся в рыжие усы Афанасий. Так и тем, кого мы ловимтоже.
Поймаем!
Поправив висевшую на боку саблю, чернявый засмеялся, противно этак дребезжаще-визгливо, словно бы с силой поскреб железом по стеклу. От смеха его Афанасий скривился и, сплюнув в снег, махнул рукой остальным:
Ну, чего едва тянетесь? Давай, погоняй лошадокнам к погосту-то дотемна б успеть.
Остальные всадники выглядели куда моложе этих двух, да и одежонку имели похужекто в полушубке нагольном, кто в армяке, у многих еще и заячьи треухи. Однако ж все оружныне считая луков-стрел, еще и короткие рогатины-копья, тяжелые сабли, секиры да шлемы к седлам привешены, да в переметных сумах тяжелое что-то позвякиваетдоспехи, видать. Ой, не на охоту молодцы собрались!
Скорей, скорей, взмахнув плетью, подогнал Афанасий, похоже, он и был тут за главного. Поспешай. По реке-то дорожка куда как хуже пойдетподтаивает, солнце-тоэвон!
Словно в подтверждение его слов последний выехавший на поляну парень вдруг провалилсяконю по грудь. Лошадь захрипела, задергалась
Да что ты сидишь-то, орясина! возмущенно заорал чернявый. Давай спешивайся, да коню своему помогай.
Скинув с плеча саадак, парняга так и сделалухватил под уздцы лошадь, выбрался и, утерев выступивший на лбу пот широкой, как лопата, ладонью, посетовал:
Ну и снега тут, прости господи! У нас-то на Москве, поди, уж и травка первая пошла, и цветочки.
Ага васильки заколосились, чернявый глумливо прищурился. Давай, догоняй наших. Пущай прямо по реке скачут, а у старой сосны, у развилки, ее видать будетна отдых встанут.
А вы, дядько Тимофей?
А мы вас нагоним. Да! Костры там не разводитьпоедим насухую да в путь.
Понял, поклонившись, парень взметнулся в седло. Всем передам!
Саадак-то с сугроба возьми, чудо!
Оплошавший всадник резко завернул коня, свесился в седлеедва не упасть, подхватил из сугроба потерю. И чего было саадак к седлу не привесить? Наверное, места уже не хватало, много чего у парняги виселои плоский татарский шелом, и шестопер увесистый, и кольчужка в мешке звенела иличто там? Бахтерец, байдана?
Инда брони не зря взяли? проводив взглядом отъехавшего, Тимофей пригладил черную густую бороду. Ты ж, Афанасий, сказалвсе чисто будет.
И чисто, усмехнулся напарник в рыжие усы. Коль беглецы, как мыслю, на Биричевых выселках. А ну, как на погосте у Паш-озера остались? Там люди не нашиновгородские. С боем погост брать придется, а потомсжечь!
Сжечь! довольно кивнул Тимофей. Моя бы волявесь их Новгород бы сожег ко всем чертям!
Погоди-и-и, дай срок! Отойдем от Едигея, Василий-князь и
Слушай-ка Чуть помолчав, Тимофей подозрительно огляделся по сторонам: Я так мыслюне зря мы тут остались?
Не зря, бросил старшой. Хочу тебя на Сярг-озеро, на заимку, послать. Людишек дам с полдюжины и проводникаодноглазого Конди, он те места знает. Сейчас и поскачететам, на развилке, простимся. Мык погосту, вык озеру. Сейчас один там на заимкедед Федот, да беглецы. Сразу всех их и того. А тела потом сюда привезешь, волокушу сладишь.
Сярг-озеро? Это хоть где?
Ох Афанасий вдруг оборвал беседу, задумался, словно что-то важное вспомнив, а потом, понизив голос, продолжил: От погоста далече, день пути, а то и все два. Не дает оно мне покоявдруг да шпыни туда подались? Уйдутчто тогда боярину, да ладно бояринукнязюшке нашему скажем?! Молчишь? Вот то-то и оно. Потому тебя с Конди туда и посылаю. Так, посмотретьа вдруг? Там, с развилки-то, прямой путь навстречь солнцу.
Навстречь солнцу? изумленно переспросил Тимофей. Они ж оттуда бежали, не так?!
Так. Однако до погоста могли еще и не добраться. Ты глянь! Вдруг да там они? старшой пригладил кудлатую бороду, ухмыльнулся. Я так мыслю, беглецы сейчас опаски за собой не чуютземли-то Московские кончились! Смотри, Тимоша, Конди говоритместа там зело глухие, боры кругом, урочища. Если стрелами будете бить, такнаверняка, а лучше уж копьем или сабелькойдля надежности! Ну, там, на месте, сообразите.
А с чего взяли, что шпыни те на Новгород решили податься? Тимофей все же посомневался, хотя виделстаршому это не нравилось. Могут ведь и на Хлынов.
Ну, нравится, не нравитсячай, не бабы, не красные девицы собралисьдела решали серьезные. Удастся все, как надо, сладитьи серебра немалая толика, и почет немалый и, самое главноеземлица от князя московского. Пусть хоть не Белозерьеда своя. Две бтри деревеньки с холопями
Могут и на Хлынов, но не дошли еще никудане успели. А ты што, Тимоха, разулыбался-то? Жену свою вспомнил?
Нет у меня жены, Афанасий. В прошло летось от лихоманки сгорела.
От лихоманки-и-и? недоверчиво прищурив левый глаз, протянул старшой. А люди говорят, ты ее Ладно! Чужие дела ворошитьгрех. Все у тебя? Узнал, что надо? Индаспроси еще.
Спрошу, Тимофей поиграл желваками, видать, не очень-то ему понравилось упоминание о безвременно погибшей супруге. А ежели так станется, что шпынина погосте или на выселках Биричевских. Вы их возьмете, а язм
И ты при деле останешься, в том и не сомневайся, упрямо набычившись, заверил старшой. Опасения твои понимаю. Смотри только, не упусти беглецов.
Не упущу А что, места-то они ведают?
Откуда? Афанасий, не выдержав, хохотнул.
Значит, смекаюпроводник у них есть, не наобум же бредут по таким лесищам?
Верно мыслишь, старшой резко оборвал смех. Шпыни-то могли и кого-нибудь с собой прихватитьпути-дорожки показывать. Серебришком прельстить или так, силой.
Значит, выходит, четверо их.
Пусть так А тебе, вижу, полдюжины воев мало?
Да что, что ты! Окстись, обиженно скривившись, Тимофей замахал руками. Нешто с беглыми не управимся? А Федота-старика, верно, и считать нечего.
Покачав головой, Афанасий махнул рукой:
Ладно, поехали. Вона рекавидишь? А дальше, на бережкусосна кривая, там и развилка. Да приметнаувидим. Ой